Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

— Верно, Сорг. С потерей сил он долго не простоит. Скоро Нор будет брать в расчет лишь его упертое решение ускорить ход войны — не нашей общей, так его личной.

— Его мысли уже почти подчинены его «звериной» воле — он выходит из подчинения системы. Не сможет Нор разум подключить, не удержит эту цепную волю, спустит, не обрубит цепь — уволочит его этот «зверь» к черту… Этот «зверь» уже почти не дает Нору вспомнить о рассудке. Нор верит ему — он убежден, что правы его доводы. И верит ему он слепо, не так, как мы, — разуму и офицерам.

— С этим верно… Но, Сорг, никто еще не знает точно, какой конец будет положен войне…

— Это одному Снегову известно.

— Тогда, может, Нор не так далек от правды…

— Сотрут Ивартэн, не сотрут — Нору к этому руки не приложить. Эту задачу решить способен только холодный ум — человек, «защитник» — не важно. Такой стихийной «звериной» силе с ним не совладать. Не эти силы разделили Совет AVRG, и не им убеждать верховных командующих изменить расчеты.

— А знаешь, прав ты, пожалуй. Снег под прессом льдом станет…

— Уверен, что так и будет. Снегов смотрит далеко вперед и решает единожды — он строит точный расчет и стоит на нем, как ледник на промерзших скалах. С ним «защитники». Думаю, если он не убедит высший генералитет четкими данными, просто пресечет споры его неоспоримой властью, — и будет это очень скоро.

— Хорошо сказал, Сорг. Действительно, ведь «недоверие» — чушь это. Тот, кто посмел бы сорвать с него погоны, не посмеет забрать с ними и его ответственность.

— Согласен… Но Хорн… Что бы мы об этом ни думали — не наше это дело. И если мы перестанем понимать это, — будем воевать не с нашим общим врагом — друг с другом. Тогда, кто бы из нас ни победил, — нас победит враг.

— Лихой размах — нет, не дойдет до этого. К плану действий, утвержденному Центром, злоумышленнику пути нет. «Защитники» без труда блокируют и устранят такие помехи. Грубой силой уберут, если иначе никак… Наш высший генералитет и Центральное управление DIS никому такого с рук не спустит…

— Точно, Хорн, не тот случай, чтоб его с рук спустить, чтоб без жестких мер обойтись… Но тут не допустить его… трудно. С этим не должно быть допущено ни одной ошибки, контроль нужен очень строгий… А обеспечить его сейчас крайне сложно… Хантэрхайм стоит на краю — он ставит на край и нас… А кого-то, скорее, уже сбрасывает с него… Может обстановку накалили, чтоб холодом обдать — закалить, как стальной клинок… Тогда прочней системе не быть. А может быть, сбоит что-то, и от температурных стычек трещины пойдут… Но что бы ни было — под огнем почернеет лед, и огонь подо льдом шипеть будет серым дымом…

— Да, верно все. Готов уже к этому.

Посмотрел на Лесовского — он вроде понимает, о чем речь… Мне тоже ясно, что «черный лед» и «серый дым» — это каратели DIS и армейские штурмовики… Но уяснить, почему здесь вещи своими именами не называют, хоть и приметил эту особенность, никак не могу… Запрет на это негласный, похоже… Тогда и спрашивать об этом ничего не стоит… Сорг заметил, как моя рука легла на крепежи портупеи, где я обычно бич носил, — привычное движение, когда что-то не ясно…

— Хорн, к этому больше Герф с Владом готовы… Мы видели их бичи, сделанные в Штраубе. Это оружие служит тому, чтобы править зверьми с тех территорий. Здесь таких чудовищ нет и не было. Но взяв сегодня этот бич, я смог определить их силу — пусть приблизительно, только по оружию, применяемому против них. И я понял, что такой противник не каждому по зубам.

— «Зверь» всем нам по плечу.

— Если это не изувеченное человеком чудовище…

— Это ты о чем, Сорг?..

— О том, что нам предстоит столкновение с тем, что мы не понимаем… Ни тебе, ни мне никогда не доводилось видеть настоящих чудовищ за пределами виртуальных полей.

— Что одно поле, что другое — не велика разница… Сжечь их — и к черту…

— Нет, мы боролись не с ними — с их киберпроекцией… Но и с такими зверьми какую-то определенную тактику борьбы применить трудно. Нам сложно прогнозировать их поступки — мы плохо их знаем. Знаем, что ранить их проще, чем убить. Знаем, что их тяжело ранить, но убить их, раненных, — еще тяжелей. Знаем, что если они обладают обычной тупой силой, разум способен их подчинить. Но с их безумием, искажающим исходные программы и расчеты, нашему разуму без специальной подготовки совладать будет непросто… А если они знают людей, если близки к человеку — к нему и его сознанию… если их сознание покорежено человеком…

— Сорг, сворачивай-ка ты эту тему…

— Нет, Хорн. Нам еще предстоит бой…

— Никакой это не бой…

— Хорн, зверей собирают в стаи лидеры… Только лидер может и не быть зверем… Тогда он соберет не стаю — свору, которой будет управлять с точным расчетом.

