Франгуляры - Евгений Беляков

По традиции экзаменуемые приходили в зал в одних трусах, рассаживаясь, впрочем, уже не на специально выделенном переднем ряду, а среди своих друзей и родных. Лейна сразу оккупировала стул рядом с Игинкатом и теперь с интересом изучала его мускулистое тело, все в свежих синяках от вчерашнего поединка и в не до конца сошедших следах от рубцов, оставшихся с прежних тренировок. Ну, а как еще должен выглядеть будущий франгуляр?!

В остальном все было как обычно: экзаменационная комиссия, сидящая в два ряда лицом к залу, стоящая перед нею скамья, столики секретаря и директора школы, экзекутор с ведром розог. Все так же надо было, сняв трусы, промаршировать к скамье, доложить комиссии о своей готовности, получив разрешение, улечься, приняв надлежащую позу, и дальше уже терпеть, терпеть, терпеть!..

Выдержать сотню ударов без звуков и дерганий даже привычным ко всему четверокурсникам было крайне нелегко, и уж особенно тем, кого вчера измочалили в панкратионных схватках, а таковых было человек пять. Двое из них под конец не стерпели и провалили экзамен. Когда они, понурив головы, плелись на выход, все тактично отворачивались, чтобы не оскорбить их жалостью во взгляде. Тяжелая доля — оказаться изгоем на чужом празднике! Из зала, кстати, выходили и те, кто экзамен сдал. Все же сотня розог — это очень много, просечки были у всех, да и на стуле после такой дозы не усидишь.

Когда настала очередь Игинката, его почему-то больше беспокоила не грядущая боль, а наличие рядом Лейны. Он-то ее голой ни разу не видел, а она его увидит прямо сейчас. Но делать нечего, трусы надо снимать. Стараясь не краснеть и ни в коем случае не смотреть в ее сторону, мальчик стянул с себя последнюю тряпицу, выбрался из ряда в проход, а дальше уже постарался абстрагироваться от всего окружающего и действовать по давно уже освоенному шаблону.

Ну, вот он и на скамье. Теперь надо принять безупречную позу и срочно заняться самогипнозом, пока порка не началась. Он, может быть, и так бы выдержал, но это уже на пределе сил, да и зрелище под конец будет уже не слишком эстетичное. А он не должен допустить на малейшего прокола! Здесь Лейна, она наверняка глаз от него не отрывает, и он просто не имеет права показать, как ему тяжело. Раз она считает его самым лучшим, самым стойким, он не обманет ее ожиданий!

Пока его секли, Игинкат лежал как каменная статуя. Голос генерала: «Сто!» — стал для него сигналом к пробуждению. Боль разом затопила весь мозг, все тело от голеней до плеч горело так, словно на него плеснули кипятком. Мальчик чудом сдержал крик, но как-то справился, а дальше уже стало полегче, хотя отлеживаться времени не было, надо было отцепляться от скамьи и вставать. Пранергед поздравил его с успешной сдачей экзамена, пожал руку, теперь оставалось повернуться кругом и топать на выход из зала, стараясь не слишком корячиться при ходьбе.

Сейчас, конечно, он уже просто не мог не обратить внимание на группу своей поддержки. У матери было такое выражение лица, словно сейчас секли не его, а ее саму, отец настолько старался подавить эмоции, словно гипсовую маску на себя надел, Истребитель улыбался во весь рот, выставив вверх большой палец, Талис с Раметой, кажется, тоже ему улыбались, но более сдержанно, в глазах Салве застыло удивление, и уж совсем непередаваемый вид был у Лейны. Страх в ее глазах мешался с восхищением. Помахав им всем рукой на ходу, Игинкат поплелся в медсанчасть, где, наконец, получил хоть некоторое облегчение.

Экзамен затянулся настолько, что вместо торжественного обеда дали торжественный ужин. Оно, впрочем, и к лучшему, ребята успели немного оклематься, так что могли даже сидеть на подушках, хоть и через боль. За столами, разумеется, присутствовали и все приглашенные, хотя их было так много, что не всем хватило стульев. Курсантов поочередно вызывали к столу, за которым сидели начальники школы и курса, а также члены экзаменационной комиссии и вручали им знаки мальчишеской доблести четвертой степени вместе с прилагавшимися к ним красными трусами. Переодеваться надо было прямо здесь же, на глазах у всех, но никто, кажется, не стеснялся. Игинкат в дополнение к этим символам посвящения во франгуляры получил (в третий уже раз!) почетную грамоту за лучшие результаты на экзаменах. Вручение сопровождалось всеобщим восторженным ревом, за которым потонули слова, которые говорил парню Пранергед. Потом откуда-то набежала масса людей (и даже не его сверстников, а взрослых мужчин!), и мальчика принялись качать. Когда его, наконец, поставили на ноги, все чуть поджившие рубцы на теле, кажется, заболели вновь. С трудом присев за стол, Игинкат шепотом пожаловался сидящему рядом Истребителю:

- По-моему, у меня опять кровь проступила. Трусы к заднице липнут.

