Город. Книга 1 (СИ) - Виталий Саух

Как только мальчишка исчез из виду, скорость восприятия времени с замедленной вновь переключилась на нормальную, и в ту же секунду Алексея замутило. Возможно, что это произошло из-за слишком стремительной смены временного восприятия, но Алексей был уверен в том, что, скорее всего, это было последствием того зрелища, излишние подробности которого ему довелось увидеть только что. Если бы он что-нибудь ел в это утро, то его наверняка вырвало бы прямо себе на колени, но его желудок был абсолютно пуст и, пересилив мучительный спазм, Алексей вновь сосредоточился на дороге, превратившейся на данный момент в коварный смертельный лабиринт.

Судя по внутреннему восприятию времени, Алексею казалось, что с того момента как он начал свой путь по проспекту прошло не менее получаса, на самом же деле, едва ли стрелка часов отмерила и пару минут. За это мучительно долгое время он не преодолел и половины расстояния до поворота, которым заканчивался проспект, и сейчас главное было не сорваться от скопившегося во всём его теле чудовищного перенапряжения и постараться преодолеть выбранный путь до конца.

Тем не менее, как бы Алексей себя не настраивал, к концу пути он делал всё больше и больше ошибок и в конечном итоге один из таких просчётов, наверняка, мог стоить ему жизни.

Поддевая, то одно то другое тело, шаркая отполированными боками машины об автомобили, перегораживающие проезжую часть, ему таки почти удалось вырваться из этой западни.

И вот когда до кольцевой дороги, в которую упирался проспект, было уже подать рукой, и Алексей почти поверил в то, что сможет её достичь, перед ним встал очередной и похоже, что на этот раз уже непреодолимый затор. Понимая, что у него просто нет выбора, и ему ничего не остается, как идти на таран, Алексей попытался отыскать в баррикаде какое-нибудь наиболее слабое место.

В одном месте он обратил внимание на микроавтобус перевернувшийся во время столкновения с какой-то другой машиной и теперь лежащий вверх колёсами по крыше. Машина стояла неровно, и приглядевшись, Алексей понял причину вызвавшую этого — крышей автобуса к асфальту был придавлен человек. Точно в эпилептическом припадке, он безостановочно сучил руками и ногами, пытаясь выбраться из под груза придавившего его к земле, но вместо этого лишь до самых костей сорвал плоть с конечностей о шероховатое, словно грубый наждак, дорожное покрытие. По мнению Алексея именно это самое место могло быть брешью в пробке. Если на достаточной скорости протаранить микроавтобус и попытаться его развернуть, тем самым, освобождая необходимую лазейку для проезда.

Врезавшись в автобус, Алексей не ожидал того, что он развернётся так легко, похоже, что вся масса машины была сконцентрирована на голове этого несчастного. Почувствовав на своей голове движение полуторатонного автомобиля, мужчина заметался ещё сильнее, хотя Алексей уже не представлял, что подобное возможно.

Он рвался с такой силой, что, очевидно шейные позвонки не выдержали и он, просто-напросто, оторвал себе голову. Обезглавленное тело вскочило на ноги, положило обе ладони на боковые стекла проезжающей мимо машины, в которой сидел Алексей, и лишь после этого осело на колени и повалилось на бок.

Всё ещё не в силах до конца поверить в увиденное, Алексей, наконец, вырулил на кольцевую дорогу.

Понимая, что, продолжая и дальше петлять по безумствующему городу, он подвергает себя смертельной опасности, Алексей принял решение покинуть город, поэтому, выехав на кольцевую дорогу, огибающую памятник, образованный из трёх гигантских штыков, собранных в пирамиду, он свернул на дорожку отсыпанную гравием, в шутку прозванную в народе военной грузинской. Эта неухоженная дорога проходила в стороне от основной черты города, огибая его.

Его расчёт оказался верным: дорога оказалась свободной. Отъехав на сотню метров, Алексей внимательно огляделся по сторонам и, убедившись, что поблизости никого из безумцев нет, остановил машину — сейчас ему просто необходима была, пусть даже небольшая, передышка.

В изнеможении он откинулся на спинку сидения. Его буквально лихорадило от чудовищного напряжения. Посидев так пару секунд, он внезапно встрепенулся и стал лихорадочно осматривать салон автомобиля в поисках сигареты — хотя он не курил уже несколько лет, но сейчас ему нестерпимо захотелось курить.

Отыскав на передней панели ручку на крышке ящика, он потянул её на себя. Пошарив в ворохе всевозможных мелочей, Алексей отыскал пачку дорогих сигарет и позолоченную зажигалку, и нетерпеливо принялся раскуривать одну из сигарет.

