Полная гибель всерьез - Юрий Пивоваров

Мыслитель был сторонником сословно-корпоративистского государства. С его помощью он хотел преобразовать отношения между трудом и капиталом. Предложения Э. Юнга сводились к следующему: все без исключения члены общества приписываются к тому или иному сословию, т. е. профессиональной группе. Каждая такая группа создает «трудовое сообщество», в котором объединяются и предприниматели, и наемные работники. В свою очередь, «трудовое сообщество» состоит из ряда низовых организаций. Например: все работающие (руководящие служащие, инженеры, техники, рабочие) на каком-либо металлургическом предприятии образовывают «заводское сообщество» — низовую организацию общенационального «металлургического трудового сообщества». Подобным образом Э. Юнг предлагал объединить школьников, студентов, чиновников, интеллигенцию, крестьян, пенсионеров и т. д.

Наряду с «новым фронтом», «новым рейхом», сословно-кор-поративистским государством, еще одним основополагающим элементом юнговского патриархально-авторитарного социально-политического порядка должен был стать институт (и принцип) вождизма. Бесспорно, Э. Юнг — один из наиболее ревностных сторонников элитизма в немецкой политической мысли веймарской эпохи. Он был глубоко убежден в том, что принцип вождизма необходимо распространить на все сферы политической и хозяйственной жизни общества. Или, говоря словами Э. Юнга, масса («неполноценные») обязана добровольно подчиниться воле духовно-нравственной элиты. Элите же («лучшим») вручаются право и обязанность руководить и воспитывать «неполноценных».

Э. Юнг верил в возможность мирного осуществления консервативной революции и преобразования путем серьезных структурных реформ Веймарской республики в вождистский и сословно-корпоративный «новый рейх». Поэтому он требовал пересмотра Веймарской конституции по четырем направлениям: 1) изменение избирательного права; 2) создание первой палаты; 3) создание второй палаты; 4) юридическое оформление особых привилегий для бюрократии.

Основываясь на принципе естественного (т. е. «от природы») неравенства людей, Э. Юнг остро критиковал всеобщее и равное избирательное право. Изменения, по Э. Юнгу, должны были свестись к следующему: не состоящие в браке получают право голосования лишь по достижении высокой возрастной границы (женщины к выборам не допускаются вообще). В большинстве своем избирательный корпус состоит из «отцов семей». Причем количество голосов, которое имеет глава семьи, равно количеству детей. С каждым новым ребенком он получает дополнительный голос. Сами выборы есть по существу отбор «лучших»; эти «лучшие», разумеется, не несут никакой ответственности и не отчитываются перед избирателями.

Рейхстаг по плану Э. Юнга преобразовывается во вторую палату с весьма ограниченными правами. Вторая палата не оказывает никакого влияния на процесс формирования правительства и его деятельность. Правительство назначается рейхспрезидентом и во многом зависит от него. Пост рейхспрезидента — пожизненный, т. е. фактически это институт эрзац-монарха. Стабилизирующим элементом государства, опорой правительства должна быть, как считал Э. Юнг, первая палата, состоящая из представителей экономической, военной и политической элит. Три четверти членов первой палаты назначаются президентом и лишь одна четверть избирается. Основные парламентские права (например, законодательной инициативы) переходят к этой палате.

Юнговская концепция государства есть конгломерат различных конституционных моделей. Так, идея «первой» и «второй» палат восходит к конституционному опыту Великобритании. Институт «сильного» президента имеет явно американские корни. Вместе с тем принцип пожизненного поста президента напоминает о европейских монархических традициях. Особые же права и привилегии для бюрократии (прежде всего министерской) — характерная черта прусской политической системы.

Отношение Э. Юнга к Гитлеру и НСДАП было характерным для большинства «новоконсервативных» теоретиков. Его отталкивала примитивность фашистского движения, но при этом он не уставал повторять, что духовные основы национал-социализма были разработаны по преимуществу теоретиками «нового консерватизма». Э. Юнг признал национал-социализм «политическим носителем консервативной тоски», «народным немецким движением» и требовал от интеллектуалов его поддержки.

