Марковцы в боях и походах. 1918–1919 гг. - Коллектив авторов

Немедленно генералу Алексееву в станицу Елизаветинскую было послано донесение:

«Доношу, что в 7 час. 20 м. в помещении штаба снарядом был смертельно ранен генерал Корнилов, скончавшийся через 10 минут.

Я вступил во временное командование войсками Добровольческой армии.

31 марта 7 час. 40 мин. № 75/т. Генер. – Лейтенант Деникин».

Приехавший генерал Алексеев обратился к генералу Деникину:

– Ну, Антон Иванович, принимайте тяжелое наследство. Помоги вам Бог!

Сейчас же был написан приказ по армии:

§ 1.

«Неприятельским снарядом, попавшим в штаб армии, в 7 час. 30 мин. 31 сего марта убит генерал Корнилов.

Пал смертью храбрых человек, любивший Россию больше себя и не могший перенести ее позора.

Все дела покойного свидетельствуют, с какой непоколебимой настойчивостью, энергией и верой в успех дела отдался он на служение Родине.

Бегство из неприятельского плена, августовское выступление, Быхов и выход из него, вступление в ряды Добровольческой армии и славное командование ею – известно всем нам.

Велика потеря наша, но пусть не смутятся тревогой наши сердца и пусть не ослабеет воля к дальнейшей борьбе. Каждому продолжать исполнение своего долга, памятуя, что все мы несем свою лепту на алтарь Отечества.

Вечная память Лавру Георгиевичу КОРНИЛОВУ – нашему незабвенному Вождю и лучшему гражданину Родины.

Мир праху его!

§ 2.

В командование армией вступить генералу ДЕНИКИНУ.

Генерал-от-Инфантерии Алексеев». Смерть вождя решено было временно скрыть от армии.

* * *

Генерал Марков недолго задержался в штабе и скакал обратно к Екатеринодару. У дороги на берегу Кубани стоял взвод Инженерной роты, который видел обстрел фермы. Командир взвода, увидев генерала Маркова, пошел к нему навстречу, держа руку под козырек. Генерал Марков попридержал коня.

– Ваше превосходительство! Генерал Корнилов убит?

– Убит! Но об этом никому ни слова, – ответил генерал Марков и пришпорил коня.

Прибыв в свой штаб, генерал Марков сообщил о смерти вождя генералу Боровскому, полковнику Тимановскому и другим, кому находил нужным, но не для передачи этого известия в части. Туда посылались нужные распоряжения, которые до чинов доходили в форме: «генерал Марков приказал…» Это действовало успокаивающе.

Но томительно протекали часы. Мучили тревожные предчувствия. Однако, перекидываясь своими мыслями, офицеры говорили лишь о предстоящей новой атаке города. Ничего иного они не могли допустить. Да и повторное приказание – нацепить на головные уборы белые ленты, подтверждало их мысль. Ее не нарушала даже возможность атаки противника, встретить которую они готовы. Наступала ночь.

А между тем старшими начальниками получен приказ из штаба армии: осада города снимается, армия отходит, но предварительно, с наступлением полной темноты, Офицерский полк должен провести демонстрацию атаки. Наступила ночь.

Стрельба красных постепенно стихала. И вот в полной темноте и тишине вдруг в центре Офицерского полка, в расположении казарм, раздались пулеметные очереди и ружейная стрельба и понеслось громкое «ура». Красные по всему фронту открыли в ответ бешеную стрельбу, которая заглушала огонь полка. Уже последний прекратил и стрельбу, и «ура», но красные не скоро успокоились. А в это время части полка постепенно снимались с передовых участков и уходили в тыл к заводам.

У кожевенного завода под прикрытием арьергарда построился весь полк. По предместью продолжали рваться снаряды, разрушавшие и поджигавшие дома. Полк тронулся по дороге к ферме – штабу армии. Было около 20 час.

Не доходя до фермы, полк занял фронт лицом на Екатеринодар, седлая обе дороги – большую и идущую вдоль берега р. Кубани.

В таком положении полк стоял долго. В цепях негромкие разговоры. Тема: смерть генерала Корнилова. О ней многие узнали только теперь. Новость неожиданная, заслонившая все остальное. Ведь с личностью генерала Корнилова связывались все надежды на освобождение Родины. Вспомнили тут и событие, имеющее всего лишь годичную давность: отречение императора, и тогда говорили: теперь все погибло! И действительно, Россия погибла. И вот теперь новый удар.

– Куда мы теперь пойдем?

– Куда?! – громко произнес кто-то. – Да куда глаза глядят! – Но тотчас же поправился: – Начальство знает куда!

В темноте вдоль цепи проходят начальники. Неожиданно для разговаривающих на эту тему около них генерал Марков.

– Да, генерал Корнилов убит! Мы почти окружены. Дальнейшее все будет зависеть от нас. Этой ночью мы должны оторваться от противника. Отход без привалов. В полном порядке, – четко и твердо сказал генерал Марков и пошел дальше.

Какое-то новое направление сознанию и мыслям дал офицерам генерал Марков сказанными им фразами. Значит – не все погибло, если будем в полном порядке. Воля генерала Маркова стала снова ясно ощущаться всеми, и все увидели выход из положения в подчинении этой воле.

Сразу же возник новый вопрос: кто же теперь поведет армию? И называли два имени: генерала Деникина и генерала Маркова. За полтора месяца похода Офицерский полк не видел генерала Деникина:

– Он был в обозе. Его не знают; и как можно ему довериться? Генерал Марков! Вот единственный генерал, завоевавший к себе полное доверие, абсолютную преданность, любовь, исключительный авторитет. Только он должен стать во главе армии! Он ковал славу Офицерскому полку, он вел к победам; его знает и ему доверяет вся армия!

– Но ведь генерал Корнилов еще в Ольгинской оставил своим заместителем генерала Деникина? – были возражения, хотя и не твердые. На это нашли контрвозражения:

– Марков был правой рукой Корнилова, его шпагой, мечом… Марков водил части в бой; ему негласно подчинялись все.

Вопрос о заместителе генерала Корнилова казался офицерам не разрешенным, хотя все останавливались на генерале Маркове.

Время шло и тянулось томительно и тревожно долго. Но время от времени внимание всех привлекали отдаваемые распоряжения.

Наконец – тихая команда: «Строиться!»

К одной из колонн полка подъехал генерал Марков и, как бы отвечая на волнующий всех вопрос, сказал:

– Армию принял генерал Деникин. Беспокоиться за ее судьбу не приходится. Этому человеку я верю больше, чем самому себе.

И этого было достаточно, чтобы все успокоились новым назначением.

Отход от Екатеринодара

1 апреля. Ровно в полночь армия пошла быстрым маршем куда-то в ночной темноте. Куда – никто не знал. Впереди шел Офицерский полк, в арьергарде – Корниловский.

Другая колонна армии, вся на подводах, выступила из станицы Елизаветинской с Чехословацким батальоном. 1500 одних раненых тряслось на подводах. Не всех можно было взять в поход: 64 человека тяжело раненных оставлено в станице «на милость победителя»… «Милость» по обычаю большевиков была жестока: за исключением нескольких, все были убиты.

До рассвета армия прошла до 25 верст, но без остановок шла дальше, не задерживаясь даже в хуторах, где люди могли хотя бы утолить жажду. Порядок нарушился; части перемешались. Змейками, а не колоннами, шла она.