Возвращение к истоку - Сергей Зайцев

— Бесполезно, он мертв, — говорит Лайнус, входя в кабинет вслед за Зайдой. Теперь он знал, чью смерть сумел почувствовать, когда лежал в лазарете.

Капитан резко выпрямился. Лайнус заметил, как лицо толстяка мгновенно покрылось бисеринками пота, а его взгляд с неподдельной тревогой, даже страхом, остановился на Зайде:

— Мы опоздали, торговцы. Но эту сволочь нужно остановить. Иначе…

Голос особиста перебивает грохот тяжелых шагов. В проеме двери вырастает высокая и массивная фигура штурмовика, облаченного в тяжелую броню, в глухом шлеме, за которым не видно лица. В его руках как влитой сидит тяжелый плазмоган, широкий темный зрачок ствола пехотной пушки недвусмысленно направлен в сторону присутствующих. За его плечом вырастает голова второго штурмовика, в такой же глухой броне.

— Стоять! Руки за голову! — ревет усиленный внутренним громкоговорителем голос.

Оба бойца довольно сноровисто, несмотря на массивную броню, расходятся в стороны от двери, пропуская старшего — капитана Старфокса. Тот не уступает ростом своим подчиненным, но на нем только обычная камуфляжная форменка, поверх которой натянут легкий бронежилет. Капитан бросает быстрый взгляд на труп командира, и Лайнус чувствует, как в душе военного вспыхивает жгучее желание пристрелить виновников. Приходится быстро вмешаться и убавить пыл капитана. Поэтому когда офицер заговаривает, он уже относительно спокоен, хотя и цедит слова сквозь зубы:

— Вот же суки… Вы арестованы, торговцы. Семик, бросить оружие, немедленно, иначе я тебя лично пристрелю, мразь.

ГЛАВА 29

Мидянин

Иногда переоценка ценностей, которыми искренне дорожишь, под давлением внешних обстоятельств происходит так внезапно, что испытываешь какое-то гнетущее отупение, шок, который захватывает тебя целиком и надолго.

Именно так себя и чувствовал сержант Суреш Мидянин, совершая облет периметра на гравилете, ведомым в паре с Семеном Новиком, назначенным в их патруле старшим. В лобовом стекле он видел едва заметное отражение своей хмурой и совершенно несчастной физиономии.

Суреш вдруг просто-напросто осознал, что не желает погибать в этой неожиданной войне. Так, как погиб его друг Чекис в Адской пропасти. До этого дня он вообще никогда всерьез не задумывался о том, что может погибнуть. Думал о чем угодно — о службе, о карьере, о семье, о любимой девушке, о тысяче разных мелочей, которые занимают ум человека каждый божий день…

А собственная смерть почему-то всегда кажется событием маловероятным… до тех пор, пока не столкнешься с ней лицом к лицу, или хотя бы со смертью близких тебе людей.

Военная служба сегодня вдруг потеряла для него былую привлекательность. Редсама, этот непроходимый циник и сквернослов, для которого нет ничего святого, уже успел обвинить его в трусости, хотя вины Суреша в том, что он покинул конвой по приказу капитана Хогана, не было. И все же Суреш чувствовал вину. За то, что там, в Адской пропасти, остался не он, а его друг Чекис. Он понимал, как это абсурдно, и все же не мог избавиться от этого навязчивого чувства. А еще он остро захотел исчезнуть с этой планеты. И вернуться домой, на Сокту. Туда, где его ждут живым и здоровым. Да ему всего двадцать два, он еще ничего толком не видел в этой жизни. Может, это и в самом деле трусость? Или просто инстинкт самосохранения? Или это одно и то же? Кто его разберет…

После того как прима-майор Лимсей Журка закончил допрос и отпустил его восвояси, без дела Суреш Мидянин оставался недолго. По прямому распоряжению капитана Старфокса он получил гравилет Редсамы — негоже гравилетчику оставаться без техники, когда враг на носу. Ремонтные киберы наскоро заменили вышедший из строя антигравитационный толкатель, обновили управляющие блоки наноэлектронных схем и оптоэлектронной проводки, заклеили сверхпрочным быстротвердеющим пластиком многочисленные дыры в броне правого борта и на боковой плоскости кокпита, из этого же пластика нарастили полуразрушенное правое крыло. И гравилет вернулся в строй быстрее своего прежнего владельца. А позывной Суреша автоматически сменился по номеру борта, теперь, как и Редсама, он стал «Двойкой».

Словно в чужую шкуру влез, причем еще и дурно пахнущую.

Свалился же на его голову этот бикаэлец, из-за которого произошли все эти дурацкие пертурбации. Надо отдать должное — отчаянный парень. Сумасшедший смельчак. Или просто сумасшедший. Что-то было такое в его глазах, что заставляло ему верить… и бояться его одновременно. Броситься спасать Шайю в одиночку… Суреш представил себя на его месте. Пожалуй, он бы так поступить не смог — пуститься в авантюру по собственной инициативе… даже если этот экспромт закончится удачно и бикаэлец вернет и Шайю, и технику в целости и сохранности, то лично для Суреша карьера лицензированного наемника на этом бы закончилась. Нет серьезнее проступка для контрактника, чем нарушение приказа в боевых условиях. Но бикаэлец такими условностями связан не был. Суреш до сих пор понять не мог, как он это проделал — спер боевого робота и его гравилет. Злость и восхищение одновременно, как подумаешь. Но злости, пожалуй, все же будет больше. За те минуты унизительной беспомощности, которые ему пришлось провести на земле после парализующего выстрела. За те минуты унизительного допроса у Лимсея, готового заподозрить в чем угодно, даже в том, что бикаэлец действует по наущению самих иноров, а Суреш является его пособником…

Остается надеяться, что бикаэлец действительно понимает, что делает.

