Тухачевский - Борис Соколов

Муж Ольги Алексеевны Оленич-Гнененко в 1930 гг. — Николай Николаевич Курков, 1897 г. р., уроженец г. Плоцка (Польша); в 1915 г. окончил ускоренный курс Одесского артиллерийского училища; в годы Гражданской войны проходил службу в отдельной батарее «М». В дальнейшем на командных должностях в артиллерийских частях РККА, был начальником штаба и заместителем командира артполка по строевой части; в 1930 г. окончил заочное отделение (фактически — курсы) Вечерней Академии РККА при Центральном Доме Красной Армии имени М. В. Фрунзе (по материалам следственного дела Н. Н. Куркова, он в 1937 г. еще раз окончил ту же военную академию — прошел более полный курс? учился по другой специальности?), с 1931 г. — старший преподаватель тактики Артиллерийских Краснознаменных курсов усовершенствования командного состава РККА (АКУКС), расквартированных в Детском Селе; осенью 1938 г. был уволен со службы, а 5 ноября 1938 г. арестован и постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 2 июля 1939 г. осужден на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Звание на момент ареста — майор, местожительство — Детское Село. Скончался Н. Н. Курков в Магаданских лагерях 9 декабря 1943 года. Реабилитирован в 1967 году».

Лидия также утверждала, что она была арестована вскоре после ареста мужа и сослана в Сибирь или на Дальний Восток, но год спустя смогла вернуться в Ленинград под чужой фамилией. Не исключено, что это была фамилия ее нового мужа — Мошин или Мощин, под которой она и въехала в Англию. В ноябре 1941 года она попала в немецкий плен, а затем присоединилась к власовцам. Незадолго до ареста мужа она будто бы опубликовала книгу «Встречи» (не очень понятно, под какой фамилией), которая из-за последующих событий была изъята из продажи. В Англии она отнюдь не преуспевала и одно время вынуждена была работать ночной сиделкой в госпитале.

Лидия Норд, возможно, действительно состояла в родстве со второй женой Тухачевского, Ниной Гриневич. Не исключено, что у одной из ветвей рода фамилия Гнененко трансформировалась в Гриневич (или наоборот). В своей книге о Тухачевском Лидия Норд смело соединила как лично ей известные факты, так и слухи, часто недостоверные, а что-то просто примыслила, согласно логике развития характеров — литературный талант и опыт литературной работы у нее был. Вероятно, Лика в ее книге — это и есть Нина Гриневич. Тогда становится понятно, почему Тухачевский, уйдя через несколько лет к Юлии Кузьминой, так и не расторг брак с Ниной — разлюбившие друг друга супруги не хотели переступать через венчание. А третья жена, к которой Тухачевский ушел от «Лики» — это и есть Юлия Кузьмина, невенчанная и незарегистрированная в загсе последняя супруга «красного маршала».

В своих мемуарах Лидия Норд приводит пространные беседы с Тухачевским, Фрунзе, другими военачальниками. Приводит по памяти, поскольку никаких записей, даже если вела, в условиях тюрьмы сохранить не могла. Хотя память у нее профессиональная (еще в СССР она, по ее утверждению, занималась журналистикой), трудно поверить, что она воспроизвела речи своего главного героя и других персонажей дословно. Кроме того, Лидия Норд могла что-то и присочинить, как для маскировки, так и под влиянием всепоглощающей страсти к художественному творчеству (именно творчеству посвящен ее роман «Офелия», имеющий подзаголовок «Записки художника»). Поэтому, думается, к книге Лидии Норд о Тухачевском и особенно к речам маршала, его друзей и врагов, надо подходить так же, как к речам героев «Истории» великого древнегреческого историка Фукидида — одного из основоположников исторической науки и критики источников. Он признавался: «Что до речей… то в точности запомнить и воспроизвести их смысл было невозможно — ни тех, которые мне пришлось самому слышать, ни тех, о которых мне передавали другие. Но то, что, по-моему, каждый оратор мог бы сказать самого подходящего по данному вопросу (причем я насколько возможно ближе придерживаюсь общего смысла действительно произнесенных речей), это я и заставил их говорить в моей истории».

Вот так же и мы будем надеяться, что если не букву, то дух высказываний Тухачевского и других действующих лиц своего мемуарного повествования Лидия Норд передает достаточно точно, и позволим себе обильно цитировать их (разумеется, со ссылкой на источник). Ведь никто из тех, кто пережил «красного маршала», не оставил столь откровенных воспоминаний о нем, не подлаженных под требования цензуры, и никто из них не был столь близок к нему в 20-е и 30-е годы, как она. И, кроме того, только в мемуарах Лидии Норд Тухачевский предстает не ангелом (хотя свояченица маршалу симпатизирует) и не дьяволом, а по-настоящему живым человеком.

Теперь стоит привести рассказ свояченицы, чем закончился брак Михаила Николаевича с Ликой:

«Прошло около года, и в жизни молодых вдруг образовалась глубокая трещина. Особенно явно это стало после их поездки в Москву. Что произошло, не знал никто. Лика на все попытки родственников выведать, что происходит, упорно отмалчивалась, но с ее лица сбежал румянец, и всегда грустная, она казалась лет на пять старше (на самом деле Тухачевский был на семь лет старше своей второй жены. — Б. С). Молчал и Тухачевский — он никогда не жаловался на жену и оставался… неизменно внимательным к ней.

Через некоторое время Лика приехала со своими вещами к дяде — заявила, что она вернулась совсем. Вечером приехал в лесничество Тухачевский. Лика не вышла к нему. Тухачевский долго говорил с Евгением Ивановичем в его кабинете. После его отъезда лесничий прошел к племяннице и долго сидел у нее, но Лика так и не вернулась к мужу. Вместе с тем обе стороны переживали разрыв тяжело. Каждый по-своему… У Тухачевского, помимо других чувств, было больно задето самолюбие».

Лидия Норд передает различные слухи, которые сопровождали разрыв Михаила Николаевича и Лики. Самый пикантный из них, но, как кажется, наиболее далекий от действительности, заключался в том, будто легендарный командарм был поклонником не менее легендарного маркиза де Сада: «Рассказывали о садизме Тухачевского, который якобы бил жену (первую, чем якобы и довел ее до самоубийства. — Б. С.) тонким хлыстом до крови. В связи с этими слухами, военный комиссар Майер решил переговорить с Тухачевским и выяснить истину "по партийной линии", но через несколько минут он вышел из кабинета командарма, пятясь назад и, наткнувшись спиной на Садлуцкого, смущенно пробормотал, что "все обстоит благополучно"…»

Но в отношениях Тухачевского с Ликой благополучия не было. Лидия Норд намекает, что причиной разрыва стал роман Михаила Николаевича с другой женщиной: «Однажды он появился в театре с поразительно красивой высокой блондинкой — Татьяной Сергеевной Чернолусской. На следующий день об этом судачили все гарнизонные дамы. Сообщались подробности, что Чернолусская является сводной сестрой Луначарского (это было верно), что она приехала из Новозыбкова погостить к крестной матери, потому что давно была влюблена в Тухачевского, еще с тех пор, когда Тухачевский слегка ухаживал за ее сестрой, менее красивой, но очень изящной маленькой брюнеткой Наташей. Михаил Николаевич стал появляться с Татьяной довольно часто. Он даже афишировал свои встречи с ней. Может быть, это была и месть жене.