Наступление бури - Рэйчел Кейн

Я закрыла глаза, медленно вздохнула и стала формировать над ладонью маленький локальный дождь с грозой. Вытянула влагу из окружающего воздуха, аккуратно сконцентрировала молекулы воды, замедлила их вибрацию, чтобы охладить их до температуры, способствующей слипанию. Когда я открыла глаза, над моей рукой висел бледный, разреженный туман. Клочковатый, конечно, плохо сформированный: надо признать, что это была худшая из такого рода демонстраций, какую я когда-либо видела. Но я удерживала туман, продолжая насыщать его влагой, постепенно превращая в пусть миниатюрную, но самую настоящую тучку.

Крохотная искорка прочертила ее, проскочив от края до края и высветив изнутри. Родригес, не сводя глаз, подался поближе.

Из тучки пролился дождь: на мою ладонь стали падать самые настоящие, полноразмерные капли. Меньше они быть не могли, потому что их размер определялся не масштабом явления, а силой тяготения. Разумеется, учитывая количество сосредоточенной в облаке влаги, капель мне удалось произвести немного, но для наглядности хватило и этого. Трение молекул породило еще один электрический разряд, крохотную молнию, ударившую на сей раз прямо мне в руку. Я вздрогнула.

Родригес запустил руку прямо в облако и зачарованно воззрился на свои ставшие влажными пальцы.

— Ну что, тебя это устраивает? — спросила я и перестала удерживать конструкцию. Облачко быстро разрядилось в туман, который, в свою очередь, в сухой, кондиционированной атмосфере фургона быстро испарился, не оставив и следа. Я вытерла влажную ладонь об ногу.

После затянувшегося молчания он потянулся, взял пустой стакан из-под сока и вручил мне.

— Дело сделано, — промолвил Родригес. — Осторожнее при выходе, тут ступенька высокая.

С этими словами он сдвинул заднюю дверь, впустив на миг ослепивший меня солнечный свет и влажный наружный воздух. Не сводя взгляда с Родригеса, который тоже смотрел на меня, я выбралась наружу и, уже стоя на разогретой солнцем мостовой, спросила:

— Это все?

— Да, — ответил детектив, — это все.

Он уже начал закрывать дверь, но замешкался:

— Два маленьких совета: хочешь — воспользуйся, хочешь — наплюй. Первое, избавься от машины. Тачка, конечно, хороша на ходу и вообще классная, а потому привлекает к себе внимание. Это надо иметь в виду.

Я кивнула. Бедная «Мона» — впрочем, я на самом деле всегда больше склонялась к «Мустангам»…

— И второе — если то, что рассказано мне о Квинне, правда, то он вел с кем-то дела и имел товар для доставки. Тебе стоило бы подумать о том, что этот кто-то может искать возможность его востребовать. Очень настойчиво искать.

Я почувствовала, как сзади, на шее у меня зашевелились волоски.

— Ты хочешь сказать: востребовать с меня?

— Ты — это очевидная ниточка, Джоанн. Я тебя нашел, стало быть, это может сделать и кто-нибудь другой. Береги свою задницу.

Я медленно кивнула.

— Стало быть, мы прощаемся.

— Учти, если выяснится, что ты мне наврала, мы увидимся снова. И тогда уж точно распрощаемся навеки.

Родригес задвинул дверь. Я отступила назад. Он перебрался на водительское сиденье и запустил двигатель: фургон взревел и задрожал. Детектив опустил стекло, легонько помахал рукой и стал сдавать назад, выезжая с парковочной площадки.

Я проводила его взглядом. Несколько мгновений, и преследовавший меня коп исчез, будто его и не было, оставив после себя лишь масляное пятно на асфальте.

Одной проблемой меньше. Зато около миллиона на подходе.

Над головой сгущались, темнели и принимали все более угрожающий вид тучи. Хотелось бы мне знать, что предпринять в первую очередь. Не свалил бы Льюис, я бы обратилась к нему за информацией, которой у него наверняка было больше, чем он давал понять, однако цепляться за Льюиса было все равно что держаться за движущуюся волну. Найти кого-либо, не имея доступа в эфир, представлялось проблематично. Ладно еще, что джинны пока оставили меня в покое, надо думать, у них собственных забот по горло. Джонатан, несмотря на все угрозы, пока не приходил требовать обещанного. Ашан один раз уже получил нахлобучку и повторить это явно не рвался. Не знаю уж, к худу или к добру, но это давало мне некоторое время, чтобы предпринять какие-то шаги. Знать бы еще какие.

От размышлений на эту животрепещущую тему меня оторвал звонок сотового: звонил Пол Джанкарло из резиденции Хранителей в здании ООН в Нью-Йорке.

— Доброе утро, — сказала я. — На еще не заданный вопрос, как дела, отвечаю — спасибо, я в порядке.

— Об этом я тебя спрашивать не собирался, — буркнул он. — Льюис ночевал у тебя?

Хорошие у него осведомители, но, с другой стороны, он ведь Большой Босс. По крайней мере, сейчас.

— Да. Нужно же ему было где-то перекантоваться и прийти в себя. Слушай, что вообще творится, какие-то взбесившиеся Хранители носятся стаями. На Льюиса охоту устроили, словно у него на спине мишень нарисована. Тебе стоило бы что-нибудь предпринять, да побыстрее.

— Рад бы, если бы мог. У меня проблема. Нужна твоя помощь.

— Слушай, а словечко «нет» тебе ничего не напоминает? Я его уже, помнится, раньше говорила.

— Джоанн, я тут не шутки шучу. Если я говорю «проблема» кому-то вроде тебя, то что, по-твоему, это значит?

— Сущее бедствие, — без промедления ответила я. — Насколько могу видеть, они так и лезут, одно за одним. Только вот помочь я, как ни жаль, ничем не могу.

— Нет, можешь.

— Я серьезно не могу.

Голос его был полон удивительного спокойствия. Могильного.

— Ты что, слышала, как я тебя спрашивал — можешь, не можешь? Тут дело серьезное, не до болтовни. Никаких переговоров: или встаешь в строй, или лишаешься силы. Дошло?

Дерьмо! Нет, конечно, опасность того, что Пол пошлет отряд Мэрион отнимать у меня остатки силы, стояла в моем списке угроз далеко не на первом месте, но рисковать, один черт, не стоило.

— Дошло. Что надо делать?

— Двигай в офис Джона Фостера. Там никто не отвечает, а у меня в вашей округе сейчас нет никого заслуживающего доверия. Просто проверь там все, ладно?

— Пол, все так плохо?