- Не беда, они красные, на них не видно, — усмехнулся тот. — И вообще оно скоро само пройдет, можешь поверить моему опыту. Не заморачивайся и ешь давай!

Благодарно улыбнувшись, Игинкат последовал совету.

Домой семейство Игирозов вернулось уже поздно вечером. Вместо того, чтобы отправляться в кровать, Игинкат постарался задержаться в гостиной. Мальчик сам не понимал, что с ним сейчас творится. Измученное тело требовало отдыха, а мозг никак не мог сбросить накопившегося за день напряжения. Разрядить его движениями сейчас нечего было и думать — не то физическое состояние. Тут и спать-то, наверняка, придется на животе! И при всем том душа паренька пребывала в удивительном спокойствии, какое бывает, когда успешно закончишь очень долгую, трудную и важную работу, и теперь, наконец, пришло время отдыхать и пожинать ее плоды. Тем не менее, ему прямо сейчас хотелось кое-что прояснить.

- Пап, надо поговорить, — промолвил Игинкат, осторожно приседая на диван.

- Ну, давай, — с интересом кивнул Афлат, усаживаясь напротив.

- Пап, теперь моя миссия здесь выполнена, да? — спросил мальчик. — И мы скоро вернемся на родину?

- Ну, твоя-то миссия точно выполнена и даже, можно сказать, перевыполнена, — ответил мужчина, — а вот мой контракт еще далек от завершения. Ты здесь успеешь и городскую школу закончить, и даже, может быть, в университет какой поступить.

- Здесь слабые университеты, — сморщил нос Игинкат.

- А ты-то откуда знаешь? — удивился Афлат.

- А я мемуары Ингареда читал. Это самый знаменитый местный военачальник, а точнее, штабист. Так вот, ему тоже все дорогу в университет прочили, а он предпочел военное училище. Да и чтобы в местный университет поступить, надо заканчивать не мужскую школу, а женскую, и вообще, какой смысл. А если поступать куда в Кенлате, так здешней школьной подготовки для этого и подавно не хватит.

- Короче, ты хочешь сказать, что путь в университет тебе заказан. А альтернатива какая? Военное училище? И ты думаешь, что тебя, иностранца, туда возьмут?

Игинкат расплылся в улыбке:

- Не только возьмут, пап, а ковровую дорожку ко входу расстелят! Вот с этим знаком, — паренек потрогал висящий на рубашке знак мальчишеской доблести четвертой ступени, — всех берут, кто бы они там ни были.

- Это тебе кто-то из приятелей сказал?

- Не-а, сам генерал, когда сегодня мне это вручал. Я же теперь считаюсь франгуляром.

- Так иностранцев среди франгуляров, если мне память не изменяет, и не было до сегодняшнего дня.

- Ну и что, у них же нет закона, чтобы иностранцев не принимать. А такие люди им очень нужны!

- Хм, — Афлат почесал подбородок. Кенлатцев во Франгуле действительно готовы были брать в военные училища, уж ему ли этого не знать, только ведь толку от этого обучения раньше не было никакого, да и училища те, если честно, были не первого сорта, так что они, в сущности, ничем не рисковали. Но его-то мальчик, выдержав такое обучение в Агеле, наверняка и к учебе в военном училище будет готов, причем в любом училище, да в том, которое готовит спецназ. Какие перспективы тут, черт, побери, открываются!

- Ну, — не выдержал молчания Игинкат, — так ты разрешишь мне туда поступить?

- А знаешь, разрешу! — выдохнул Афлат. — Ты в какое собрался?

- Ой, я даже еще не знаю… Мне и штабистом хочется стать, как Ингаред, и спецназовцем.

- Знаешь, сын, штабисты здесь, конечно, отменные, но у нас и свои есть не хуже. А вот если тебе удастся заделаться спецназовцем… короче, ты очень большую пользу сможешь родине принести.

- Ну, я согласен, — протянул Игинкат, — только ведь там учеба долго длится. Вы с мамой, наверное, уже уедете…

- Так и ты будешь уже не ребенком, неужто один без нас не проживешь? Или так на родину тянет?

- Не-а, — замотал головой мальчик, — я уже привык тут жить. У меня и друзья здесь есть настоящие, и девушка…

- Да, как же я мог забыть, — усмехнулся Афлат. — Когда жениться надумаешь, не забудь нас с матерью на свадьбу позвать. И, да, если тебе по завершении учебы предложат поступить на службу, не отказывайся. Франгульцы нам пока союзники, так что это не предательство, а узнать изнутри, как действуют их подразделения, будет очень полезно, даже в училищах об этом наверняка не все говорят.