Там, где кружат аспиды - Олеся Верева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она плакала так горько, что не заметила, как Догода снова стал собой и заключил её в порывистые объятия.
— Ульяна… — у неё не было сил даже что-то объяснять.
Лёля знала, что ранила щеку, и сейчас её кровь пропитывала нарядную рубаху любимого. «Она снова портит работу Морены», — пришла в голову Лёли бесполезная мысль. Сердце в груди Догоды билось поверхностно и часто, Лёля слышала каждый его стук. Он гладил её волосы, но взволнованным взглядом скользил по окрестностям. Похвист… Неужели и он тоже, как Ульяна… Лёля зарыдала горше. Но затем она нежданно ощутила саднящую боль в горле. Такую, что сложно было дышать, не то, чтобы говорить. Лёля опознала это уже испытанное однажды чувство. Род Великий, почему она такая бесполезная? Почему её дар просыпается только в минуты страданий? Лёля вытерла слёзы и отошла от Догоды на три шага.
— Молчи, — предупредила она его самоубийственную попытку заговорить.
«Великий Род, — Лёля склонила голову, пытаясь не потерять это чувство чужой боли, забрать её, перенести на себя. Она молилась молча, потому что теперь и сама не могла говорить. — Прости, что лишь в минуту трудную к тебе обращаюсь. Даруй исцеление Догоде, тому, кто от смерти верной меня уберёг. Верю, по милости твоей не откажешь ты просящей. Спаси нас, Род Всемогущий. Всех нас убереги».
И Лёля ощутила, что Род не отказал. Она смогла вздохнуть, а значит, сможет и Догода. Когда Лёля открыла глаза, Догода держался за горло и, казалось, не верил в случившееся.
— Они Ульяну забрали, — Лёля снова прижалась к любимому, чувствуя себя одинокой и беспомощной.
— Зачем? — Лёля не видела его лица, но голос Догоды был полон изумления. — Зачем она им? Кто мог напасть на нас здесь, в Нави?
— Не знаю. Я думала, это Чернобога подданные, а они… они… Где Похвист? — всхлипнула она.
— Полетел за аспидом, который Ульяну унёс. Я не понимаю, я ничего не понимаю. — Длинные волосы Догоды задели её пальцы на его спине, словно он замотал головой.
— Что нам делать теперь? Они же просто перепутали, приняли нас за врагов? Похвист ведь вернёт Ульяну? — Лёля ощутила, как напряглось тело Догоды под её руками. — Вернёт же, да? — переспросила она, чувствуя, как нарастает внутри тревога.
— Нет, — ответил Догода.
Услышав жестокий ответ, Лёля вскинула голову, но Догода не смотрел на неё. Он смотрел куда-то вдаль. Лёля проследила за его взглядом. Похвист вернулся. Он летел тяжело, но не оттого, что нёс на спине ту, кого она ждала увидеть. Совершенно один на фоне ночного навьского неба, он летел так, как после сражения с ястребами, хранителями Птицы Сирин. Лёля догадалась, что они проиграли.
Её взгляд привлёк маленький бутылёк под ногами. Она посмотрела на него внимательно, и её затрясло. Это было масло, которое облегчало Ульянину боль.
— Не волнуйся, Берегиня моя, — Догода прижал голову Лёли к своей груди. — Если они её забрали, значит, не убьют. Им что-то от неё нужно. Сейчас мы разузнаем, что удалось увидеть Похвисту. Мы вернёмся к Чернобогу, Морене, они помогут. Мы сумеем её спасти.
Лёля дрожала, будто оказалась под холодным ветром Яви, а не посреди раскалённой каменистой расщелины. Ни Похвист, ни Догода не видели того, что видела она сама, обмениваясь с Ульяной платьем. Сколько у них времени на спасение той, кто умирает, отравленная воздухом навьего царства?
Глава 16
Сокол устремился к земле, как будто у него уже не осталось сил лететь. Перевоплотившись, Похвист побрёл по тропинке, прижимая к груди руку. Лёля видела, как кровь капала с его предплечья тягучими струями, оставляя тёмные следы на песчаной почве. Вывернувшись из рук Догоды, Лёля бросилась к вернувшемуся ни с чем другу.
Похвист посмотрел на неё стеклянным взглядом, будто узнал не сразу. Но уже через секунду его глаза наполнились болью, он закусил губы и молча помотал головой. Лёля добежала до него как раз вовремя, чтобы успеть перехватить упавшую безвольно раненную руку. Пачкаясь в чужой крови, она зажмурилась. Её окутала такая пустота, что захватило дыхание. Сердце Похвиста будто бы перестало существовать, оставив после себя сквозящую дыру. Лёле большого труда стоило удержаться и не раствориться в этой скорби. Усилием воли она пробилась чрез его засасывающую тоску, чтобы дотянуться до боли физической, слишком незначительной и пустой. Похвист будто бы не чувствовал, сколько крови потерял.
— Брат! — Через секунду и Похвиста, и теряющую связь с реальностью Лёлю подхватил Догода.
Лёля пришла в себя от звука родного голоса и разорвала их с Похвистом болезненную связь. Первым делом она осмотрела затянувшийся порез и выдохнула с облегчением. Хотя бы с этим ей удалось справиться. Теперь, когда они втроём были в относительной безопасности, страх несколько отступил, оставив после себя вопросы и непонимание.
— Что с Ульяной? — спросил Догода.
— Я… Я не знаю… Их было слишком много. Трое аспидов прятались в камнях, будто поджидая. — Похвист поднял голову. С его бледного лица, казалось, схлынула вся кровь. — Кажется, я убил одного. Повалил на землю, и он рассыпался в прах. Но на меня бросился другой, а я не смог отбиться. Крыло повредил, мне за ними уже не угнаться было. Брат, неужто я Ульяну свою погубил?
— Не говори ерунды, — строго отрезал Догода, который казался сейчас старшим братом перед растерянным младшим. — Жива русалка твоя, руку готов дать на отсечение. Один из аспидов и на Лёлю напал. Я успел её спасти, но если бы промедлил хоть на минуту, мы с ней только через тысячу лет свиделись. Не было нужды красть Ульяну, если бы её убить хотели, порешили бы сразу здесь обеих. Соберись, брат, она жива и ждёт тебя. А такой ты ей не поможешь.
— На Лёлю напали… — Взгляд Похвиста стал более осознанный. — Род Великий, да как осмелились они? Ты не пострадала? — Он провёл подушечкой пальца по её щеке и неверяще посмотрел на кровь, раскрасившую кожу.
— Выжила я, и это главное, — успокоила его Лёля. — С Ульяной тоже ничего страшного пока не случилось. Я сейчас припоминаю — всадник, что её забрал, бережно с ней обращался.
— Я вот никак понять не могу — почему украли именно Ульяну, а не вас двоих? Может ли быть, что муж её, Водяной, к похищению причастен? — Догода задумчиво хмурил брови и рассматривал