Собственно говоря, все это — и отношение к гитлеризму, и самоопределение в новой Германии, и морально-интеллектуальные предпосылки, и, выражаясь языком русской религиозной философии, «первоначальные интуиции» — близко Карлу Шмитту, все это можно сказать и о нем. Это все — его шмиттовский мир (точнее: «война и мир»), его «кровь и почва».

Ill

В последние десятилетия о Карле Шмитте немало написано (особенно после его смерти). Попробуем с использованием некоторой части этого материала в общих чертах изложить основы его политико-правового учения.

Всю свою жизнь мыслитель разрабатывал один круг тем с принципиально неизменных позиций. Эволюцию можно заметить лишь в деталях, фундамент же мировоззрения не менялся — от первой (1912) до последней книги (1970). Ключевое понятие шмиттовской концепции — «политическая теология». Эта последняя стала результатом процесса секуляризации. В монографии «Политическая теология» он отмечал: «Все важнейшие понятия современного государствоведения суть секуляризованные теологические понятия». Секуляризация, по его мнению, состоит из трех важнейших компонентов: исторического, структурного и метафизического. Исторический компонент — это происходящий в истории перенос содержания теологических понятий на понятие государствоведения. Так, к примеру, «всемогущий Бог превратился во всевластного законодателя». Структурный компонент — это структурная идентичность понятий, применяемых в теологических и юридических аргументации и познании. Метафизический заключается в «субстанциальной идентичности» метафизического и политического. По словам К. Шмитта, метафизическая картина мира, созданная в определенную эпоху, имеет ту же структуру, которой обладает присущая этой эпохе политическая организация.

Центральной темой и категорией, предельной темой в мысли К. Шмитта выступает государство. Сильное единое государство. Государство как субстанциальное единство. Это последнее, т. е. способность выражать единую волю и интересы всей нации, является главным признаком сильного суверенного государства. При этом единство нации — непременное условие государственного единства. Парламентское государство XIX в. еще оставалось единым. Бюргерство, представленное в парламенте, сохраняло свое единство и выражало интересы всего народа. Но политический плюрализм и ценностный нейтралитет Веймарской республики привели общество к расколу на враждующие части. Так было разрушено единство государства и нации.

Парламентская демократия для К. Шмитта — «статистический аппарат», «хитрая машина», с помощью которой меньшинство подавляется большинством. «Тот, кто контролирует 51 %, сможет легальным образом сделать остальные 49 % нелегальными». Поэтому выход из этого «беспредметного» и бессодержательного функционализма, движение к подлинному равенству и демократии — восстановление «субстанциального единства» государства и «национальной однородности» (Gleichartigkeit) — это создание «тотального государства». К. Шмитт подчеркивает: «Субстанциальная однородность должна быть установлена — если потребуется — посредством отделения или уничтожения гетерогенного». Исторически (полагал К. Шмитт) плюралистическое государство Веймарской республики было преодолено с захватом власти национал-социалистами в 1933 г. Путь к освобождению немецкого народа «от столетней смуты буржуазного конституционализма» был указан Гитлером.

При условии достижения «субстанциального» единства государство отливается в форму плебисцитарной демократии. К. Шмитт также называет ее идентитарной демократией, так как достигнутое в ней полное равенство (однородность) подразумевает естественное тождество правителей и управляемых. Здесь «воля народа может выразиться возгласом, acclamatio, само собой разумеющимся, неоспоримым бытием — гораздо лучше, чем с помощью статистического аппарата, устройство которого за полвека было продумано до мелочей».

Из таких представлений о государстве и его форме следует, что источник права — «экзистенциальное решение», возникающее в глубинах народной жизни и тождественное властному волеизъявлению (Dezision) суверена. С этим связан и безусловный примат конкретного политического решения над позитивными нормами. Право для К. Шмитта есть «экзистенциальный строй», трансцендентный по отношению к любым позитивным законам. По его словам, решение освобождается от всякой нормативной связанности и становится в подлинном смысле абсолютным. Легитимация решения содержится в нем самом, т. е. в тождестве правителей и управляемых, «сущностном единстве».