Киропедия - Ксенофонт

Когда же Тиссаферн, возгордившись оттого, что к нему прибыло войско, объявил Агесилаю войну, если тот не покинет Азию, все прочие союзники и прибывшие с Агесилаем спартанцы были весьма удручены этим обстоятельством. Они считали войско, находившееся под командованием Агесилая, более слабым, чем подготовленная персидским царем армия. Агесилай же, напротив, с сияющим лицом приказал послам передать Тиссаферну следующее: он, Агесилай, весьма ему признателен за то, что Тиссаферн, нарушив клятвы, навлек на себя вражду богов и сделал их тем самым союзниками эллинов. После этого Агесилай сразу же передал своим воинам приказ собираться в поход. Городам, через которые он должен был проходить, направляясь с войсками в Карию, он повелел готовить рынки, на которых его воины могли бы купить себе припасы. Отправил он послания ионийцам, эолийцам и грекам, жившим в районе Геллеспонта, чтобы они все прислали ему подкрепления в Эфес.

Тиссаферн, зная, что у Агесилая нет конницы, а местность Карий неудобна для действий конницы, и полагая, что Агесилай разгневан на него за обман, решил, что Агесилай действительно предпримет нападение на его резиденцию в Карий. Поэтому он всю свою пехоту направил сюда, а конницу повел кружным путем в долину Меандра, считая, что у него достанет силы разгромить своей конницей войска эллинов до того, как они вторгнутся на территорию, неудобную для действий всадников. Агесилай же вместо того, чтобы направиться в Карию, неожиданно повернул и направился в противоположную сторону, на Фригию. Контингенты войск, двигавшиеся ему навстречу во время этого похода, он включал в состав своей армии. Агесилай подчинял города и, внезапно в них вторгаясь, захватывал множество ценностей. В том, что он поступал таким образом, проявилось и его полководческое искусство: так как война была уже объявлена, он имел право употребить обманный маневр. Это вполне соответствовало божественным установлениям; Тиссаферн же со своими хитростями оказался перед ним сущим ребенком.

Вполне благоразумным поступком со стороны Агесилая было и то, что он решил обогатить своих друзей. А именно, так как из-за обилия захваченной добычи все продавалось по дешевке, он посоветовал своим друзьям покупать, сообщив им, что вскоре спустится к морю вместе с войском. Продавцам же добычи Агесилай приказал, чтобы они, записывая цены, по которым продавались захваченные трофеи, отдавали их. Таким способом все его друзья, ничего не потратив и не нанося ущерба государственной казне, приобрели множество ценностей. К этому еще надо добавить следующее. Когда перебежчики приходили к царю и, как это обычно бывает, изъявляли желание указать, где сокровища, он и здесь принимал меры, чтобы эти сокровища находили его друзья, которые одновременно и обогащались, и стяжали себе славу. Поэтому многие сразу же воспылали желанием заручиться его дружбой.

Хорошо зная, что опустошенная и разоренная страна не сможет долгое время содержать его войско и что, напротив, заселенная и регулярно засеваемая земля будет постоянно снабжать воинов припасами, Агесилай старался не только силой одолевать своих врагов, но и привлекать их на свою сторону кротким обхождением. Выступая перед своими воинами, он часто рекомендовал им не обращаться с пленными как с преступниками, но стеречь их, помня, что они тоже люди. Меняя места лагерных стоянок и узнавая о брошенных маленьких детях, принадлежавших купцам (многие продавали этих детей, так как считали невозможным возить их с собой и воспитывать), Агесилай часто проявлял заботу и о них, помещая детей в безопасные места. А пленным, оставляемым по причине их преклонного возраста, он приказывал заботиться об этих детях, чтобы их не разорвали собаки или волки. Поэтому не только те, кто узнавал о таких поступках Агесилая, но и сами пленные проникались к нему доверием.

Жителей городов, оказывавшихся в подчинении Агесилая, он освобождал от несения рабских повинностей. Он приказывал им исполнять лишь то, что обязаны делать свободные люди, повинующиеся властям. А те крепости, которые невозможно было взять силой, он завоевывал благодаря своему человеколюбию.

