Шрамы - Крис Райт

«Иди ко мне. Ты же видишь мою слабость».

Один выпад. Один идеальный, точно выверенный выпад, на который силы у Джагатая ещё были. Атака должна быть безупречной, в противном случае возможности защититься уже не будет. Менее искусный удар не сразит такого врага.

Но Мортарион не шевелился. Он застыл, словно прислушиваясь к чему-то. Его коса перешла в защитную позицию. Из-под маски раздался легкий кашель, и Хан догадался, что это был сдавленный от усталости смех.

— Итак, выбор сделан.

Хан не сходил с места, не зная, что брат имел в виду. Мортарион дал знак Савану, и его воины начали отступать к позиции повелителя.

— Наши корабли сражаются друг с другом, брат, — раздраженно прохрипел Мортарион и, прихрамывая, начал отходить. — Это не то, что нам обещали, но я не стану терять флот в таком бою.

Слова было трудно разобрать из-за наполнившей рот крови, струйки которой вытекали из-под краев маски.

— Но запомни вот что — теперь эта вражда навечно. Ты и я, наши судьбы переплелись в этом месте. Помни об этом. Именно здесь все началось.

Хан почувствовал, как вокруг ног зашевелилась пыль. Из открытой вершины пирамиды вниз заструились волны темно-зеленой энергии.

— И когда мы снова встретимся, — проскрежетал Повелитель Смерти, — обратного пути уже не будет.

Он насмешливо отдал честь, и вдруг сверху ударили лучи яркого света, пробив облачный покров и вонзившись в центр пирамиды.

Хан бросился вперед, слишком поздно осознав, что происходит. Как всегда дао в руках примарха был молниеносен. Если бы клинок достиг цели, то пронзил бы насквозь шею Мортариона, миновав его защиту и перерезав трубки дыхательной маски.

Но Повелитель Смерти и его свита в один миг исчезли, затянутые варп-вихрем. В оставшейся после них пустоте выл ветер, кружилась пыль, извивалась молния.

Хан, пошатнувшись, по инерции проскочил пустое пространство, где только что находился враг. Застигнутый врасплох примарх резко развернулся, по-прежнему готовый атаковать.

Перед ним стоял Цинь Са, целый, но с обнаженными клинками. Вместе с ним были легионер Тысячи Сынов и пятеро воинов кешика.

— Верни меня к нему! — прорычал Хан, в котором по-прежнему кипел гнев. Охота не завершилась, добыча сбежала.

Цинь Са опустил мечи. Минуту он молчал, но тихие щелчки из шлема говорили о попытках связаться с кораблями на орбите.

Затем магистр кешика покачал головой. Что бы Гвардия Смерти не использовала для прорыва через эфирный барьер, повторить это было невозможно.

Хан повернулся к Арвиде.

— Это твой мир, — прошипел примарх. — Вытащи меня отсюда.

Колдун нетвердо стоял на ногах.

— Ваши корабли все еще на орбите? — Арвида взглянул на Цинь Са. — Проблема в барьере?

— Думаю, да.

— Это будет трудно, — пробормотал Арвида, повернувшись к Хану. — Меня ненадолго хватит. Будем надеяться, что кто-нибудь внимательно наблюдает.

Хан кивнул.

— Действуй.

Белые Шрамы расступились, и Арвида сделал шаг назад. Он сконцентрировался и сжал руки вместе. Вокруг воина возник колдовской свет, притягиваемый к доспеху, словно вращающиеся звезды. Перчатки окутали серебристые вспышки, набирая силу. Через несколько мгновений руки легионера засияли столь сильным светом, что на него было трудно смотреть.

Затем Арвида поднял руки вверх и выпустил ослепительный и обжигающий столб света. Он пронзил центральную шахту пирамиды и устремился в небеса.

Легионер Тысячи Сынов пошатнулся, едва устояв на ногах, но луч эфирной энергии продолжал с ревом вырываться из него. На небе полыхнула серебристая цепь, раздались ответные могучие раскаты, напоминающие удары грома. Нижнюю поверхность облачного покрова оплела радужная сеть. Впервые сплошная блокирующая пелена распалась, за ней показались разноцветные пылающие тени, которые переливались и плясали, словно полярное сияние.

Сам Арвида в сияющем багровом доспехе начал мерцать. Свечение усилилось настолько, что стало ослепительным. На миг Хану показалось, что он смотрит прямо в Астрономикон, и должен отвернулся.

Примарх посмотрел вверх, где высвобожденная Арвидой энергия все еще пронзала бушующие небеса.

— Теперь все, что остается — это надеяться, — мрачно пробормотал он.

