Дипломатический труп - Алексей Макеев

Вован откашлялся и сипло, с достоинством ответил:

– Принес! А ты что думал? Я слово держу.

– Да ты что? – изумился Парфен. – Ну, заходи, Буратино.

Настроение парня было испорчено. Вован понял, что удовольствия от предстоящего эффекта ему уже не получить. Он как-то остро почувствовал, что его в этом кругу не уважают, держат чуть ли не за клоуна.

Вот Парфен – настоящий мужик. Никто толком не знает, чем он занимается, но бабки у Парфена есть всегда. Он ими не кидается, ведет себя спокойно, солидно. Угощает, в долг дает, даже на стрелках, люди рассказывали, по понятиям разбирается. Парфен сидел, это понятно. Он вхож в какие-то авторитетные круги, а с пацанами типа Вована общается просто так, для отдыха, что ли, по вечерам в баре. Прикольно ему послушать, что они трут между собой.

Дорогая железная дверь была приоткрыта, и Вован потянул ее на себя. Вторая внутренняя была вроде попроще, но Вован, толкая ее от себя, понял, что она очень тяжелая. Наверное, пуленепробиваемая. Вот как люди живут, которые при делах. Но ничего, сейчас Вован тоже докажет, что он не фраер дешевый.

Его просто подмывало рассказать, в каких он делах с Конрадом участвовал, как они с Максом несколько дней в бригаде работали и построили фальшивую стенку. Потом в этом помещении открылся ювелирный салон, и вот тебе куш.

Но нельзя! Тут Конрад прав. В блатном мире трепать языком и хвалиться не стоит. Это даже опасно. Не те сейчас блатные. Вон Парфена Вован всегда за друга считал, а тут почувствовал, что это вовсе не так. Нет, не уважает его Парфен. Так, за одним столом сидели, пиво сосали.

– Заходи. – Парфен стоял в тапках с загнутыми носами, расшитых золотыми нитками, в спортивных трусах и с полотенцем на плече.

Наверное, на тренажерах занимался.

Вован с независимым видом стал открывать сумку, но подвел замок-молния. Ему пришлось дергать его. Это выглядело как-то унизительно. Эффект снова испорчен.

– Да ты заходи, чего сразу сумкой своей занялся. Присядь. Давай побазарим, пивка холодного выпьем.

Вован нахмурился, оставил в покое замок и нерешительно шагнул по дорогой плитке на полу в сторону гостиной. Да это же настоящий царский дворец! Вот как Парфен, оказывается, живет. Даже картины на стенах, портреты какие-то. Твою ж мать!.. Это же Парфен! Клево! Во дает! Выходит, у него кто-то из художников в корешах. Парфен нарисован прямо как настоящий, вдобавок с мечом в руках и в длинном плаще. А второй портрет – баба какая-то. Может, жена? Блин, а есть у Парфена жена?

– Чего рот разинул? – насмешливо спросил хозяин. – Не был у меня ни разу? Привыкай к хорошей жизни. Ты ведь теперь богатый, долги отдавать начал!

Вован стал пунцовым, уселся на необыкновенно мягкий диван, утонул в нем и поставил проклятую сумку на колени. Чего он в прихожке начал замок этот дурацкий дергать? Ведь еще в метро решил, что небрежно вытащит пачку денег из кармана. Вот она, сидеть мешает. Теперь небрежно бросить не получится, потому что с этого дивана еще приподняться надо. И какой дурак такую вот мебель изобретает?..

– Как поживаешь-то, Вован? – ловко откупоривая бутылку пива, через плечо спросил Парфен. – Что-то пропал, с пацанами не встречаешься. На работу, что ли, устроился?

– Я? Нет… но вообще-то есть кое-какие дела, – неопределенно промычал Вован, принимая бутылку холодного пива.

– Ясно! – Парфен хмыкнул. – Бизнес, да? Правильно, об этом трепать нельзя. Ладно, что ты там про долг говорил?

Вован попытался небрежно приложиться к горлышку, но поперхнулся и долго откашливался. Да, ему до Парфена далеко. Плечистый, с волосатой грудью, ухмылка довольная, деловая. Кстати, на шее нет никакой толстенной золотой цепи с увесистым крестом. Может, снял, когда на тренажерах занимался? Да и без цепи по нему все видно. Вот на кого похожим надо быть! Конрад тоже мужик ничего, но тот головой берет, а в жизни иногда надо и силу показывать. Вот так перед носом у кого-нибудь кулак сжать!..

Да, долг! Парфен опять как-то неуловимо поставил своего гостя на место. Вроде не пиво пить пришел, а по делу. Все слова только так говорятся. Для приличия. Дело прежде всего.

Вован злился на Конрада, который швырнул ему в руки эту вот неудобную сумку, заодно и на весь мир. Однако ему пришлось поворочаться, чтобы встать и выудить совсем некрасивую, расплющенную пачку денег. Она даже показалась Вовану влажной. От его собственной задницы, под которой только что лежала.

Бросить деньги на стол Вован не решился. Он разорвал бумажку, которая удерживала купюры в стопке, положил ее на стеклянный журнальный столик, стоявший рядом, и стал отсчитывать нужную сумму, стараясь, чтобы было незаметно, как у него предательски дрожат руки.

