Звездный час иуд - Александр Кузнецов

Виктор был надежным товарищем, на которого можно было положиться. На пересыльном пункте в Кеми, бывший чекист раскидал трех урок, которые вознамерились ограбить ученого. Хотя, чего там брать? Такой же несчастный заключенный, как и все. Так, нет, низменные инстинкты преступников всегда будут проявлять себя в отношении других, более слабых людей. Сергей Николаевич не хотел даже допускать мысль о страшном сценарии в отношении Виктора, в виде мелкой ямы и стоящего на краю под прицелом чекиста. Пусть уж его переведут в другой лагерь, а там Бог даст, свидимся. До нового 1939 года оставалась еще неделя. Особо тяжелых больных не было. По сравнению с другими лагерями больница СТОНа выглядела прекрасно. Кое – что было из лекарств, довольно приличный набор хирургических инструментов. Причем многое сохранилось с дореволюционных времен. Несколько раз Сергей Николаевич провел операции повышенной сложности. Причем одной он даже по настоящему гордился. Из местного поселка Исаково два месяца назад привезли помора, которому в драке дубиной проломили голову. Ладно бы несчастного сразу отправили сюда, так нет, два дня лежал дома. Думали – обойдется. Карповский когда узнал об этом, выругался. С такой травмой оставлять пострадавшего без квалифицированной помощи преступление. А все из -за бабы, точнее девчонки. Молодой парень Матвей схватился со своим соперником после вечерки в соседней деревне. Он бы отбился. Бог силенкой не обидел, да тому на помощь дружки пришли. Боевой клич – наших бьют, действует у русских людей безотказно. Здесь главное – с ног свалить, а каким образом, дело второе. Затопать – то завсегда сможем. Тут охотников попрыгать на жертве хоть отбавляй. Вот кто – то из союзников соперника и приложил молодого помора с тылу. Хорошо, вскользь удар пришелся, да и меховая шапка смягчила. Через три дня молодой помор с кровати вставать стал. А родители, обветренный, бородатый рыбак артельщик и крепкая, с натруженными руками мать благодарили врача. Естественно с домашними гостинцами пришли. Охрана на это сквозь пальцы смотрела – в больницу люди идут, не куда – то там. Да и девчонка приходила к Матвею. Ведь из – за нее, вертихвостки этакой, считай, парню чуть было затылок на лоб не нахлобучили. Не сказать что – бы красавица, так средненькая, но с характером, судя по всему серьезная. Да, и, особо ветреных, среди поморов не водилось. Порода не та. Степенность, рассудительность, надежность в ходу. На миру, эмоции чрезмерно показывать не будут. Не кавказские аулы. Там горянки друг перед дружкой такой эмоциональный визг поднимают, что мозг, словно от воздействия ультразвуковых волн распадаться на отдельные волокна начинает. На Русском Севере за язык не тянут, но коль слово дал – все, держи. Да и чего говорить – то, пра слово – поморы. Но что с людьми любовь творит! И за таких бьются. Куда там всяким Ромео с горячей южной кровью. Мы тоже не лыком шиты. Только у нас на Северах шпажонкой – то особо не помажешь. Да и прочие восточные дрягалки не помогут. В валенках, по колено в сугробе, иль на склизком льду особо не поелозишь, изображая всякие стойки петуха с ударом захмелевшего страуса. Тут другой струмент требуется, посерьезней, поувесистей. А по большому счету любовный гормон одинаково ум заливает.

И не важно, европеец ли, эскимос, папуас, самурай. Мозги плющит, особливо в юные годы. Да и под старость, то ж, без приключений не обходится. Э – хе -хе, жизнь наша многогрешная…

Третья часть Нарком внимательно посмотрел на собеседника. Даже с интересом. При этом немного склонил голову, чтобы подробнее рассмотреть самые мелкие детали.

– Санаторий пошел на пользу. Садитесь, товарищ Якимов. Сколько ты у нас отдыхал? Недели три?

– Шестнадцать суток, товарищ нарком.

– Извини. Больше дать не можем. Скоро санаторий понадобиться для поправки здоровья многим товарищам. Сам видишь, что у нас творится.

Приходится всю систему перетрясать. Такого наворотили. Все дела поднимаем. Впрочем, ты лучше меня об этом знаешь. Вижу, что обиды большой не держишь на органы. Конечно, можешь подать рапорт о переводе…

Якимов внутренне усмехнулся, ну да, знаем, мы эти самые рапорты. Но на наркома посмотрел прямо.

– Буду служить товарищ Берия, и приносить пользу советской власти.