— Довольно, Сорг… Не будет такого. Тишинский никому не даст «зверей» объединить. А Штольт не допустит того, чтоб Чжан Лун объединил свои «своры», — разобьет его армию на «стаи» и разгонит по ветру.

— Мы почти ничего не знаем… но что-то — видим. Мы — бойцы А2 — мы должны действовать эффективно при столкновении, хоть черт знает с чем, как одни, так и группой, как с командиром, так и без него. Мы должны составить прогноз действий, продумать бой, чтобы провести его без задержек на ориентацию. Над боем с «управляемой сворой» работать будут офицеры, но непосредственно борьбу с каждым отдельным «чудовищем» вести будем мы.

— Как с Нором…

— Нет, Хорн… Говорил же, не видели мы еще настоящих чудовищ… Нор еще не такой. Он еще ведет две войны на двух фронтах.

— И обе скоро проиграет.

— Если его хищный страх перед властной над ним чужой волей победит окончательно, он не исполнит воинский долг. «Зверь» не позволит ему сделать это как человеку, офицер не позволит — как «зверю». Оборвет дикий «зверь» системную цепь — Нор погибнет, не достигши человеческой цели… Погибнет как «зверь», убитый охотником… Но «хищник» еще не победил — Нор сражение с ним еще не окончил.

— Но Нор боится этого «зверя» — Нор устрашен им, этим неуправляемым страхом, до онемения мыслей… Сорг, он не сможет побороть один страх, не поборов другой, страх перед ним.

— Верно. Страх перед чужой властью над его волей — призовет «зверя». Страх перед «зверем» — позволит «зверю» взять власть над его волей. Но пусть Нору у судьбы бесстрашие не отвоевать — он еще не окончил бой. Разум еще дает ему силы для этой борьбы — пусть и последние силы…

Хорн с пониманием кивнул. Мы с Лесовским переглянулись…

— Да вы о чем вообще?.. Нор и нас, и командиров к черту послал…

Сорг обратил к нам скорбное истощенное лицо — он уже подозвал кучу крыс, и они столпились вокруг него, — жутковато от этого как-то… И это — сверхлюди, воины великих северных армий… По спине забегал когтистый холодок… будто и правда по мне крысы пробежали…

— Нет, Герф. Это мы… Мы не отпустили его. Нор уже один, без нас, — это мы еще с ним. А командиры с контролем не постарались… Объект не подключен, техники нет, патрули DIS разбросаны — наши офицеры не должны спать. Не наладили систему — вот и получили…

— Что получили?.. Сорг, не должно быть такого.

— Так есть. Здесь, Герф, дисциплина строга, только и контроль над ней жесткий нужен.

— А мы на что? Не одни офицеры нас в руках держать обязаны.

— Хантэрхайм ничего не позволит держать тому, кто стал слабее него. Тех, кого он вырывает из собственных рук, офицеры за горло берут. Так у нас здесь с дисциплиной дело обстоит — не изнутри, так извне.

— Но одностороннюю дисциплину долго не продержать.

— Герф, на это порядок есть… Такие здесь у нас правила — берешь под ответ, то с захватом, если не на жизнь, так на смерть.

— Тогда выходит, что долго здесь офицеры эту руку на горле не сжимают…

— Держат руку на пульсе столько, сколько сил есть. А сжать — им не трудно. Но не делают они этого — не останавливают пульс без нужды.

— Без нужды… Это им видней. Только по мне, Сорг, Айнер Нору еще до этого кислород перекрыть должен был… По мне, его ментальную линию вообще блокировать нужно было. Что бы здесь ни происходило, высшее командование достойно нашей веры, нашего молчания. Один Снегов еще может сдержать этот хаос — никто больше. Один он способен не пускать его за границы ледяных пустынь и быть здесь — посреди них, с нами. И он видит нашу силу в плену у наших страхов. И перспективы перед ним развернуты не только с врагом воевать, но и с нами — из-за того, что кто-то ждать не может, из засады на огонь бежит. То, что камень у него на душе, — наш позор.

— Нет у него никакой души. Разве что камень замерзший…

— Нет так нет. Пусть он одним разумом смотрит — видит он, что такие, как Нор, пустоте сдались из-за того, что враг пленных не берет.

— Это ему без разницы должно быть. Разум машины видит, что есть, делает, что нужно, — и ничего больше. Но уверен, что если бы здесь таких, как ты, Герф, больше было, — не было бы у нас никаких зачисток. Только про Хантэрхайм молчи — не знаешь ты еще ни его, ни тех, кто ему служит. Не бросит Нор оружие — он будет сражаться с врагом, не сдаваясь никому и ничему, до конца…