– Хорошо живешь, Вовчик. – Парфен усмехнулся, поднялся из кресла и подошел к нему. – Ну что же, слово ты свое сдержал. Конечно, я тебе давал пятитысячными, а ты мне возвращаешь мелочью. Ну да ничего, тоже деньги. Спасибо, что не пятаками! – Парфен запрокинул голову и коротко хохотнул, веселясь своей шутке.

– Ладно, не буду я про паперть и подземные переходы шутить. Не волнуйся. Вижу, что у тебя настроение и так не очень. А чего это вдруг? – спросил Парфен и сделался добрым, внимательным. – Ты вроде и при деньгах, с долгом вот расплатился. Он ведь тебя тяготил? Теперь опять можешь с этой шмарой, как ее… Вандой поваляться в кроватке. Сладенькая? Случилось чего, Вовик?

– Нет, ничего… – Вован собрался с мыслями и решил, что зря он дулся на Парфена, вполне нормального мужика. – Все в порядке.

– Да, я понимаю, что ты вроде как в шоколаде. А откуда бабла наскреб? Не продал ли чего? Или дело какое было? Ты мне сказать можешь, я – могила.

– Ты, это, Парфен, только не обижайся. Вроде и сам говорил, что в нашем мире распускать язык – последнее дело, а теперь меня расспрашиваешь.

– Ты гляди-ка! – восхитился хозяин квартиры. – Запомнил. Молоток, Вован, уроки впрок пошли. Ты пиво-то пей, не стесняйся. Немецкое, не бурда какая-то. Ну а какие планы у тебя на жизнь? Про ту шмару не спрашиваю, я про дела мужские.

– Слышь, Парфен! – Вован с надеждой просмотрел ему в глаза. – Ты, говорят, к машинам отношение имеешь? Тачку можешь сделать? Крутую!

– Кто говорит? – Лицо Парфена сделалось каменным, холодным.

– Что? Да пацаны вроде как терли между собой. Я тачку хочу взять, хорошо могу заплатить.

– Ты не юли! – ледяным тоном заявил Парфен. – Кто тебе сказал, что я имею отношение к машинам?

Вован вдруг испугался. Он только теперь понял, что Парфен не шутит, вопросы задает вполне серьезно. Выходило, что он, Вован, брякнул что-то совсем неуместное. Парень подбирал слова, вспомнил, что про машины говорили за столом в кафе, в присутствии самого Парфена. Тот вроде как намекал, что если кому надо иномарку поприличнее, то он может устроить, заодно помочь и с документами. Тут Вован увидел, что глаза Парфена снова смеются.

– Ты чего, парень? – весело спросил Парфен. – Я же шучу. Какую тебе тачку? Есть у меня пацаны, которые занимаются вторичным рынком, могут подогнать неплохую иностранку, даже очень приличную, если, конечно, доходы позволяют. Я ведь почему тебе говорю это, Вовик?.. Если у тебя разовый доход, это одно, а если он у тебя постоянный, то можно и в рассрочку устроить. Хочешь «Лексус»? Хотя нет, на нем ты будешь привлекать внимание. Тебе бы «бэху» черную! А?.. Ты какой суммой располагаешь?

Вован вдруг почувствовал себя неуютно на слишком мягком диване, в этой богатой квартире. Парфен сидел напротив, закинув одну волосатую ногу на другую, потягивал пиво и весело поглядывал на гостя, которому было как-то не совсем по себе. Когда Вован шел сюда, он представлял все, в том числе и разговор, по-другому. А тут!.. Он собирался кидать понты, хвалиться деньгами, которые сумел добыть. А вышло все совсем по-другому.

Надо ли назвать сумму, сказать, что у него есть почти пятьсот тысяч? Ведь Парфен никогда Вована всерьез не принимал. Поверит? Поднимет на смех? Это не самое страшное. Куда хуже будет, если он начнет серьезно спрашивать, а откуда у Вована вдруг столько бабла.

– Я подумаю, Парфен. – Вован поправил рубашку, схватил сумку, лежавшую рядом на диване. – Я это… спешу. Пацаны ждут на улице. Я про тачку потом скажу, как прикину, на сколько потяну. Ладно?

– Ладно! – неожиданно весело согласился Парфен. – Потом и скажешь.

Вован торопливо выскочил из квартиры, и с облегчением услышал, как за его спиной захлопнулась сперва одна, потом вторая дверь. Уф! Черт дернул идти к Парфену с сумкой, набитой деньгами. Дурак! Сбегая по лестнице, Вован вдруг подумал, что ему еще через весь город придется тащиться с этой ношей. Теперь он будет думать, что все встречные-поперечные смотрят на эту сумку и догадываются, что у него в ней.

Вован испугался бы по-настоящему, если бы слышал, что после его ухода Парфен взял мобильник, позвонил кому-то и сказал:

– У меня сейчас Вован был. Да-да, тот самый. Из этой гоп-кампании. Должок мне вернул пятисотками. Бумажки потрепанные, как будто только из кассы магазина. Судя по его довольной тупой роже, сдается мне, что это не все деньги. Бабла у него сегодня до хрена и больше!..