Истории мёртвой зимы - Дмитрий Алексеевич Игнатов

Сразу следует отметить ту разницу, которая существует в подходе к работе у живого и мёртвого человека. Если первый ограничен многими потребностями, то второй — только лишь своими способностями и желаниями. Поясним. Живой человек в виду своей хрупкой биологической основы, обладает и такой же душевной организацией. За миллионы лет он привык к борьбе за существование, он цепляется за жизнь своими инстинктами и уже не может выйти за границу животных страхов. Ему нужно регулярно питаться, чувствовать комфорт и безопасность, поддерживать социальный статус и т. д. По этой причине он постоянно взвешивает все «за» и «против», идёт на компромиссы, вынужденно подчиняется правилам, а поэтому работает на нелюбимой работе, общается с неприятными коллегами, терпит самодурство начальства.

Мёртвый человек в массе своей свободен от таких ограничений, так как работает не для выживания. Эта проблема снята для него окончательно и бесповоротно. Поэтому и мотивация его базируется не на необходимости заработка, а на желании и потребности к самореализации.

Это является серьёзным возражением для тех так называемых «правозащитников», которые утверждают, что права мёртвых людей в нашем обществе каким-то образом ущемляются только потому, что те, якобы, не получают достойной заработной платы. Они упускают из виду тот факт, что зачастую она мёртвому человеку совершенно не нужна, ведь он работает по велению души. Поэтому, говоря об отношении к труду, можно смело называть покойника новым типом человека — более осознанным и более гармоничным, вероятно, даже будущим двигателем дальнейшего социального прогресса.

Конечно, в виду чисто физических ограничений этот потенциал раскрывается далеко не сразу, но не увидеть его может только очень ограниченный человек, находящийся в плену своих предрассудков и шаблонов.

Но вернёмся к практической стороне вопроса. Уже с первых дней воскрешения, наряду с коммуникацией, покойника можно и нужно привлекать к трудовой активности. Предлагать доступные ему несложные задачи.

Начать стоит с простейшей ситуационной просьбы «помоги мне». В большинстве случаев мертвец с охотой на неё откликнется. Ему очень важно чувствовать себя нужным, и нам следует поддерживать в нём это чувство. Поэтому даже если результат его помощи окажется не вполне удачным, ругать мертвеца не стоит. Напротив, лучше приободрить его, поблагодарить за старание, сказать, что в следующий раз у него получится ещё лучше т. д. Постепенно покойнику стоит предложить выполнение регулярных работ по дому. Это может быть и любой другой физический труд — сельскохозяйственные работы, уборка улиц, погрузочно-разгрузочные работы. В виду своих психо-эмоциональных особенностей, вероятно, связанных изменением чувства времени, покойники не испытывают дискомфорта от выполнения монотонных задач. Напротив, они склонны к переосмыслению своей деятельности, нахождению в ней дополнительных символических значений. Мне известен пример воскресшего дворника, который проводил параллели своей, казалось бы, механической работы по подметанию дорожек, с работой художника. Поставив прямое соответствие между кистью и метлой, он пришёл к выводу, что творит гармонию, но не на холсте, а в реальном мире. Здесь мы видим, как человек может утвердиться в выборе трудовой деятельности, насытив её новыми смыслами.

Другой показательный пример — водитель скорой помощи. Несмотря на неполное к тому времени восстановление речевых функций, он с успехом управлял автомобилем, продемонстрировав и безаварийное вождение, и высокую степень ответственности в работе, и личную заинтересованность в её результатах. Это в очередной раз доказывает принципиальную возможность привлекать мертвецов к выполнению общественно важных и технически сложных задач.

Однако не во всех случаях мертвецы предпочитали продолжать работу по своему прижизненному профилю, на прежнем месте службы или в прежней сфере. Если исполнение рабочих обязанностей ранее вызывало негативную реакцию, то такое отношение сохранялось и после смерти. Тогда покойник кардинально менял сферу деятельности.

Так, многие менеджеры среднего и верхнего звена, офисные работники, банковские служащие и представители других профессий, связанных с документооборотом, часто делали выбор в пользу технической, творческой специальности или, напротив, сугубо физического труда. Мотивацией, по их собственному утверждению, была «бессмысленность» прежней работы, «несвобода и глупые правила», «излишняя заорганизованность» и функциональность деятельности, которая «не давала почувствовать себя человеком». При этом в качестве сдерживающего фактора, мешающего поменять место работы при жизни, в подавляющем большинстве случаев назывались деньги. После же смерти, когда их роль ослабла, выбор «стал более свободным и осмысленным».

Резюмируя: в послесмертной психологии так называемым «незавершённым делом» можно называть просто любимое дело — предпочитаемую деятельность, к которой человек был предрасположен при жизни, и которую решил реализовывать после смерти. Поэтому при трудоустройстве покойника следует учитывать не только его практический прижизненный опыт, но и его личные пристрастия, возникшие на момент воскрешения. Об этом непременно нужно помнить, если вы хотите обеспечить своему покойнику счастливую и всесторонне развитую жизнь после смерти.

Глава 7. Взросление и старение после смерти. Упокоившиеся старики и мёртвые дети

Данная глава затрагивает очень деликатные и чувствительные для многих моменты, и автор не является исключением, поэтому писалась эта часть в самую последнюю очередь (под каким бы номером она потом не вошла в финальную версию данного практического руководства).

Воскрешение лиц младшего и пожилого возраста — два полярных случая, которые по понятным причинам всегда вызывают дополнительные вопросы. Связано это, конечно же, с функционированием мозга, его развитием и, следовательно, дальнейшей судьбой покойного. Как заведено, пропустим вперёд стариков…

Смерть пожилого человека, при всей привязанности и любви родственников, в целом, если не ожидаемая, то зачастую вполне допускаемая возможность. Старые люди особенно ясно осознают реальность близкой кончины, говорят о ней с большей или меньшей увлечённостью. Существует даже интересная гипотеза, что таким образом они в моральном и интеллектуальном плане готовят младшее поколение к неминуемому. Преподносят потомкам урок собственной смерти.

Но, как мы понимаем, в виду последних событий ситуация изменилась. Вопрос о том, как жить дальше, со смертью престарелого родственника не снимается, а встаёт ещё более жёстко.

Так как восставшие мертвецы в полной мере наследуют то состояние, в котором они пребывали перед смертью, то было бы удивительным ожидать иного от возрастных покойников. Их кондиция, выражаясь предельно корректно, часто далека от идеала. И если состояние глаз, суставов, сердца и прочих органов для нового послесмертного состояния становится более или менее несущественным, то такого нельзя сказать о мозге. Поражённый Альцгеймером, изъеденный нейрофибриллярными клубками и закупоренный атеросклеротическими бляшками, он не сулит новоиспечённому мертвецу никаких радужных перспектив. Впрочем, как и его родственникам.

Немощный, потерявший всяческие интенции к жизни, зачастую утративший собственное я, человек, смерть которого воспринималась скорее как облегчение, вынужден воскреснуть и продолжить существование, принося