Средневековье и Просвещение в цитатах и афоризмах - Коллектив авторов -- Афоризмы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Можно, конечно, сказать неправду, приняв ее за истину, но с понятием «лжец» связана мысль о намеренной лжи.
Существуют люди, которые лгут просто, чтобы лгать.
Изучая истину, можно иметь троякую цель: открыть истину когда ищем ее; доказать ее, когда нашли; наконец, отличить от лжи, когда ее рассматриваем.
Истина и справедливость — точки столь малые, что, метя в них нашими грубыми инструментами, мы почти всегда делаем промах, а если и попадаем в точку, то размазываем ее.
Гнусны те люди, которые знают, в чем истина, но стоят за нее, лишь пока им это выгодно, а потом отстраняются.
Понятие справедливости так же подвержено моде, как женские украшения.
Судить о добродетели человека следует не по его порывам, а по ежедневным делам.
Случайные открытия делают только подготовленные умы.
Веления разума гораздо более властны, чем приказания любого повелителя: неповиновение последнему делает человека несчастным, неповиновение же первому — глупцом.
Доводы, до которых человек додумывается сам, обычно убеждают его больше, нежели те, которые пришли в голову другим.
Ничто так не согласно с разумом, как его недоверие к себе.
Все наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, а не пространство и время, в которых мы — ничто. Постараемся же мыслить достойно: в этом — основа нравственности.
Чем человек умнее и добрее, тем больше он замечает добра в людях.
Чем умнее человек, тем более он находит оригинальных людей. Заурядные личности не находят разницы между людьми.
Говорите как все, но думайте по-своему.
Две крайности: зачеркивать разум, признавать только разум.
Красноречие — это живопись мысли.
Сила разума в том, что он признает существование множества явлений, ему непостижимых; он слаб, если неспособен этого понять. Ему часто непостижимы явления самые естественные, что уж говорить о сверхъестественных!
Инстинкт и разум — признаки двух различных сущностей.
Отчего это хромой человек нас не раздражает, а умственно хромающий раздражает? Оттого, что хромой сознает, что мы ходим прямо, а умственно хромающий утверждает, что не он, а мы хромаем.
Люди безумны, и это столь общее правило, что не быть безумцем было бы тоже своего рода безумием.
С какой легкостью и самодовольством злодействует человек, когда он верит, что творит благое дело!
Красноречие — это искусство говорить так, чтобы те, к кому мы обращаемся, слушали не только без труда, но и с удовольствием, чтобы захваченные темой и подстрекаемые самолюбием, они хотели поглубже в нее вникнуть.
Красноречие должно быть приятно и содержательно, но нужно, чтобы это приятное в свою очередь было заимствовано от истинного.
И самая блестящая речь надоедает, если ее затянуть.
Истинное красноречие не нуждается в науке красноречия, как истинная нравственность не нуждается в науке о нравственности.
Мысль меняется в зависимости от слов, которые ее выражают.
Есть люди, говорящие красиво, но пишущие далеко не так. Это происходит оттого, что место, слушатели и прочее разгорячают их и извлекают из их ума больше, чем они могли бы дать без этого тепла.
Истинное красноречие смеется над витиеватостью.
Истинное красноречие пренебрегает красноречием.
Каждую книгу нужно уметь читать.
Иначе расставленные слова обретают другой смысл, иначе расставленные мысли производят другое впечатление.
Мы должны благодарить тех, которые указывают нам наши недостатки.
Молчание — величайшее из человеческих страданий; святые никогда не молчали.
Ухо наше для лести — широко раскрытая дверь, для правды же — игольное ушко.
Во мне, а не в писаниях Монтеня содержится все, что я в них вычитываю.
Насколько справедливее кажется защитнику дело, за которое ему щедро заплатили!
Человек, решивший исследовать, на чем зиждется закон, увидит, как непрочен, неустойчив его фундамент, и, если он непривычен к зрелищу сумасбродств, рожденных людским воображением, будет долго удивляться, почему за какое-нибудь столетие к этому закону стали относиться так почтительно и благоговейно.
Почему люди следуют за большинством? Потому ли, что оно право? Нет, потому, что сильно. Почему следуют стародавним законам и взглядам? Потому ли, что они здравы? Нет, потому, что общеприняты и не дают прорасти семенам раздора.
Нехорошо быть слишком свободным. Нехорошо ни в чем не знать нужды.
Нет беды страшнее, чем гражданская смута. Она неизбежна, если попытаться всем воздать по заслугам, потому что каждый тогда скажет, что он-то и заслужил награду.
О нравственных качествах человека нужно судить не по отдельным его усилиям,
