Как Ворон луну украл - Гарт Стайн

Не сбавляя скорости, Дэвид на бегу сорвал с шеи ладанку. Сосредоточился и напитал ее своей энергией, а подбежав к озерцу, виденному ранее, бросил талисман вперед. Сам же прыгнул в воду.

Вода была холодная, прямо-таки ледяная. Дэвид отплыл к дальнему берегу озерца и ухватился за выступающий из него камень. Так он сможет оставаться под водой незамеченным. Когда кислорода в легких уже не осталось, Дэвид достал фонарик и открутил рассеиватель с лампочкой, затем убрал крышку с противоположного конца и вынул батарейки. Получилась отличная полая трубка для подводного плавания. Взяв один ее конец в рот, другой Дэвид высунул на поверхность.

Дыша, он постарался успокоить разум. Надежно ли он спрятался? Ничего не видно, не слышно. Остается лишь ждать.

А наверху царила неразбериха. Куштака рыскали по пещере и тоннелю в поисках Дэвида и не могли его обнаружить. Шаман пришел в ярость, которая лишь усилилась, когда один из подданных преподнес ему мешочек-талисман. Вожак знал, что Дэвид все еще под землей, рано или поздно человечек отыщется.

Шаман куштака сел у входа в пещеру, остальные оборотни разбежались, продолжив поиски.

Дэвид потерял счет времени. Температура тела быстро падала. Долго ли он еще продержится? Спасали только годы закалки, медитации, суровой самодисциплины. Забавно: шаманы каждое утро купаются в ледяной воде, чтобы укрепить дух. Дэвид не думал и не гадал, что однажды придется нырять в нее, пытаясь спастись от куштака.

Завидев над озером морду оборотня, Дэвид сообразил, что дал волю разуму. Тварь, привлеченная мыслями Дэвида, его самого не заметила. Она смотрела не вниз, а на уровне глаз.

Наконец куштака ушел, и Дэвид расслабился. Пронесло… нет! Куштака вернулся. И смотрел он точно на Дэвида, то есть на воду, не замечая под ней человека. Зачем? Что приметил? Фонарик. Оборотень увидел торчащий из воды кусок металлической трубки. Прятать его поздно, придется рискнуть.

Куштака уже потянулся к странному предмету в воде. Если он коснется трубки, то завопит от боли — металл обожжет его. Тогда Дэвида обнаружат. Тут такое начнется… Надо предупредить неизбежное.

Куштака уже почти коснулся трубки, и тогда Дэвид выскочил из-под воды. Схватив оборотня за шею и зажав ее между плечом и локтем, пырнул чудовище ножом в сердце. Куштака умер почти моментально, не издав ни звука.

Ну, и что дальше? Трубка фонарика пропала, ушла на дно. Дэвид снова погрузился, по ноздри. Осмотрелся. Вроде бы шума он наделал немного. По крайней мере, никто не напал на него. Шаман куштака все еще сидит у выхода, остальные рыщут по пещере. Преимущество — элемент неожиданности — пока что за Дэвидом. Нужно использовать его, уходить. Как? Есть один способ.

Дэвид вытащил труп на берег озерца. Большая особь попалась. Размеры, похоже, что надо. Впрочем, пока Дэвид не освежует ее, точно сказать не получится.

Много времени работа не заняла, меховая шкура легко отделялась от плоти. Крови пролилось будь здоров, но в темноте никто ничего не заметил. Спустя несколько минут Дэвид полностью освежевал оборотня.

Мертвое тело он спихнул в озеро. Лишенное пропитанного жиром меха, оно сразу пошло ко дну. Дэвид снял джинсы, ботинки и как можно плотнее завернулся в шкуру убитого. (Особое внимание уделил голове и рукам.) Затем ссутулился и побрел в сторону выхода.

Дэвиду повезло. Наружу как раз направлялась группа куштака. Без единой мысли в голове, не привлекая к себе внимания, Дэвид затесался среди них. Даже шаман его не заметил: здоровенный оборотень только окинул сородичей беглым взглядом. Не увидел, что в самом хвосте группки плетется человек в шкуре выдры-оборотня. Так Дэвид и покинул пещеру. Уже на поверхности он отделился от выдр и пошел к берегу реки.

Сгущались вечерние сумерки. Дэвид решил не скидывать шкуру оборотня, но не потому, что хотел и дальше оставаться неузнанным. Просто с наступлением ночи сильно похолодало, а кроме шкуры убитого куштака, иной одежды Дэвид на себе не имел.

Следуя вдоль линии берега, он вспомнил о доме. Вот бы сейчас оказаться под крышей собственного жилища, в безопасности, сесть у огня — подальше от стылого мрака. Поесть горячей еды, выпить кофе, вслушиваясь в трескучее пение пламени… Дэвид тешил себя этими мыслями. Теперь-то можно думать, теперь-то он далеко от куштака. Постепенно Дэвид набрал темп и побежал по берегу. Да, силу шамана он утратил, зато остался человеком.

