Гвидово поле. Хроники Паэтты. Книга V - Александр Николаевич Федоров

А что же касается этого вызова, брошенного неугомонным щенком… Давин слишком давно знал Увилла и знал его характер, потому для него этот вздорный поступок названного сына не был чем-то очень уж шокирующим. Хотя, говоря по правде, старый лорд не мог до конца поверить в то, что у Увилла хватило духу выступить против всего Стола.

В том, что Стол отреагирует жёстко на столь явное нарушение Барстогского права, у Давина не было ни малейших сомнений. Увилл давно уже вёл себя вызывающе и нервировал лордов, но теперь, напав на Танн после объявления созыва Стола, он перешагнул даже самые смелые границы. Если он не остановится и теперь, его принудят к этому силой.

Хотя, разумеется, Давин не мог не чувствовать досаду по поводу всего происходящего. Его выводила из себя наглость Увилла, считавшего допустимым разменивать территории на Солейн, или, точнее, выводила из себя его уверенность в возможности диктовать условия отцу. Пожалуй, стоило лучше воспитывать его в детстве. Несколько хороших порок могли бы навсегда выбить дурь из этой головы, и тогда всё могло бы сложиться совсем по-другому…

Но всё же гораздо больше мысли Давина занимала Камилла, а также убийство Даффа. Тогда, при встрече с этим хлыщом — посланником Увилла, Давин сгоряча пообещал, что раскроет эту страшную тайну. Во всяком случае, Увилл должен был понять его слова именно так. Правда, ни тогда, ни теперь Давин не чувствовал, что готов для этого.

Временами у него действительно возникало желание предать обстоятельства смерти Даффа огласке. Обычно это случалось в моменты, когда он вспоминал то выражение собственной правоты, что видел на надменном лице Увилла при их последнем разговоре. Он видел тогда, что парень нисколько не раскаивается в содеянном, и уж подавно не раскаивается в том, что совершил эту гнусность руками своей невинной сестры.

И вот тут, едва лишь старый лорд вспоминал о Камилле, его решимость опадала так же стремительно, как и взбухала. Увилл был чудовищем, но Камилла — лишь жертвой. Если вскроется её причастность к убийству, в самом благоприятном случае девушку ждёт плаха. Мог ли он обречь её на подобное?

И чем дальше, тем яснее Давин понимал, что тайна эта, похоже, умрёт вместе с ним. Или вместе с Камиллой, если так распорядятся боги, и она перейдёт Белый Мост раньше него. Но уж точно этого не случится на ближайшем заседании Стола.

***

Увилл прибыл в Танн как истинный король — всего за несколько часов до начала заседания. С одной стороны, ему ужасно не хотелось выслушивать брюзжание какого-нибудь лорда Салити или того же Давина, а также и всех прочих лордов, по-видимому, уже точивших зуб на властителя Колиона. А с другой стороны, он намеренно хотел произвести должное впечатление.

Обычно лорды приезжали на заседания Стола в сопровождении нескольких вассалов, зачастую верхом. В этом не было никакой помпы, поскольку Стол был инструментом для решения вопросов, а не выставкой тщеславия.

Однако же Увилл всё сделал иначе. Это был настоящий монарший выезд, о каких он читал в книгах. Не менее полусотни дворян в своих лучших нарядах сопровождали разодетого в бархат сюзерена. Лучшие портнихи Колиона, не покладая рук, шили своему королю наряд, который должен был затмить всех прочих лордов.

Увилл долго решал — въехать ли ему в Танн верхом на саррассанском жеребце, или же в карете, и в итоге остановился на втором варианте, хотя, как мы помним, путешествие между Танном и Колионом в карете было делом довольно утомительным. Но зато экипаж, в котором восседал Увилл, поистине был достоин восхищения. Он был выкрашен в цвета Тионитов — бирюзу и серебро, а серебристые башни на дверцах были теперь увенчаны золотыми коронами.

Въезд Увилла наделал много шуму. Десятки зевак по дороге к замку Олтендейлов сбегались, чтобы полюбоваться на великолепную кавалькаду. Люди отвыкли от подобных зрелищ, и сейчас это производило должное впечатление. Сам король Колиона сидел у окошка кареты с отодвинутой шторкой, так что все желающие могли его лицезреть. Впрочем, здесь, в Танне Увилла и без того знал каждый. Вероятно, на это и был расчёт.

У другой дверцы кареты сидела блистательная Камилла. Её наряд был заметно скромнее наряда Увилла, но на ней он сидел бесподобно, подчёркивая её красоту, и тем самым выглядел куда выигрышнее, чем самые шикарные платья с глубоким декольте и ушитые жемчугами, которые были модны на западе.

Надо сказать, что многие советники вовсе отговаривали Увилла от поездки в Танн. Тот же Гардон пытался убедить своего короля в том, что если уж он вздумал начать войну против Стола, то не стоит добровольно соваться в логово врага. Своей последней выходкой с захватом земель Давина Увилл, должно быть, здорово разозлил всех, и эта встреча вполне могла закончится непредсказуемо.

Однако Увилл, не раздумывая, отказался от идей своих приближённых.

— Поймите, пока ещё это — не война, — пояснял он. — Сейчас мы пощипываем пёрышки наших соседей, но в этом нет ничего особенного. Кто знает, может мне удастся выкрутиться на этот раз, и тогда мы какое-то время сможем продолжать. Этот дуб рос тысячи лет и имеет мощные корни. Мы покамест лишь пару раз ударили по нему топором, но этого мало, чтобы свалить такое дерево. Нужно время, чтобы подрыть и перерубить корни, господа. Так что не будем спешить. Авось на этот раз пронесёт!

Когда Увилл вошёл в такую знакомую залу, где он столько раз играл, ещё будучи ребёнком, сердце его невольно сжалось от приятных воспоминаний. Впрочем, он не дал сантиментам ни малейшего шанса — сейчас нужно было быть жёстким, холодным и насмешливым, не забывая при всём этом оставаться ещё и величественным. А потому он гордо вскинул голову и прошествовал к большому столу, где уже сидели, дожидаясь другие лорды.

— Вы опоздали, лорд Тионит, — холодно проговорил Давин, не делая даже попытки встать, чтобы поприветствовать вошедшего.

— Разве? — надменно бросил Увилл, направляясь к пустующему креслу, чтобы занять своё место. — По-моему, вы ещё не начинали.

— Потому что ждали тебя, — молодому человеку, похоже, удалось вывести Давина из себя, и он перешёл на «ты». — Полагаю, ты не слишком-то спешил, устраивая балаган на моих улицах!

— Прошу, лорд Давин, выбирайте выражения, — хладнокровно ответил Увилл, усаживаясь на своё место. — Полагаю, время оскорблений ещё не подошло.

— Довольно, лорд Увилл! — строго одёрнул самозванного короля лорд Вайлон, который теперь, после смерти Элдана Ковинита, председательствовал за Столом на правах старейшего. — Проявите уважение к собранию.

— О, поверьте, лорд Вайлон, я преисполнен уважения к собранию! —