Метаморф. Красный Робинзон - Ставр Восточный

Оставив большую часть команды метаморфов охотиться по отработанным схемам (хотя правильней было бы сказать — заниматься геноцидом местной фауны) и пополнять запасы, малым отрядом мы двинулись в путь. До поля добрались быстро — благо, во время последних набегов я провёл-таки дополнительную разведку и отметил на карте все подходы. Тушки, разбросанные по территории, уже основательно подгнили и улыбались высокому небу обнажёнными косточками.

Мы осторожно двинулись по кромке. Мамонт и еноты собирали разбросанные повсюду камни размером с мелкую гальку и передавали их мне. Я аккуратно укладывал их в деревянный лоток, закреплённый на холке Дамбо перед моим «седлом». Кеша, Дружок и Кузя стояли «на шухере». К счастью, вблизи Иллюзорного города теросы старались появляться только в случае крайней необходимости, а потому сейчас этот район казался безлюдным. То-есть, бестеросным.

Когда мы почти обошли поле и практически заполнили лоток фульгуром, Дамбо стал вести себя странно. Он перестал поднимать камни. Вместо этого нервно дёргал и крутил хоботом, шевелил ушами и фыркал. А когда, закончив сборы, я дал команду отправляться восвояси, мамонт встал, как вкопанный, и жалобно заревел. Я быстро спустился вниз, взял его за хобот, словно за руку:

— Дамбо, что случилось? Успокойся, расскажи мне всё.

Мамонт попробовал сформулировать, что же именно его тревожит, но я всё никак не мог ухватить суть. И тут, как всегда, на выручку пришёл великолепный Кузя. Усевшись на макушке мастодонта, он замер с приоткрытым ртом, глаза его потеряли фокус и…

Перед моим внутренним взором предстали улочки Иллюзорного Города. Некоторые я даже узнал. Картинка мерно покачивалась, будто я шёл быстрым мастодонтьим шагом, поворачивая то направо, то налево. Вот впереди показалась площадь с пересохшим фонтаном. Сердце забилось сильнее, дыхание участилось. Я почти «побежал» и вскоре очутился на открытой местности. Под ногами — горячая брусчатка, по периметру площади — величественные здания с колоннами. Приблизившись к чаше фонтана, я увидел…

— ЧТО??? — вывалившись из телепатической связи, я вытаращил глаза и уставился на Дамбо.

— ОФ-ФИ-ГЕТЬ!!! — материализовался за моим плечом Алукард, тоже вперивший свой взгляд в слезящиеся глазки мамонта.

Кеша, Дружок и еноты, оторвавшись от своих дел, с любопытством смотрели на нас.

— Ребята, — сообщил Алукард, — похоже у нас ещё одно дело намечается. Будем выручать товарища!

Я замотал головой, пытаясь вытрясти из неё образовавшийся там сумбур:

— Погоди-погоди! Кладка яиц? Разве мамонты — яйцекладущие? Тем более, что Дамбо у нас вроде как самец! Или у этой породы за детьми отец присматривает?

— Теросы все яйцекладущие и легко меняют пол или вовсе не нуждаются в партнере для продления рода, — просветил меня Алукард. — Ты не знал? Это же просто и естественно, как белый день! При их-то нестабильной структуре они не могут быть живородящими. Они откладывают яйца, в которых под воздействием энергий Лакуны формируются маленькие теросы. Многие, кстати, после вылупления первое время должны проводить в сумке «матери». И только потом выбираются наружу, в самостоятельную жизнь.

— Так они ещё и сумчатые⁈ — сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать!

— Только на время вынашивания потомства, — продолжил свою лекцию Алукард. — Ты что, ни разу не заглянул в наш пещерный «роддом»?

— Не хотел, чтоб мне башку откусили, — буркнул я в ответ, но внутренне попинал себя: естествоиспытатель хренов! Под боком был такой шикарный научный материал, а я даже не полюбопытствовал! Понятное дело, на тот момент передо мной стояли другие задачи — типа, не до пустяков. Но вот ведь раньше же хватало у меня соображения на то, что внимание надо уделять любым мелочам, особенно неизведанным, а теперь… Мда, новый мир основательно меня изменил. Однако потомство нашего Дамбо надо вызволять. А то мне потом «Песенка мамонтёнка» в кошмарных снах сниться будет! Да и перспективы это открывает неслабые…

Вопрос даже на голосование ставить не пришлось: душевное спокойствие нашего гигантского товарища в предстоящем бою представлялось мне фактором немаловажным, а Кеша, и Дружок ради общего успеха были готовы преодолеть свои страхи. Но поскольку предприятие было-таки рискованным, я решил связаться с «базой» и предупредить их о наших намерениях. Сообщение принял Ильм — он большой, ему видней… и слышней — натуральная же антенна! Через него были переданы координаты нашего нынешнего местоположения, радостные вести о потенциальном прибавлении в «семье» (кстати, теперь тем более важно не упустить момент вылупления теросят, а то они с «мамой» окажутся по разные стороны баррикад; интересно, а яйца обращать можно?) и распоряжения относительно текущей деятельности и поддержании связи, по возможности, постоянной.

И мы двинулись в сторону Иллюзорного Города.

Ага, выдвинулись! Иллюзорный Город очень сложно, почти что невозможно целенаправленно найти и отметить на карте! Ну, нам, может, и невозможно, а мамонту, влекомому не угасшим даже после обращения материнским инстинктом — запросто! Дамбо рвался вперёд, вытянув хобот и тряся ушами — только поспевай. Я и представить себе не мог, что кто-то способен бежать так быстро, семеня такими ножищами!

Воздух дрогнул — мы оказались на улице Иллюзорного Города. Кеша опустился на спину мамонта и прильнул ко мне. Дружок прижал уши, на всякий случай оскалился и рысил на полусогнутых. Еноты, не чаявшие поспеть на своих маленьких лапках за столь шустрой компанией, просто повисли на боках мастодонта, уцепившись за густой мех.

Я удивлённо оглядывался. Изумительно! Ни малейших следов разрушений после нашей битвы с Осьминогом! А ведь эта тварь разнесла полгорода — минимум. Может, конечно, это была другая половина, но я отчётливо помнил, как вот эта беседка с забытой на её скамеечке книжкой взлетела на воздух и осыпалась на землю мелкой пылью.

— Делай вывод! — хмыкнул фамильяр. — Иллюзии — одна из самых прочных материй в мире!

Чёрт! Похоже, он прав! Мало что держится так стойко и рушится так больно, как воздушные замки!

Поскольку я, можно сказать, только что побывал здесь с помощью телепатического сеанса, дорога до площади казалась мне знакомой. Ещё один поворот — и вдали замаячила чаша фонтана на залитой солнцем площади. Дамбо радостно затрубил и ещё ускорил шаг. Я испугался, как бы от возникшей тряски не сдетонировал фульгур, но всё обошлось.

Мамонт влетел на площадь, остановился и нежно протянул хобот к фонтану. С высоты его холки я увидел, что в чаше лежат три больших рябых яйца.

Не хочу уподобляться хвастливым рыбакам, рассказывающим, что вчера поймали «во-о-о-от такую рыбу», но это, действительно, были во-о-о-от такие