Всему виной страсть - Кэролайн Линден

— Конечно.

— Кейт, я… — Джерард прочистил горло, по-прежнему не подавая никаких видимых признаков того, что ее признание вызвало в нем какой-то эмоциональный отклик. — Мы еще поговорим. Позже. — Он постоял в нерешительности пару секунд, насупившись, после чего вышел, закрыв за собой дверь.

Кейт осталась стоять, где стояла. Она слышала легкий звон в ушах, и пол, казалось, был где-то очень далеко внизу. Она считала, что она не совсем ему безразлична, что она дорога ему — на свой лад. Джерард был слишком порядочным, чтобы так жестоко с ней обойтись, по крайней мере осознанно. Но при этом ей было кристально ясно, что он ее не любит. Если бы он ее любил, он наверняка воспринял бы ее признание с радостью, возможно, даже заявил бы ей о своей любви. Он бы не удивился. Разве он не был также обходителен и внимателен с Корой, как и с ней? Разве она еще не поняла, что природа не наделила ее ни живостью, ни красотой? Что она совсем не та женщина, к которой тянет энергичных, жизнелюбивых мужчин? И сейчас он едва ли не прямым текстом объявил ей о том, что она совершила ошибку, выйдя за него замуж.

Чувствуя себя безнадежно никчемной, Кейт добрела до стула и без сил опустилась на него. Она не знала, что ей делать. Подсознательно она еще цеплялась за надежду, что еще слишком рано делать выводы. Кто знает, что он скажет ей после того, как переговорит с визитером? Еще ничего не ясно, надо лишь подождать. Но сколько ждать? И по силам ли ей это ожидание? Сделав признание, она понимала, что он ее не любит, и глупо было рассчитывать на ответное признание. Тогда зачем она поддалась порыву? Насколько проще было бы жить, сохранив свою страсть в тайне. Облегчив душу, она обрекла себя на страшные, невыносимые муки, — она даже не представляла, как это больно — чувствовать себя отвергнутой.

Неразделенная любовь, сохраненная в тайне, тяжким камнем лежит на сердце. Но как только тайна становится явью, как только тайна раскрыта… Она обретает силу ранить. Теперь Джерард знал, чем он владел, — не только ее состоянием, не только ее телом, но и сердцем. А сердце дарить нельзя — эту истину Кейт поняла слишком поздно. Сердцами можно лишь обмениваться. Но она отдала ему свое сердце и ничего не получила взамен, и теперь она чувствовала зияющую рану в груди там, где оно раньше билось.

Берди осторожно постучала в дверь:

— Мадам?

Кейт быстро вытерла набежавшие слезы.

— Заходи, Берди.

Камеристка подбежала к ней.

— Вы здоровы? Я слышала голоса. Мне показалось, что вы ссоритесь с капитаном. О, мадам, если он вас обидел…

— Нет, Берди. Он меня не обидел. — Он ее уничтожил. Кейт сделала глубокий вдох и пожала руку служанки. — Мы слегка разошлись во мнениях. — Еще один глубокий вдох. Она опрометчиво выкинула за ненадобностью всю свою сдержанность, а теперь ей предстояло собрать ее по крупицам. — Насколько я понимаю, кто-то пришел с визитом к капитану де Лейси?

Берди презрительно хмыкнула:

— Какой-то плутоватый тип, похожий на хорька. Вор, помяните мои слова. Но у вас красные глаза. Позвольте мне принести вам чаю.

Кейт покачала головой:

— Нет, я… Я думаю, мне стоит прогуляться. Немного свежего воздуха…

— Конечно. Я принесу вам шаль. — Берди метнулась к шкафу, где она все это время и лежала. — Зонтик принести? Кажется, собирается дождь.

Кейт поднялась на ноги, медленно, скованно, словно старуха.

— Сегодня я пройдусь одна, Берди. Я не уйду далеко, только прогуляюсь по площади и, возможно, по соседней улице. Если пойдет дождь, я мигом успею вернуться.

Берди смотрела на нее с тревогой.

— Вы уверены, мадам, что прогулка пойдет вам на пользу? Вы неважно выглядите.

— Я прекрасно себя чувствую, — с нотками отчаяния в голосе произнесла она. Если тот мужчина, что пришел сообщить о преподобном Огилви, не окажется ничем полезен, Джерард, возможно, захочет подняться наверх. Что бы он ни сказал, Кейт требовалось время, чтобы привести в порядок свои мысли и чувства, и делать это лучше всего было в одиночестве. За это время не мешало бы как-то нарастить хотя бы подобие брони, от которой она непредусмотрительно поспешила избавиться. Дрожащими руками она завязала тесемки шляпы и позволила Берди накинуть ей на плечи шаль.

— Не ходите далеко, — наставляла ее Берди, семеня следом. — Право, мадам, я не думаю, что вам следует выходить из дома одной.

— Ничего со мной не случится. — К лицу прилила кровь, когда она проходила мимо закрытой двери в гостиную и услышала голос Джерарда. — Я вернусь через час или два.

— Что мне сказать капитану? — воскликнула Берди, когда Кейт распахнула дверь и ступила за порог.

Кейт оглянулась и посмотрела на камеристку, нервно заламывающую руки в дверях. Горло ее сдавил спазм. Берди действительно за нее переживала.

— Ничего. — Голос ее сорвался. — Ничего, кроме того, что тебе сказала. — И с этим она повернулась и зашагала прочь.

Глава 22

Джерард спускался по лестнице. Ему просто повезло, что некто, имевший отношение к его поискам, заглянул к нему в дом, когда там произошло нечто такое, что потрясло Джерарда куда сильнее, чем сообщение о том, что родственник Огилви откликнулся на письмо Кейт. Кейт любила его — любила многие годы. Он не мог взять в толк, как один-единственный поступок двенадцатилетней давности, обычный жест вежливости — любой другой на его месте поступил бы так же — мог произвести на девушку столь сильное впечатление, что она в него влюбилась.

На мгновение ему стало даже стыдно за себя — за то, что он поверил в ее историю о том, что в стремлении избежать преследований Люсьена она готова выйти за кого угодно и что выбрала его из-за семейного скандала, в результате которого он оказался в отчаянном положении. Разумеется, Люсьен Хоу не мог принудить женщину выйти за него замуж, особенно если эта женщина была совершеннолетней вдовой с немалым состоянием. Скандал вокруг семьи Дарема только начал набирать обороты, когда Кейт пришла к нему со своим необычным предложением. Он должен был понять, что за этим ее поступком кроется что-то еще… хотя он никогда бы не догадался, что именно. Она любила его! Джерард все сделал для того, чтобы узнать ее истинные мотивы, а теперь он не знал, как ему быть с тем, что он узнал. Он никогда не рассчитывал на то, что полюбит свою жену. И уж конечно, никогда не предполагал, что она любит его.

Над этим следовало поразмыслить, но не сейчас, когда его ждал посетитель, который, возможно, готов сообщить ему нечто важное. Наживка сработала. Благодаря Кейт. И это выводило Джерарда из себя. Кто бы мог догадаться, что камень, брошенный Кейт вслепую, попадет в цель? Кто мог догадаться, что ее расспросы о священнике, практикующем обряд венчания в таверне на Флит-стрит, что-то дадут? Джерард распахнул дверь гостиной.