Так как на равнинной местности Фригии ему было трудно вести военные действия против конницы Фарнабаза,[424] он принял решение создать собственную конницу, чтобы не пришлось спасаться бегством во время войны. С этой целью Агесилай приказал всем самым богатым гражданам в тамошних городах разводить коней. При этом он предупредил, что тот, кто доставит его войску коня, вооружение и хорошо обученного всадника, будет освобожден им от несения военной службы. Это заставило каждого со всевозможным старанием выполнять его приказ, как это бы сделал всякий, желающий отыскать человека, который согласился бы умирать вместо него. Он определил и города, обязанные поставлять ему всадников, полагая, что те из городов, где коневодство более всего было развито, должны обладать и лучшими всадниками. Это также было удивительным его деянием — то, что Агесилаю удалось создать конницу, и она сразу же оказалась сильной и способной оказать ему действенную поддержку.

Когда же наступила весна,[425] он собрал все свое войско в Эфес. Чтобы подготовить воинов к ведению боевых действий, он назначил награды отрядам всадников, которые окажутся лучшими в искусстве верховой езды, и отрядам гоплитов, которые добьются лучших результатов в боевой выучке. Он назначил также награды пельтастам и лучникам, которые проявят наилучшие успехи и подобающее мастерство в своем деле. Поэтому вскоре можно было увидеть гимнасии, переполненные упражняющимися, ипподром, где множество всадников занимались верховой ездой, метателей дротиков и стрелков из лука, старающихся попасть в цель. Благодаря этой деятельности Агесилая, город, в котором он находился, доставлял каждому, кто туда прибывал, зрелище, заслуживающее особого внимания. Рынок был полон всевозможных товаров — оружия, выставленных на продажу коней. Медники, плотники, кузнецы, кожевники, живописцы — все были заняты изготовлением оружия и доспехов, так что поистине весь город можно было принять за оружейную мастерскую. Каждый проникся в успех дела, видя Агесилая, а затем и остальных воинов, выходящими из гимнасиев с венками на голове и посвящающих затем эти венки богине Артемиде.[426] И действительно, можно ли было не преисполниться добрых надежд там, где люди почитают богов, предаются военным упражнениям, ревностно исполняют приказы военачальников?

Чтобы воспитать у своих воинов презрение к врагам, с которыми им предстояло сражаться, Агесилай приказал глашатаям продавать на рынке захваченных пиратами варваров обнаженными. Воины Агесилая, видя белизну их тел (ибо варвары никогда не раздевались), жирных и не привычных к тяжелому физическому труду (потому что те всегда ездили на повозках), приходили к мнению, что предстоящая война ничем не будет отличаться от войны с женщинами.

Агесилай также объявил воинам, что намерен вскоре повести их кратчайшим путем в плодороднейшие районы страны, рассчитывая, что и это заставит их усерднее закалять свое тело и укрепит их для будущих сражений. Тиссаферн решил, что Агесилай сказал это с целью еще раз его обмануть, что в действительности он теперь вторгнется в Карию. Поэтому Тиссаферн, как и в прошлый раз, повел свою пехоту в Карию, а коннице предназначил место в долине Меандра. Однако Агесилай не солгал, но двинулся сразу, как и объявил, в область Сард. Двигаясь в течение трех дней по стране, свободной от вражеских войск, он захватил большое количество продовольствия для своей армии.

На четвертый день появилась конница врага. Предводитель[427] приказал начальнику обоза перейти реку Пактол и разбить там лагерь. Сами же персы, заметив обозных из эллинского войска, рассеявшихся на местности с целью грабежа, перебили многих из них. Узнав об этом, Агесилай приказал своим всадникам прийти к ним на помощь. В свою очередь, персы, заметив всадников Агесилая, сгруппировали свои силы и выстроили против войска эллинов все свои многочисленные отряды всадников. Тут Агесилай; зная, что у противника все еще нет пехоты, в то время как у него самого все уже было готово к бою, счел этот момент самым подходящим для сражения, если только он сможет навязать его персам. Принеся жертвы богам, он сразу же повел фалангу в атаку против выстроившейся конницы врага. Тем из гоплитов, которым было по десяти лет от поры возмужания,[428] он велел устремиться прямо на неприятеля, а пельтастам бегом двигаться впереди них. Всадникам также был отдан приказ атаковать врага, сам же он со всем остальным войском должен был следовать за ними. Удар греческих всадников приняли на себя лучшие воины персов; но когда на них обрушилась вся сила эллинского войска, персы подались назад. Одни из них попадали в реку, другие бежали с поля сражения. Преследуя их, греки захватили вражеский лагерь. Пельтасты, естественно, кинулись его грабить. Агесилай, окружив своими войсками обозы вражеской армии и свои собственные, разбил вокруг лагерь.