– Молодец. Честно ответил. Меня не обманешь. А с тех, кто дело на тебя, и других верных товарищей сфабриковал, мы строго спросим, чтобы другим неповадно было. Буду говорить начистоту. Либо мы их, либо они нас. Они нас чуть было не опередили. Еще бы недели две, и все… Да, а не слишком ли большой список ты приготовил на освобождение? Чуть ли не половину Соловецкой тюрьмы включил. Будем разбираться с каждым отдельно. Судя по твоим характеристикам, чуть ли не каждый из них уникум. Ага, вот – Карповский, Никольский, Иванцов, отец Леонид, Теплов. Этим вопросом займутся другие люди.

– Я долго размышлял на эту тему. Времени было достаточно. Как же так получилось, что они начали свою игру вести.

– Товарищ Сталин предупреждал, что попутчиков и прилипал будет много. И все они будут старательно маскироваться под честных коммунистов, – Берия выразительно посмотрел на Якимова. – Ты, молодец, что сумел через верных товарищей по резервным каналам переправить свою докладную. Выводы сделал самые правильные. Действительно, это заговор. Настоящий. А ниточки, ой, как далеко ведут! Даже страшно себе представить. Мы только сейчас по настоящему начали осознавать, кто затесался в наши ряды. И они совсем не перерожденцы, как наивно полагают некоторые наши близорукие политические деятели. С самого начала революции они начали сплетать свою паутину. Месяц за месяцем, год за годом они вели свою работу. С дальним прицелом на будущее. Подтверждаю твои опасения, Виктор Иванович. На товарища Сталина готовилось покушение. На этот раз у них все могло сложиться сразу после нового года. Представляешь, к каким последствиям бы это привело? Мне самому сейчас страшно от этих мыслей. По независимым источникам пришло подтверждение очередной встречи определенных лиц в швейцарском Базеле. Когда нам стало известно, что общее решение к подготовке нападения они приняли в 1927 году, мы даже не могли предугадать, на кого они сделают ставку. Были даже мысли, что начнут сколачивать структуру под «Палача», тем более его выслали из страны.

Все стало ясно лишь в 1933. Они взяли курс на войну против СССР.

Отмечены движения огромных финансовых потоков в Германию. Просто огромных! Времени у нас мало. Хорошо, если сумеем оттянуть начало вторжения на два – максимум два с половиной года. Есть вероятность, что уже в этом году начнется настоящая игра.

– Исполнителем назначили Гитлера?

– Похоже, ставку сделали на него. Ему развязали руки на всех направлениях. Но прорабатывается еще два параллельных варианта.

Предусмотрены и отвлекающие операции. Все они очень плохи для нас. В любом случае предстоит иметь дело с широкой коалицией из большинства европейских стран, не исключается присутствие и других заокеанских держав. Это самый худший для нас вариант развития событий. Через неделю они в Лондоне утвердят окончательный проект. Чехия и Австрия, это всего лишь подготовка, мелочь. Начнется вторая фаза глобальной операции. Фигур выставят много. Сразу после третьей фазы и вылезут самые основные игроки на добивание. А мы, похоже, остаемся одни. Они опять выиграли у нас время. Четырех лет, о которых мы мечтали, даже трех, СССР не дадут.

– Похоже, нам необходимо найти иной выход.

– Я ознакомился с твоим предложением о возобновлении проекта «Совершенный человек». Потребовал все документы по этому направлению.

Удивлен, что все работы закрыли в 1934 году, без объяснения причин. То, что я видел, внушает надежду на успех. Хотя, Виктор Иванович, все это мне кажется авантюрой, фантастикой. Здесь я прислушиваюсь к твоему мнению. Затрат особых не предвидится, но, результат… Кстати, а как сам объект? Можем ли мы надеяться на его лояльность к советской власти?

Может проверить еще раз как следует?

– Считаю, что особой враждебности у него нет. Времени, поговорить на разные темы, у нас было много. Как человек умный и проницательный объект понимает, что проявление несправедливости связано с другими причинами. Не доверять ему, у меня оснований нет. Не уверен, что необходима очередная проверка. Объекту несколько раз предлагали сотрудничество с представителями лагерной администрации, особый упор делали на послабление режима и досрочное освобождение. Причем два раза в откровенно грубой, ультимативной форме. Категорически отказывался. При этом держался достойно. Думаю, проверку он прошел. Полагаю, его досрочное освобождение должно выглядеть для всех естественно, как факт признания научных работ. Пусть возвращается домой, как все амнистированные товарищи. Это поможет ему снять психологическое напряжение. Возвращение домой – самое лучшее лекарство от всех невзгод.