Северные огни - Джеффри Барлоу

— Я… я хотел сказать жира… конечно же, слишком много жира. У меня в желудке словно холм застрял… то есть я хотел сказать ком.

Бедный мистер Киббл! И о чем он себе только думал? Если бы за умение притворяться выдавались призы, держу пари, он бы ни одного не выиграл.

— Признаюсь, сэр, я очень рада, что это был бифштекс, а не один из пресловутых «зеленых овощей для варки», из-за которых вы с доктором слегка повздорили. Нет-нет, не тревожьтесь, мистер Киббл, я уже вполне оправилась после той дискуссии. И после нашей с вами последней беседы тоже, доктор Дэмп.

— Ага, юная леди оправилась! — воскликнул доктор, постукивая тросточкой в пол в знак одобрения. — Браво, мисс Джекc! Я в вас безоговорочно верил!

— И притом должна извиниться перед вами тремя за свое малодушие в таких вопросах, — подхватила мисс Мона. Ее сестра тревожно поглядывала на нее искоса — теперь, когда речь зашла о теме столь щекотливой. — В конце концов я пришла просить вас о помощи в связи с бедствием, постигшим Нину. А значит, последствий не избежать, сколь бы неприятными они ни были. Собственно говоря, вот почему мы все сейчас здесь. Как я дала понять сестре, выбора у нас нет: если мы хотим понять, что происходит, нужно смело посмотреть в лицо опасности.

Профессор, на которого в очередной раз произвела глубочайшее впечатление сила характера этой миниатюрной девушки, просто-таки просиял.

— Доктор Дэмп сообщил мне, — продолжала между тем мисс Мона, — о новых необыкновенных событиях, произошедших в городе Солтхеде, о которых мы с сестрой даже не подозревали. Когда же он упомянул о вашей предстоящей поездке в «Итон-Вейферз», признаюсь, я не сумела сдержать любопытства. И тогда доктор был так любезен, что пригласил нас поехать с вами, а я до сих пор никак не могла собраться с духом и извиниться перед вами за то, что мы обременили вас своим присутствием.

— Право же, это вовсе не бремя, — отозвался профессор, изображая изумление, хотя, судя по выражению лица доктора Дэмпа, ему припомнился иной разговор, имевший место совсем недавно и столь отличный по духу от нынешнего. — И как же нам повезло, что благодаря содействию мистера Банистера с экипажем ждать не пришлось!

— Все то, что случилось, имеет свое объяснение, и мы его узнаем. Мы никак не можем позволить мистеру Хэму Пикерингу… прости, Нина, но я выскажусь начистоту… мы никак не вправе позволить мистеру Пикерингу, будь он жив или мертв, влиять на ход нашей жизни. Вероятно, как предположил доктор, ваш друг мистер Банистер поможет нам разрешить проблему. А это — дело срочное и насущно-важное; хотя бы потому, что под угрозой здоровье и благополучие моей сестры.

Джентльмены сочувственно воззрились на мисс Нину. Помянутая юная леди восприняла эти взгляды как нечто само собою разумеющееся — как дань юности и красоте, обреченным на такие страдания, и, потупив глаза, принялась снова накручивать на пальчики каштановые локоны.

— Я справлюсь, Мона, — проговорила она с легким упреком и добавила, изящно изогнув брови, с жеманством, столь чуждым ее сестре: — Просто, как только я вспоминаю о той кошмарной ночи, это… это невыносимо… туман… и он… бедный мистер Пикеринг… перестук его башмаков…

— Все в порядке вещей, мисс Джекc, — проговорил доктор Дэмп с суховатой компетентностью лечащего врача. — Будьте уверены, это вполне естественная реакция на шок. И в самом деле, — рассмеялся он, — не каждый же день по улицам слоняются мертвые матросы с золотыми зубами!

При этих словах мисс Нина внезапно разрыдалась, припав к плечу горничной. Сюзанна обняла ее за плечи, доктор поспешно извинился, потом извинился еще раз, теперь уже перед второй сестрой Джекc — во всем виня, разумеется, свою профессию с ее неизбежными стрессами, — и попытался развеять напряжение, пересказав забавный анекдот-другой из своей практики. Этого оказалось достаточно, чтобы унять фонтаны слез — по крайней мере на время. Так что путешественники продолжали путь в настроении чуть более подавленном, нежели прежде, доктор же дал про себя зарок в будущем осторожнее выбирать слова.

Вскоре после полудня карета сделала первую остановку — у мирного придорожного трактира. Пассажиры вышли, чтобы воздать должное легкому, но весьма желанному завтраку, а конюх тем временем позаботился о смене лошадей. В трапезе приняли участие все, кроме пассажира империала; тот остался сидеть на козлах, упрямо отвергая приглашения присоединиться к попутчикам.

— Лошади поданы! — донеслось со двора. — Лошади поданы!

Путешественники высыпали за дверь и уселись в карету.

— Доброго пути! — пропел трактирщик.

— Отбываем! — пропел рожок охранника, и экипаж тронулся с места.

Дорога неуклонно взбиралась все выше и выше; путешественники все дальше углублялись в горы. Подъем оказался долгим и трудным; если бы не свежие лошади, карета бы вовеки не добралась до вершины. Просторы равнин сменились вздымающимися нагромождениями скал. Воздух сделался холоднее, разреженнее и словно застыл в неподвижности. Кое-где за вершинами проглядывало небо, напоенное прозрачным синим светом, столь характерным для гор. Порою грозные черные кряжи подступали к дороге совсем близко с обеих сторон, грозя задушить; и это, и меланхолически нависающие над тропой деревья весьма способствовали возникновению у кое-кого из пассажиров своего рода клаустрофобии.

То и дело скалистые отроги расступались, являя взгляду одетые густым еловым и сосновым лесом возвышенности. На неприступных пиках поблескивал снег. Здешние места выглядели дико и непривычно; в воздухе чувствовалось дыхание мороза; путешественники приближались к вершине.

— А вам доводилось бывать в «Итон-Вейферз», сэр? — осведомилась у профессора мисс Мона.

— Боюсь, что нет. Я не виделся с мистером Банистером вот уже несколько лет — собственно говоря, с тех пор как он окончил университет, — мы лишь порою обменивались письмами. Умерла престарелая тетя и оставила ему наследство. Я так понимаю, он просто влюблен в усадьбу и пользуется невероятной популярностью среди соседей. Учитывая дальность расстояния, связи с Солтхедом постепенно обрывались; хотя я склонен думать, что с открытием наезженной дороги ситуация улучшится.

— Эти маленькие общины в высоких нагорьях зачастую и впрямь довольно изолированны, — весьма авторитетно заметил доктор. — В тех местах вы жителей Солтхеда почитай что и не встретите. Большинство гостей съезжаются из северных и восточных городов: из Саксбриджа и Винстермира, из Акстона-на-Долинге, Блора и тому подобных. Их светские вечеринки и охоты просто потрясают великолепием — уж так они развлекаются, эти провинциальные дворяне из Бродшира и Честершира!