Мой любимый шотландец - Эви Данмор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хэтти потянулась за пузырьком, и Люциан откинулся назад, прильнув к ее груди. Комната поплыла у девушки перед глазами. Она выпрямилась, налила еще масла и прижала ладони к крепким, узловатым мускулам.
– Какой ты твердый!
– Можно и так сказать, – сухо ответил он.
Масло потекло у нее между пальцами, в животе потеплело. Массаж превратился в бесцельную, бездумную ласку. Люциан перехватил ее запястье, потянул руку к груди и приложил к сердцу, чей быстрый стук заставил и ее сердце биться быстрее.
– Я все делаю только хуже? – спросила она.
– Наоборот, гораздо лучше. – Он сплел свои пальцы с ее, обвел Хэтти кругом и усадил к себе на колени верхом. Она смотрела на дымчато-серые глаза, на иссиня-черные, словно шотландские ночи, кудри и знала, что быть с ним равносильно тому, чтобы оседлать бурю.
Он опустил голову, легко коснулся ее губ, словно спрашивая разрешения. Она приоткрыла рот и забылась в медленном, чувственном поцелуе. Пальцы девушки скользнули в густые, шелковистые кудри Люциана. Его руки касались ее тела, гладили поверх тонкой ткани, пока Хэтти не расслабилась. Он смотрел ей в глаза, читая мысли, потом просунул руки под подол и провел по бедрам.
Она сказала вслух первое, что пришло на ум:
– Ловко у тебя получается.
В его глазах вспыхнул мрачный восторг. Он положил руки на ее голые ягодицы и стиснул – от бедер к кончикам пальцев Хэтти хлынули потоки тепла. Она застонала, выгибаясь дугой, и Люциан поцеловал ее в шею.
– Тебя очень приятно трогать, – сказал он, провел руками вверх по спине, снимая сорочку и халат, и на миг мир заслонила пелена тонкого муслина. Хэтти следовало застесняться, но взгляд Люциана бродил по ее обнаженному телу с такой жадностью, что ей захотелось откинуться назад и замурлыкать. Когда он нежно приласкал груди, словно знакомясь с ними заново, она подалась ему навстречу. Сильные руки Люциана заставляли ее чувствовать себя слабой – совершенно особый вид слабости, которую она познала лишь с ним и которую ей хотелось испытывать еще и еще.
Внезапно он поднялся с ней вместе, и Хэтти вскрикнула – он усадил ее на прохладную столешницу и встал между бедер.
Хэтти подняла встревоженный взгляд.
– Что ты делаешь?
Он склонился над ней, смел со стола записные книжки и папки с бумагами.
– Наслаждаюсь тобой, – прошептал он и подтолкнул, заставляя лечь с опорой на локти. Следующий поцелуй не был нежным – он был глубокий и страстный, и Хэтти почувствовала, как слаженно двигаются их губы, как хорошо они друг другу подходят. Она стала задыхаться, распаленное тело раскраснелось от снедающего ее любовного жара, и Люциан отстранился.
Теплые губы скользнули вдоль подбородка, потом Люциан провел языком по шее.
– Едва ли это прилично, – заикнулась было Хэтти.
– Что именно? – спросил Люциан, дыша ей в ухо. Теплый торс мужа прижался к ее груди, и это оказалось так восхитительно, что больше думать Хэтти не могла.
– Я не… – Он провел горячими губами ниже, к полукружью груди. – Я не… а-ах!
Люциан зажал нежный сосок зубами.
– Не фуршет, – еле слышно сказала она.
Он облизал сосок, смягчая укус.
– Тем не менее я хочу тобой насладиться, – хрипло возразил он. – Я хочу тебя отведать, если позволишь.
Это прозвучало так опасно, так естественно, что у Хэтти все заныло от желания.
Люциан поцеловал ее между грудями.
– Ну так что? – спросил он, подняв взгляд. – Ты позволишь?
Между ног у Хэтти стало влажно и пусто. Его руки скользнули по бедрам, медленно их поглаживая. Он вполне себя контролировал.
– Да, – прошептала она, не зная, кого ей хочется выпустить на волю больше – себя или его.
Глаза Люциана потемнели, ресницы опустились.
Он сжал ее бедра крепче, прильнул губами, и она сползла на стол. Руки и ноги расслабились, раскрылись ему навстречу в любовной капитуляции, которая почему-то казалась победой. Страстные поцелуи в живот, сильные пальцы впиваются в бедра, раздвигая их. В ушах зашумело, словно далекие волны ударились о берег. Люциан закинул ее ноги на скользкие от масла плечи и зарылся лицом ей в пах. Хэтти перестала дышать. От горячего касания языка в глазах у нее потемнело. Люциан коснулся ее снова, неторопливо и с каким-то гулом в груди, и ногти Хэтти чиркнули по крышке стола. Она извивалась, он не спешил, бесстыдно наслаждаясь ею, как и обещал. К тому времени, как он сунул внутрь нее сначала один, потом другой палец, она уже плавилась в пьянящем жаре. Единственный способ выдержать – стонать и двигаться навстречу его рту, лицу, скользящей руке. Хэтти почувствовала, как он улыбается. Когда пальцы внутри нее сжались, она сомкнула бедра вокруг его головы и пронзительно закричала.
Хэтти пришла в себя, дрожа от переполнявшей ее энергии. Она все еще сидела на столе. Люциан откинулся на спинку стула и выглядел обманчиво беспечным – глаза затуманены, на губах легкая усмешка.
– С возвращением, любимая.
Перед глазами Хэтти плясали золотистые искорки. Он поставил ее левую ногу себе на колено и накрыл теплой рукой.
– Сэр, вы издеваетесь? – спросила она бархатно-мягким голоском. Ей казалось, стоит пошевелиться, и она взмоет вверх как облачко.
– Издеваюсь? – Он покачал головой. – Разве это похоже на издевку?
Скорее на поклонение. Ключик к Люциану в том, чтобы его чувствовать, причем не задумываясь, поняла Хэтти. В любом случае, так она всегда и делала – сначала чувствовала, потом искала рациональное объяснение. Когда их взгляды впервые встретились рядом с вазами династии Хань, она ощутила под неприглядными масками его истинную сущность, и с тех пор ее неудержимо к ней влекло.
Взгляд Хэтти упал на заметный бугор, вздувшийся на его брюках, и страстное желание смешалось с последней волной удовлетворения. Насытить его могло только одно.
Она посмотрела мужу в глаза.
– Я тебя хочу, – заявила она.
Люциан тихо фыркнул.
– Ты ничего мне не должна. Я намеревался обрабатывать тебя подобным образом подольше.
– Я тебя хочу!
Его взгляд стал настороженным.
– Тогда аннулировать наш брак будет сложнее, – пробормотал он.
– Тебе нужно, чтобы я умоляла? – спросила Хэтти и подалась вперед. Проследив, как качнулись
