Не унывай! - Людмила Ивановна Иванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы, будучи студентами, бесконечное число раз бегали смотреть на игру наших учителей на сцене, а потом выпытывали у них, как они работают над той или иной ролью.
Мои студенты, к сожалению, их не видели. Как замечательно играл В.О. Топорков Несчастливцева в «Лесе» и профессора Круглосветова в «Плодах просвещения». Студенты почти не знают московских театров. Приводят в пример игру тех артистов, которых они видели в кино. Конечно, в первую очередь называют И. Смоктуновского.
– Его ни с кем не спутаешь. Кажется, он все время о чем-то размышляет, думает. А говорит мало (это – Люда из Калмыкии).
– Ну и хорошо, что остается много невысказанного, это и интересно. Не зря именно ему дали сыграть Гамлета, – подхватил Саша.
– Он любую роль играет так же, как роль Гамлета, в хорошем смысле слова, то есть он серьезно относится к жизни, – поддерживает Сашу Антон.
«Серьезно относится к жизни» – это хорошо сказано.
В театре «Современник» мы искали пьесу, которая бы нас взволновала проблемой, затронутой в ней. А вернее, мы «мучились» проблемой и находили пьесу, в которой эта проблема поставлена, выражена. Равнодушие к людям, равнодушие к жизни – вот против чего мы восставали всей душой. Прочли заметку в газете: «Под Ногинском хулиганы убили комсомольца Леню Гаврильцева». Стали узнавать подробности. «Заболели» этим материалом. Договорились с молодыми авторами А. Заком и И. Кузнецовым, чтобы они написали об этом.
Потом, когда началась работа над спектаклем «Два цвета», мы активно вмешивались в текст, некоторые сцены писали вместе с авторами. Что значит «писали»? Предположим, по ходу пьесы происходит какое-то событие. Каждый из героев в силу своего характера должен так или иначе отнестись к этому событию. Бывало, что мы сначала проигрывали сцену, а потом авторы ее записывали. Конечно, такая работа над пьесой оказалась возможной, потому что драматурги были нашими единомышленниками.
Шурика (прототип Лени Гаврильцева в жизни) играл Игорь Кваша. Небольшого роста, внешности неброской, совсем не геройской. Но именно молодому Кваше, яростному спорщику, всегда требующему справедливости, ищущему правды, одному из самых активных строителей нашего театра, поручили роль Шурика. Шурик страстно относится к жизни, к людям. Он просто не может вынести, чтобы на его глазах творилось зло.
Если бы эту роль поручили спокойному, «сытому» человеку, думаю, и спектакля не было бы.
– А мне нравится Евгений Евстигнеев, веселый актер! Он, наверное, не мучается над жизненными вопросами. Он ведь всегда играет роли людей смешных, а часто отрицательных.
Я не соглашаюсь с ребятами. Евгений Александрович много лет играл на сцене «Современника». Это талантливый человек. Работая в молодости на Сормовском заводе, он занимался в самодеятельном оркестре – играл на ударных инструментах. И Евстигнеев в эти минуты был так интересен, что его пригласили учиться в драматическое училище. После окончания училища он работал во Владимирском театре, стал любимцем города. Но не остановился на достигнутом – поехал учиться в Школу-студию МХАТ. Его приняли на второй курс, оставили после окончания Студии во МХАТе, а он поначалу репетировал в спектакле «Вечно живые», который был началом «Современника». Уже эти факты в его биографии говорят о том, что этот человек очень серьезно относится к жизни и к своей профессии.
Мнением Евстигнеева в театре дорожили: что он думает о тебе как об актере, было очень важно. Евстигнеев мог так подсказать, так помочь советом!
Спектакль «Вечно живые» делался сообща. Те, кто не был на сцене, стояли в кулисах, мысленно проигрывая все роли. Евстигнеев всегда был самым горячим «болельщиком».
А когда в театре шла работа над «Голым королем» по пьесе Евгения Шварца, Евстигнеев быстрее всех, пожалуй, «схватил» острую форму спектакля. Он активно помогал остальным участникам освоить эту форму, вовремя вступить в музыку, спеть куплеты так, чтобы зритель почувствовал их необходимость.
– В «Современнике» шел спектакль «Большевики» по пьесе М. Шатрова, где Евстигнеев играл Луначарского. Видел кто-нибудь этот спектакль?
Двое видели.
– Вы приняли Луначарского – Евстигнеева, поверили ему?
– Конечно, он блестяще играет.
– А ведь Луначарский – интеллигент, «ходячая энциклопедия», блистательный оратор, государственный деятель, нарком просвещения! И ни у кого из зрителей не возникает сомнения, что на сцене именно он, Луначарский! Вот вам и «веселый», «смешной» артист! Конечно, Евстигнееву пришлось помучиться над ролью, как и всем нам, участвующим в этом спектакле. Политические споры – текст очень трудный. Нужно его осмыслить, дорасти до него, подняться. Нам ведь в жизни не часто приходится произносить такие слова, биться над такими проблемами…
Мы знакомились с биографиями наших героев, смотрели документальные фильмы, изучали материалы партийных съездов, увлеклись историей, много читали.
– Тут кто-то из вас бросил реплику, что работать, мол, не обязательно – был бы талант. Евстигнеев много, непрерывно работает, наблюдает жизнь людей, а ведь никто из вас не сомневается, что он талантлив. И у него есть что сказать зрителям. А это очень важно. Мне хочется привести вам слова Станиславского, которые он обращал к молодым актерам: «…думать и говорить об этом надо постоянно. Это “ради чего” – ваш главный двигатель и путеводитель. Мы будем называть это сверхзадачей. Думайте постоянно о сверхзадаче вашей жизни».
– Людмила Ивановна, а сверхзадача вашей жизни и роль в кинофильме «Строится мост», где вы играете рабочую, бригадиршу, как это связано?
В вопросе – ирония: роль небольшая, скорее эпизод.
– Мне довелось сняться в нескольких фильмах («Учитель пения», «Новенькая», «Месяц май», «Денискины рассказы», «Стоянка поезда – две минуты», «Помни имя свое» и др.), но бригадирша в картине «Строится мост», пожалуй, одна из любимых моих ролей, хотя она и маленькая. Почему?
Мне всегда хочется оправдать свою героиню. Мне кажется, что порой в людях за внешней черствостью, холодностью, иногда нелепостью скрываются доброта, теплота. Просто они ее стесняются или жизнь так сложилась, что приходилось в себе культивировать другие черты.
Судьба моей бригадирши весьма типична: в войну у нее погиб муж, осталась с тремя детьми мал мала меньше, пришлось заменить кормильца. Где же думать о себе? Хочется детей поднять, выучить.
Наш театр был на гастролях в Саратове, там как раз строился мост через Волгу. На стройке и снимали фильм. Вся труппа принимала в нем участие. Среди строителей были и такие женщины, как моя бригадирша. Я все ходила среди них, присматривалась, разговаривала. Женщины эти – соль земли нашей: они помогали отстоять страну во время войны, работали в тылу, потом на восстановлении хозяйства, на их плечи легло столько трудных дел! Моя героиня, решила
