Ускоряющийся - Михаил Рашевский

А вот этот дед словно под дых ударил. Видно же было, что этот — не из «нищенской шайки», видно было, что просить деньги для него стыдно, но, видать, совсем отчаянное положение выгнало его на улицу и заставило протянуть руку. Дима выгреб из карманов всё, что у него было, а было — немало. И всё это насыпал с горкой в кепку. Дед охнул и запричитал «спасибо», кепку свернул и сунул за пазуху. Но, видать, не слишком быстро, так как несколько достаточно подозрительных личностей бросили на него колючие взгляды. Дима это тоже заметил, и эти взгляды ему не понравились.

— Дедушка, иди домой, — шепнул он нищему, а сам отошёл на пару десятков шагов и приготовился в любую секунду войти в ускорение и деда защищать от налётчиков. В руке само собой очутилась телескопическая дубинка, которую он отобрал у водителя-кавказца. Он готов был сопровождать деда до его дома, ведь уже был вечер и те самые «колючевзглядные личности» вполне могли воспользоваться темнотой для того, чтобы поближе подобраться. Кажись, вот один из них. К деду подошёл мужик с комплекцией и повадками урки. Кивнул, мол, пошли — и сам пошёл впереди. Дед засуетился — и пошёл следом.

«Ну зачем, зачем ты за ним идёшь? — сокрушался Дима. — Ну как маленький, право слово».

Он последовал за ними, потом из подземного перехода — наверх, обогнал и встал чуть в сторонке, ожидая, когда они пойдут в более уединённое место. Однако мужик с дедом не стали сворачивать в ближайший парк или в подворотню, а пошли к остановке машин. Причём никто деда не заставлял идти, они передвигались вполне мирно. Уркаган что-то спрашивал деда, тот кивал головой. Может, это его сын? Вдруг дверь микроавтобуса, возле которого проходила парочка открылась.

«Похищение!» — решил Дима, ускорился, рванул к микроавтобусу… и увидел престранную компанию. В микроавтобусе сидели нищие. Некоторые места пустовали, но те, которые были заняты — в них сидели нищие. Эту вот он частенько в метро видел, эта, кажись, у супермаркета околачивается. А эти двое на костылях то там промышляют, то там.

Ах, вот оно как получается. Их всех развозят по местам «работы» так сказать, и здесь, получается, всё налажено. Нищенство — такой же бизнес. Крыша, охотничьи угодья. Участки, план, небось.

«Эх, дед, дед, — сокрушённо вздохнул Дима. — Я тебе поверил, а ты…»

Очередной обман циничного мира как-то аж даже сильно ударил по его израненной и так душе. Даже едва не выбило из него слезу.

«Что ж за напасть-то такая! — про себя возмущался Дима. — Почему мне так не везёт? Почему всё, за что я берусь, разрушается? Или мир такой гнилой, а я этого не замечал? Или я такой мерзопакостный, что от моего касания всё гниёт и расползается?»

Как-то по крупинке, по чуть-чуть все эти неудачи слились в большой ком, который грозил сломать ему спину как та последняя соломинка — хребет верблюду.

Но прийти к какому-то окончательно эмо-шному или мизантропическому выводу Дима не успел.

— Эй, алоэ, я не поэл, ты куда чешешь такой дерзкий? — услышал Дима.

Он недоумённо оглянулся по сторонам. На автопилоте, оказывается, айтишник дошёл практически до дома, уже свернул в арку, ведущую во двор. И тут нарвался на шайку Жорика.

— Ты мля смари, идёт и не здоровается, как не родной, — подхватил Жорика кто-то из его прихлебателей.

Сколько их, Дима не видел. Да и неважно.

«Быстро, немедленно нужно ускоряться — и бежать! А то… Да хватит! — вдруг Дима почувствовал не только страх, но и — злость. Злость на самого себя. — Какая-то шантрапа тебя так и будет гонять до конца жизни? Ты, прошедший не один пожар, побывавший… Хватит думать пафосными мыслями! Иди и врежь ему!»

Дима, внутренне воя от страха и от злости развернулся — и пошёл к компашке, выделяющейся в черноте только огоньками сигарет.

«О да, он мне за всё ответит! За всех этих бандюганов, карьеристов, фраеров и подставных нищих. Он мне…»

Что ему должен будет сделать Жорик или за что ещё должен будет ответить, додумать Дима не успел — откуда-то сбоку к нему прилетело пушечное ядро и сбило на землю…

Глава 13

Начало войны

Все люди в мире делятся на тех, кого когда-нибудь колотили — и на выдуманных существ, которых с какого-то перепугу никто ни разу в жизни и пальцем не тронул. Я думаю, вы догадываетесь, к какой категории граждан относился Дима.

К нему прилетело пушечное ядро! Не меньше! Ну или на крайний случай локомотив. Несколько секунд Дима никак не мог сфокусироваться на чём-то одном: всё кружилось перед глазами, и непонятно было, где небо, а где земля. Впрочем, землю он вскоре обнаружил спиной и руками. Голова, а больше всего правая щека и челюсть пульсировали болью. Наконец, сквозь шипение и гул в голове пробились голоса:

— Хехе, нехило ты его приложил, Жорик! Конкретно. Бац! — и с катушек, — изгалялись юнцы. — Ну чё, казлина!

Видать, это обращались к нему, так как в следующее мгновение резкий и очень болезненный тычок в ненапряжённый пресс заставил извернуться в позу эмбриона. Дима вспомнил, что в драке, если упал на землю, нужно вот так и ложиться. Мол, тогда внутренние органы лучше защищены от ударов извне.

«Больно! Больно! — билось в мозгу. — Не бейте больше! Я не хочу!»

Страх овладел сознанием. Страх вытеснил все те мысли, что заставили его свернуть к гоп-компании. Страх и паника.

«Бежать! Надо бежать! Я сейчас ускорюсь — и сбегу. Ха! Не догонят! Ха! Сбегу. Сейчас. Сей… стоп! Ускорюсь — и… сбегу?»

— Ну чё, этот… как там тебя? Чмо, как тебя там? Мобилу новую купил уже, нет, да?

«Хватит бегать! Бегать от них хватит уже! Надо… надо дать отпор! Но я не умею драться. Но я умею ускоряться! Не нужно намного. В два раза хватит. Наверное. А… как бить? Биться как? Драться? Я не умею».

— Эй, мудак! — захрустели камешки под чьей-то ногой, кто-то сделал к Диме, всё ещё лежащему на асфальте, шаг. — Харэ валяться! Оп!

Последний возглас был в ответ на подскок, казалось, прямо с лежачего положения, Димы. Только что корчившийся парень уже стоял на ногах и суетно озирался. Руки, согнув, как-то странно прижал к бокам. То ли пародия на боксёров, то ли танцевать собрался. Ух ты, даже нахмурился. Наверное, хотел принять грозный вид, а получилось — пародия. Вся компашка Жорика так и покатилась со смеху. Один из гопников спародировал Диму: так же прижал руки к бокам и сжал кулаки. Скорчив глупую рожицу, он подпрыгнул к парню, на которого они напали, и, дурачась, ломая голос в писклявый, задиристо завопил:

— Ну, давай, давай, счас порву как тузик тряпку! Давай!

Гопники покатились со смеху. Кто-то подавился сигаретным дымом и закашлялся.