Наверное, Суреш был одним из немногих, кто не поддался общему поветрию — не влюбился в Шайю. Скорее всего, благодаря иммунитету — на Сокте после окончания контракта его ждала Сорита. Они влюбились друг в друга еще подростками, и с годами их любовь только окрепла. Сорита уважала его выбор — стать профессиональным наемником, а Суреш уважал ее увлечения. Победительница конкурса по фейерверк-дизайну на прошлогоднем чемпионате по спортивным боям на боевых роботах на Сокте, она заработала неплохие деньги на оформлении боевой арены для популярного мероприятия и отличную деловую репутацию. Любовь Сориты — это вполне реально и осуществимо, без заморочек и условностей. А Шайя — друг, товарищ. Как женщина она доступна только в мечтах.

Суреш невольно улыбнулся собственным мыслям, хмурое выражение на мгновенье сошло с его лица, глаза насмешливо заблестели. Забавно. Любил-то он и в самом деле Сориту. Но даже с ней он не мог поговорить так свободно, как с Шайей, — на любые темы, без оглядки на многочисленные условности и табу во взаимоотношениях между мужчинами и женщинами. С одинаковым интересом обсудить как успехи Сориты на Сокте, так и успехи самого Суреша в отработке схем боевого взаимодействия в виртуальной реальности при пилотировании боевого робота. Суреш очень серьезно готовился к смене специальности и досконально изучил как ТТХ, так и технику пилотирования роботов легкого класса как в нейтральных, так и в боевых условиях на различных типах местности. В КоЖи одного из таких роботов он собирался перебраться уже в следующем году, если сумеет пройти аттестацию в одном из филиалов федерального Центра переподготовки наемников, расположенном на родной Сокте.

И теперь остро жалел, что не успел этого сделать.

Мелькнув мимолетной гостьей, улыбка потускнела, он снова погрузился в хмурое раздумье. Гравилет «Пятерки» заложил плавный поворот, следуя утвержденному маршруту вдоль защитного периметра, и Суреш машинально повторил маневр, думая о своем. О том, что подруга Сориты — Лана своего парня уже не дождется. Сержант Ролан Чекис погиб в бою, есть прямая запись с борта «Двойки», свидетельствующая о его гибели, так что никаких «пропал без вести», никаких призрачных надежд на возвращение. Его гравилет размазало взрывом о скалы. Суреш тяжело вздохнул. Его лучший друг, его самый близкий кореш с Сокты был старше его на восемь лет, но Суреш никогда не замечал этой разницы в возрасте. Ролан был молод душой, предельно честен со всеми, легок в общении и терпим к чужим недостаткам, всегда мог с легкостью обратить любое недоразумение в шутку и неизменно становился душой любой компании, где бы ни оказывался. Он очень любил жизнь. Суреш почти боготворил своего друга и наслаждался каждой минутой его общества в свободное от службы время. Невозможно было поверить, что теперь его больше нет. Подонок Редсама, не способный и дня прожить без того, чтобы кого-нибудь не унизить и оскорбить, выжил, а искренний, хороший человек погиб. Жизнь чертовски несправедлива. И от такой несправедливости хотелось ворваться в лазарет и придушить Редсаму своими руками. Доделать начатое. Восстановить баланс.

Запись боя возле Адской пропасти видели все. И высадку чужаков в кратере потухшего вулкана тоже. Лимсей, естественно, попытался засекретить доставленную Редсамой информацию, но капитан Старфокс, присутствовавший при вскрытии гравилета, был категорически против, а прима-полковник Алеха Чертый его поддержал. Поэтому информация была выложена в ВИУС со свободным доступом для любого солдата и офицера. Старфокс — правильный мужик, он счел нужным морально подготовить своих подчиненных к тому, что им следует ждать от чужаков. Суреш и раньше неплохо относился к капитану, несмотря на разницу в званиях, капитан и сержант считали друг друга хорошими приятелями, на многие вещи их взгляды по жизни совпадали, так что взаимопонимание у них было отличное. Но этот поступок капитана вызвал подлинное уважение Суреша. Теорий о том, на каком принципе действия основано оружие противника, после просмотра записи уже бродило немало, хватало и бредовых. Сурешу же было вполне достаточно предварительных выводов главного ИскИна базы — чужаки использовали гравитационные пушки. И радиус действия их невелик, удар тем мощнее, чем меньше дистанция до цели. Их просто не следует подпускать близко, уничтожать гадов нужно на подступах с дальних дистанций. А гравилет для этого не годится. Бой, жаркий и скоротечный, сумасшедший по скоростям и огневой мощи, этот бой хорошо продемонстрировал, насколько уязвимы гравилеты для чужаков. Оставаться пилотом гравилета, понял Суреш, все равно что оставаться смертником. Именно поэтому он так остро жалел, что не успел пройти переподготовку на пилота ИБээРа. Но еще больше жалел, что вообще связал свою судьбу с военной службой.