Радость Шибана от прибытия Джемулана была недолгой. Силы сравнялись, и поскольку каждая из сторон обладала опустошительной огневой мощью, то каждый последующий шаг эскалации конфликта приближал гибель Легиона. Оружие, созданное нести смерть врагам, теперь было обращено против себя.

Шибан не вставал, гуань дао была активирована и готова атаковать. Хасик и его воины по-прежнему контролировали район командного трона в дальнем конце мостика, а также высокую наблюдательную палубу и террасы. Отряды Джемулана телепортировались двумя группами на флангах, а главные силы в начале мостика, сосредоточившись среди постов сенсориума. Укрытий хватало для обеих сторон, но присутствие сотен смертных членов экипажа, застывших в нерешительности у своих пультов управления, увеличивало шансы превращения чистого боя в резню безоружных.

От такой перспективы Шибану стало тошно.

«Как мы дошли до этого? Как случилось это безумие?»

Отбросив подобные мысли, Шибан выскочил из укрытия.

— Ко мне, братья! — закричал он, увлекая их в битву.

Его воины снова хлынули на открытое пространство и, пригнувшись, бросились в атаку. Страшный, тяжелый бой в замкнутом пространстве возобновился. Разгоряченные и решительно настроенные космодесантники набросились друг на друга. Терминаторы Джемулана прорвались через ограждения балкона к своим противникам, уже поставившим из комбиболтеров завесу губительного огня. Украшенные колонны и опоры стремительно покрывались выбоинами и щербинами.

Смертные члены экипажа, беспомощные перед лицом подобной ярости, попрятались, где смогли.

За исключением седовласой женщины в мятой и рваной форме генерала Армии. Она бежала, сильно размахивая руками, прямо к атаковавшему сервиторские ямы Шибану.

Первой реакцией Шибана было отшвырнуть ее и добраться до врага. Перед ханом мчались Джучи и другие воины братства Бури, перепрыгивая через ступеньки и обходя препятствия, чтобы атаковать легионеров Торгуна.

Что-то в глазах смертной остановило Шибана.

Женщина отчаянно старалась не столько выжить, сколько привлечь его внимание.

Ее лицо было ему знакомо. Он где-то видел ее прежде.

— Стой! — закричала сквозь грохот битвы смертная. — У меня есть местоположение Кагана!

Шибан резко остановился. На открытом пространстве, без брони и лазгана она выглядела невероятно хрупкой для возвышающегося перед ней воина.

— Телепортационная платформа, — тяжело дыша, сказала она. — Отведи меня к ней.

Путь к площадке лежал через двести метров открытого, простреливаемого со всех сторон пространства. Уже и колонны получили повреждения, оказавшись посреди интенсивной перестрелки.

Женщина ни за что не смогла бы добраться до своей цели. Даже ему пришлось бы попотеть.

— Кто ты? — спросил Шибан, обойдя ее, чтобы прикрыть своим телом.

— Чтоб тебя! — закричала женщина, готовая ударить его. — Кто, по-твоему, открыл ворота стыковочного отсека? У меня есть координаты! Понимаешь? Отведи меня или твой Легион уничтожит себя!

Шибан снова взглянул на телепортационную платформу, затем на ее умоляющее лицо, и принял решение.

— Не сопротивляйся, — сказал он, сгребая ее левой рукой. Она почти ничего не весила. — Просто держись.

Затем, опустив голову, он бросился бежать.

Первый болт попал в него уже через несколько метров, срикошетив от правого наплечника в грудь. Шибан пошатнулся и продолжил бег. Он преодолел половину пути, когда получил прямое попадание в ногу. Керамит наголенника не выдержал, и шрапнель прошла сквозь слои брони под ним.

Падая на колени, легионер изогнулся, чтобы прикрыть собой смертную, которая все еще цеплялась за него. Если она и кричала, то он не слышал: противники сцепились всерьез и грохот битвы становился все громче.

Шибан снова поднялся, не обращая внимания на пылающую боль в ноге. Он тащил себя к платформе, продолжая прикрывать женщину. Последовали новые попадания: болт разорвался в бронированном энергетическом ранце, другой попал в уже раненную ногу, от чего у воина потемнело в глазах. В поврежденный наплечник врезался плазменный разряд, скользнув по изгибу, но забрызгав рану расплавленным металлом.

Белый Шрам продолжал идти, стиснув от боли зубы. Когда над ним выросли колонны платформы, он, падая, толкнул женщину, чтобы не раздавить ее своим телом.

Она с трудом поднялась и бросилась к внутренним механизмам помещения, дающим относительную безопасность. Истекающий кровью Шибан поднял голову и увидел, что смертная добралась до пульта управления. Когда новые болты разорвались о кольцо колонн, женщина лихорадочно ввела серию команд, и приборы загудели нарастающей энергией.