Бобби, завернутый в рубашку Дэвида, лежал на земле. Такой милый, покрытый нежной шерсткой. Дженна заглянула под рубашку и увидела: шерсткой поросло все тело сына. У Дженны самой на руках еще сохранились бурые волосы. Дженна вздрогнула, вспомнив пребывание в земляных тоннелях и этих тварей. Уродцы обещали, что скоро Дженна привыкнет к своей новой сущности, полюбит новый облик, новое окружение… бр-р-р. Боже упаси!

Оглядевшись в поисках дороги, Дженна кое-что заприметила. Не тропинку, не знак, нет — силуэт. Некая темная фигура поспешила укрыться за деревом. Застыв на месте, Дженна прислушалась. Ее догоняют. Куштака вернулись, идут по ее следу.

Она проиграла. Остановилась всего на минуту, и этого оказалось достаточно, чтобы утратить фору. Что теперь делать? Может, сдаться? Попросить пощады и милосердия?

Нет, без боя покоряться нельзя. Нужно хотя бы попробовать спастись. Собраться с силами и бежать дальше. Что там говорил Дэвид? Довериться лесу? Очистить разум и довериться лесу.

Быстро встав на ноги и приподняв с земли Бобби, Дженна несколько раз глубоко вздохнула. Прогнала из головы всякие мысли и, подхватив сына на руки, побежала через лес — в сторону, противоположную той, где видела силуэт. Куштака преследовали ее, они были повсюду: позади, слева и справа, над головой. Не беда, один раз Дженна сумела от них оторваться, сможет и еще. Где она сейчас — непонятно, зато она твердо верит в Дэвида. Выбора нет. Тропа откроется Дженне, явит себя.

Только вот что-то путь никак не спешит открываться. Лес густеет, бежать становится все труднее, руки наливаются тяжестью под весом Бобби.

Дженна падала от усталости, но остановиться не могла, не имела права. Она просто обязана отыскать место, о котором говорил Дэвид.

И она летела, летела дальше сквозь непролазную чащу. Ветки хлестали по рукам и ногам, скрадывали свет, и Дженна практически не видела ничего вокруг. Она даже перестала замечать куштака, слыша только собственное тяжелое дыхание. Тогда Дженна остановилась, огляделась. Оборотни по-прежнему окружали ее, однако приблизиться не смели. Что их держит? Почему не нападают?

Дженна опустила Бобби на землю и прислонила его спиной к дереву. Вокруг лежали поваленные стволы и тяжелые ветви. Дженна словно очутилась в ящике из бурелома, откуда нет выхода.

И тогда раздался собачий лай. Дженна прислушалась. Точно, где-то вдали брешет пес. Может, это и есть знак? Закрыв глаза, Дженна попыталась опустошить разум. Как и велел Дэвид: нужно очистить голову, довериться лесу и собственному чутью.

Потом Дженна открыла глаза. Прямо перед ней подлесок редел, деревья как будто стояли неплотно. Похоже, вот она, тропа.

Дженна подобрала Бобби и двинулась в выбранном направлении. Стоило приблизиться к выходу из древесной «ловушки», как листья и ветки расступились, образуя нечто вроде коридора.

Лай сделался громче, отчетливей. Пес гавкал где-то впереди, и Дженна пошла на звук.

Коридор поначалу был совсем узок, но постепенно ширился, пока ветки наконец не перестали задевать и царапать Дженну.

Лес редел, сквозь его полог уже пробивался солнечный свет. Как же тут красиво! Запахло кедром, корицей. На кустах вдоль тропы росли дикие лиловые цветочки.

Пес лаял уже совсем близко. Дженна вот-вот увидит его. Наконец чаща окончательно расступилась, и Дженна через заросли высокой травы вышла на берег потока, широкой и бурной реки. На той стороне темнел лес.

Вот Дженна и на месте.

Она опустила Бобби на землю. Что дальше? Река слишком быстра и глубока. Правда, на том берегу есть каноэ. И стоило Дженна подумать о лодке, как из лесу стали выходить люди, много людей. Они становились вдоль берега и махали Дженне руками. Из толпы выделилась старушка. Сев в каноэ, она подозвала двух мужчин, и те столкнули лодку в воду. Втроем они преодолели поток и причалили к берегу напротив Дженны и Бобби.

Старушка — коренастая, седая, сероглазая — выбралась на сушу. Где-то Дженна ее видела… неужели это?..

— Бабуля!

Улыбнувшись внучке, старушка опустилась на колени перед Бобби. Погладила его по щеке, и мальчик открыл глаза.

— Ну же, — сказала бабушка. — Вставай!

Дженна пораженно следила за тем, как Бобби неуверенно поднимается. Он снова был гол, правда, сзади торчал маленький мохнатый хвостик. Бабуля похлопала по нему, и хвостик тут же исчез.