Seven Crashes - Harold James

запугать всех». В середине 2009 года рынок облигаций начал наводить ужас. Доходность десятилетних казначейских облигаций США падала с декабря 2008 года (18 декабря закрытие было 2,77) до апреля, но с конца апреля она начала расти и 10 июня достигла закрытия 3,98. 21 мая Moody's Investors Service объявила, что ей "комфортно" с долговым рейтингом ААА, который не будет "гарантирован навсегда" на фоне ухудшающегося финансового положения Соединенных Штатов в результате необходимости заимствования 2 триллионов долларов, или 14 процентов ВВП.

Эдвард Ярдени, который утверждает, что в 1984 году ввел термин "мститель за облигации", прокомментировал рост доходности казначейских облигаций в 2009 году так: "Десять триллионов долларов в течение следующих 10 лет - это просто показатель того, что Вашингтон действительно вышел из-под контроля и что фискальная дисциплина полностью отсутствует". Инвестиционный менеджер и специалист по облигациям Билл Гросс утверждал, что "на рынке облигаций появляется встроенная инфляционная премия, которой не было еще полгода назад". Интересно, что этот рынок часто олицетворялся с Китаем, поскольку китайские профициты накапливались и хранились в государственных ценных бумагах США: Премьер-министр Китая Вэнь Цзябао заявил в марте, что Китай "обеспокоен" своими инвестициями в казначейские облигации США на сумму 767,9 млрд долларов. Бывший председатель ФРС Алан Гринспен сказал: «Открывающиеся спреды доходности означают, что инфляционные премии растут. Если мы попытаемся сделать слишком много и слишком быстро, то в итоге получим более высокие реальные долгосрочные процентные ставки, которые помешают экономическому восстановлению». The Wall Street Journal прокомментировал: «Не будет слишком далеко ходить, если сказать, что мы наблюдаем за разборками между председателем ФРС Беном Бернанке и инвесторами в облигации, иначе называемыми финансовыми рынками. Когда есть сомнения, ставьте на рынки». В Рио-Ранчо, Нью-Мексико, Обама сказал: "Мы не можем продолжать просто занимать у Китая. Мы должны выплачивать проценты по этому долгу, а это значит, что мы закладываем будущее наших детей во все больший и больший долг". Иностранные держатели американского долга в конце концов "устанут".

Вторая интерпретация гласит, что именно академическое оформление политических дебатов изменило восприятие, сфокусировав внимание на опасностях чрезмерных расходов правительства: в частности, ключевую роль могла сыграть одна влиятельная книга. В сентябре 2009 года Кармен Рейнхарт и Кеннет Рогофф опубликовали свое исследование под ироничным названием "На этот раз все иначе". С одной стороны, книга была суровым предупреждением о масштабах ущерба, нанесенного сложными финансовыми кризисами, и, следовательно, о том, что восстановление займет много времени (в среднем семь лет). Было неизбежно, что читатели спросят, существуют ли короткие пути, которые могли бы ускорить восстановление. В книге рассматриваются дебаты о постфинансовом кризисе: современные проблемы рассматриваются с точки зрения многовековой истории банковских и особенно суверенных долговых кризисов. Каждому краху предшествовали волны эйфории, когда продавцы облигаций говорили своим клиентам, что "в этот раз все по-другому" и что правительства действительно смогут выполнить свои обещания. Но, конечно же, они этого не делали, и на протяжении веков происходили довольно регулярные крахи и дефолты. Посыл заключался в том, что слишком большой государственный долг может быть опасен.

В-третьих, академическая дискуссия также доминировала на политической арене, где идея жесткой экономии была переработана и переформулирована в политический боевой клич. Джордж Осборн, консерватор, ставший канцлером казначейства после всеобщих выборов в Великобритании в мае 2010 года, любил цитировать Рогоффа. Он объяснил аудитории лондонского Сити на лекции Майса в 2010 году, что Рогофф, предупреждая о последствиях чрезмерного долга, внес «наиболее значительный вклад в наше понимание истоков кризиса». В этой версии, которая стала доминирующей в англо-американском консервативном дискурсе, жесткая экономия может быть использована для ведения регрессивной классовой войны, используя бюджетные ограничения как способ наказания более бедных и маргинальных людей, часто из этнических меньшинств, которые могут быть обвинены как "королевы благосостояния". Некоторые политики для обоснования своей позиции ссылались на рынки облигаций. Но другим нравилось цитировать (и часто ошибаться) Рейнхарта и Рогоффа. Например, конгрессмен США Кевин Брэди, республиканец из Техаса, процитировал книгу "Это время другое" еще до ее публикации, а затем неправильно процитировал Рейнхарта и Рогоффа, заявив, что "инфляция в 8-10 процентов - это один из вероятных способов, которым правительство в конечном итоге будет финансировать огромный рост федерального долга". Брейди предупреждал, что это приведет к возобновлению 1970-х годов, росту инфляции, слабому экономическому росту и росту безработицы. Несколько месяцев спустя, в марте 2012 года, Брейди предложил закон о разумном долларе, который потребовал бы от Федеральной резервной системы следить за золотом и валютной стоимостью доллара США, а также отменить двойной мандат ФРС, заменив его единым мандатом ценовой стабильности. Другой видный фискальный консерватор, Том Кобурн (штат Окла), выступил с характерным обличением стимулов: «Это трата денег, которых у нас нет, на вещи, которые нам не нужны. Это 80 процентов этого законопроекта - тратить деньги, которых у нас нет, на то, что нам не нужно, что не будет стимулировать экономику. Вот о чем этот законопроект, и вот почему вы видите такую реакцию, потому что, если мы собираемся тратить деньги, давайте, по крайней мере, убедимся, что они достигают своей цели. И любой из вас, кто изучал этот законопроект, понимает, что этого не происходит». Радикальная республиканская группировка "Чаепитие" взяла свое название от фискального ястреба времен Американской революции и добилась больших успехов в кампании по сокращению бюджетных расходов. Джадсон Филлипс, адвокат из Теннесси и лидер "Нации чаепития", объяснил: «Это то, с чего все началось еще в начале 2009 года, когда вышел законопроект о стимулировании экономики. Люди просто поняли, что мы не можем себе этого позволить, и мы не можем тратить деньги на процветание».

В-четвертых, огромные государственные расходы, похоже, не привели к большим результатам: они точно не были преобразующими. Джейсон Фурман, председатель Совета экономических консультантов при Обаме, высказал интересное предположение, что наступила усталость: «Парадоксальным образом, худшие, чем ожидалось, макроэкономические результаты уменьшили желание принимать больше макроэкономических мер. Несмотря на то, что основная часть неожиданного ухудшения состояния экономики произошла к началу-середине 2009 года, до вступления в силу основной части Закона о восстановлении, некоторые рассматривали это как свидетельство того, что закон не сработал, что сделало будущие стимулы контрпродуктивными». По мере того, как зарождались сомнения в эффективности фискальных мер, росло беспокойство по поводу дефицита.

В-пятых, деньги, потраченные на спасение банков, выглядели как подарок налогоплательщика тем, кто в первую очередь несет ответственность за развязывание финансового кризиса. Если дефицит бюджета был в основном следствием пакетов мер по спасению финансового сектора, его было трудно продать широкой аудитории. Как позже выразился глава администрации Обамы Рам Эмануэль,