Жадно вдыхая в легкие дым, он, даже не успев почувствовать вкуса, выкурил сигарету практически до фильтра и практически без перерыва Алексей взялся за следующую.

На этот раз курил он намного медленней.

Алексей немного успокоился и теперь мог прислушаться к своим ощущениям — вкус этих сигарет ему действительно нравился.

Теперь, когда Алексей вновь сумел обрести что-то отдалённо напоминающее душевное равновесие, ему ради праздного интереса захотелось детально обследовать автомобиль, благодаря которому он сумел остаться в живых, полагая, что тут можно найти ещё что-нибудь интересное.

Помимо прочих мелочей обнаруженных и в салоне на заднем сидении лежала огромная чёрно-зелёная спортивная сумка.

Перегнувшись через сиденье, Алексей попытался её поднять, но она была настолько тяжела, что он даже не смог её приподнять. Это обстоятельство лишь подогрело его интерес.

Потянув за язычок молнии, Алексей открыл замок и раскрыл сумку и тут же в ужасе отпрянул.

Увиденное потрясло его, пожалуй, даже больше чем кошмар, происходящий на улицах города.

Сумка была до предела забита купюрами, собранными в пачки.

Такого количества денег он не видел даже в кино, но в этот момент его, как ни странно волновало не то, сколько же их здесь, а какое количество жизней ему потребовалось бы для того чтобы их заработать — никак не меньше несколько десятков, а может быть даже сотен.

А следующий вопрос, внезапно вспыхнувший в его сознании, заставил его по настоящему испугаться, и задуматься над тем, в какую серьёзную передрягу он попал на этот раз.

Алексей более чем ясно сознавал то, что у такой огромной суммы наличности просто обязан быть хозяин. Более того, не просто хозяин, а очень серьёзный хозяин, связываться с которым было бы для него равносильно безумию.

Вера в себя, является одной из жизнеутверждающих составляющих природы человека и выступает в роли некоего стимула к продолжению собственного существования, но у Алексея, столько раз попадавшего в неприятности, это чувство практически атрофировалось, поэтому, отодвинувшись в дальний угол машины, подальше от ошеломляющей находки, он, глядя на брезентовую сумку, как на очередную ловушку, которую устроила ему его нелёгкая судьба, пребывал в глубоком мыслительном ступоре.

Что если хозяин будет его искать? — это была единственная идея, которая без остатка заполонила всё его сознание и, казалось, что больше ничего на свете не способно пробиться сквозь этот неприступный барьер.

Бросить эту машину сейчас же, прямо здесь у обочины? Что может быть проще.

Это бы гарантированно избавило его от всех возможных проблем с хозяином денег, но в тоже время серьёзно снизило скорость его перемещения, а в данный момент скорость здесь играла решающую роль.

Будь у Алексея возможность поменять автомобиль, то он совершенно не раздумывая ею воспользовался бы, но здесь, в отличии от улиц города, переполненных брошенной техникой, было абсолютно пусто, поэтому вопрос для него звучал так: либо возможная смерть от встречи с хозяином автомобиля, либо гарантированная смерть в результате столкновения с полчищами психопатов рыскающими в округе, если испугавшись он покинет этот автомобиль.

Мало-помалу Алексей начал убеждать себя в том, что, скорее всего ему и бояться то уже нечего, так как хозяин машины, к этому времени наверняка был мёртв. Об этом более чем красноречиво говорила машина, брошенная вместе с деньгами и ключами на произвол судьбы. Ну, кто, скажите на милость, в здравом рассудке оставил бы её в подобном виде.

Ответ более чем очевиден — тот, кому уже всё равно.

Почему же тогда он так упорно продолжает бояться смерти от руки кого-то, кого, уже может, и в живых-то нет, в то время как всего несколько минут назад он собственноручно едва не лишил себя жизни?

Даже если допустить, что хозяин, или хозяева, денег всё же будут его искать, то есть ли хоть какая-то разница в том от кого он примет смерть? И вообще, стоит ли ему, тому, кто стоял на её пороге так её бояться?

Всего лишь одно короткое мгновение отделяло его тогда от смерти. Можно сказать, что его жизнь кончилась именно тогда, и всё, что сейчас с ним происходит — это нечто вроде какого-то сбоя в его жизненной программе. Ведь если хорошенько поразмыслить, то теперь, после чудовищной эпидемии уничтожившей город, не осталось никого, кому бы он остался должен, а, следовательно, теперь у него не было и самих долгов, а машина и деньги — это всего лишь поощрительный бонус для его новой жизни.