Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С любой – означает именно любую, от варенья и повидла до варёного мяса с луком, картошки с грибами и луком же, или просто смазанные сметаной, которая в России отлично идёт к доброй половине самых популярных блюд. К слову, куда без неё и пельмени или вареники? Последние папа по вывезенной с Украины привычке посыпал сахаром, но автор этого его пристрастия не разделял, так что оно осталось только в воспоминаниях. А вот с пельменями чертовски хороши, помимо сметаны, немного уксуса и, разумеется, свежемолотый чёрный перец. Пару проворотов мельнички, в которой его продают горошинами и – вуаля. А вот насчёт горчицы, которую взахлёб расхваливают презирающие майонез и сметану пельменофилы, к сосискам, сарделькам, шпикачкам, купатам или холодцу она у автора идёт на ура, а с пельменями его её есть не заставишь. Ну, на вкус и цвет…
К чему это всё? Да, наверное, ностальгические воспоминания одолели – и всё. По времени, когда был молод и здоров, впахивал на «Серпе и молоте» как проклятый и ел, что угодно, не толстея, не задумываясь ни о каком холестерине и тем более о сахаре, который теперь нужно мерить ежедневно, да ещё и по нескольку раз в день. И нормальным было, перебросав за смену несколько десятков тонн горячего металла (а если фартило и со стана шёл крупный диаметр шарикоподшипниковой стали, так и несколько сотен тонн), перекусить батоном свежего белого хлеба, запивая его холодным молоком… Полкило хлеба на литр молока – нормальный рацион прицепщика горячего металла. А по выходным тот же батон, порезанный на куски, вымоченные в молоке и подсоленном яичном льезоне и поджаренный – гренки. И ведь здоров был как лось и крепок, как Гойко Митич в роли Чингачгука! Всего-то сорок лет прошло…
* * *
Железное правило: если выбираешь на трассе, в незнакомом городе или районе мегаполиса, где поесть – выбирай место, где едят местные или, если речь идёт о придорожной обжорке, где стоят грузовики. Дальнобойщики знают, где как кормят, и никогда не ошибаются. Это может быть маленькое непрезентабельное кафе, размером с комод средней руки, или ресторанчик, ничем не выделяющийся среди соседних. Скорее даже наоборот: он не будет заманивать гостей яркой рекламой и там не будет никакого особого выпендрёжа по части интерьера и сервиса, да и с гламуром будет хреново: вау-фоток для инстаграма [4] не сделаешь, хвастаться перед такими же дурами и их кавалерами будет нечем. Зато не отравишься, уплатишь честную цену за хорошую еду и не заработаешь гастрит, язву желудка и диарею до конца поездки. Впрочем, кому что важнее…
Если речь идёт об этнической кухне, меню вообще может быть скромнее скромного. Автору сплошь и рядом встречались забегаловки, в которых готовили что-то одно, максимум два блюда, зато они до того хорошо получались… И тогда верный признак: за столами одни свои. К примеру, раз за разом это срабатывает в крошечной киргизской лавке на юго-западе Москвы, где в тандыре пекут самсы и лепёшки. К ним дадут чайничек чёрного или зелёного чая, иногда есть острый томатный соус и на всех столах стоят бутылочки с дольками чеснока и острыми перчиками, настоянными на уксусе, да в углу возвышается шкафчик-холодильник с непременной колой и минеральной водой. Всё. Но по вкусу, что называется, ум отъесть… Правильное мясо, правильный лук, с кусочками курдючного сала внутри всё в норме, так что жирного вкуснейшего мясного сока достаточно… Четверть часа, и ты сыт и доволен, как слон.
Правда, если вспоминать помянутую пословицу целиком, ты, конечно, не пьян и нос у тебя не в табаке, для этого есть другие места, зато чувствуешь себя как таможенник Верещагин из «Белого солнца пустыни», когда бы ему вместо осточертевшей чёрной икры наконец-то хлебушка досталось. При ненавязчивом подчеркивании национального колорита тем, что кругом одни киргизы, причём явно все всех знают. С маленькими детьми приходят, с бабушками, целыми семьями и компаниями… В общем, немножко чайхана, немножко караван-сарай, только маленький-премаленький. Но, повторим, вкусный и до неприличия дешёвый. Впрочем, в Москве по нынешним временам найти вкусную кавказскую или среднеазиатскую еду не проблема, а у автора к ней с детства особое отношение – папа приучил, который в войну прожил пару лет в эвакуации в Узбекистане и до конца жизни только туда зимой в отпуск и ездил.
В жизни автора, который много поездил по белу свету на своём веку, впрочем, встречались и другие примеры того, о чём он сказал в начале разговора. В испанской Калелье на отдыхе он приметил в соседнем с отелем доме итальянский ресторанчик, куда вечно стояла очередь, состоявшая, судя по коляскам и наличию старушек, из местных жителей. Один раз зашли, потом до конца поездки с друзьями только там и столовались. В ходе автопробега Нью-Йорк – Майами, добираясь до круизного лайнера, уходившего на Карибы, вдоль доброй половины атлантического побережья США, переночевали разок в мотеле на окраине Саванны, стоянка которого была забита траками. Лучший си-фуд в его жизни – такого лобстера ни в каких дорогих ресторанах пробовать не доводилось. С топлёным маслом, в которое было добавлено ровно столько острого красного перца, сколько было нужно…
И так везде. Вспоминаются добрым словом все эти лавочки, ресторанчики, кабачки, а иногда и вообще брезентовые навесы, растянутые на шестах недалеко от какой-нибудь ближневосточной трассы, где жарили кебабы, пекли самсы и лепёшки, варили супы всех типов и видов, какие угодно манты, позы, пельмени и хинкали, а то и просто лапшу – излюбленное в Азии блюдо… Ну что поделать! Любит автор вкусно поесть, что и по его фигуре, напоминающей классические статуэтки пузатого Будды, заметно. Скептически относится к модным местам, хотя не чужд ресторанной критики и внимательно следит и за Дарьей Цивиной, и за Михаилом Костиным, на ресторанные обзоры которого даже подписался и пару-тройку правильных мест из них извлёк. Прости, читатель! До того автору осточертело отслеживать глупости политиков, вороватых чиновников и тупых, как пробка, бюрократов… Да и от войны надо хоть иногда отвлечься.
* * *
Лето. Последний день июля – день
