Идущие - Бентли Литтл

– Не исключено, – пожал плечами Майлс. – Я не говорю, что именно так и произошло, но я чувствовал бы себя более уверенно, если бы вы действительно видели тело дяди и убедились, что оно перестало двигаться.

Повисла неловкая пауза. Дженет встала.

– Мне нужно еще выпить. Вам принести что-нибудь?

– Может, воды, – согласился Майлс.

Через несколько минут она вернулась, держа в одной руке высокий стакан с водой, в другой – свой, опять полный до краев.

– Знаете, – заговорила она, протягивая ему воду, – мне не дает покоя одна мысль. Постоянно крутится в голове.

– Что именно?

– Его последние слова. Или последние слова, которые он сказал мне. Я кормила его ужином. В это время он уже почти не мог говорить, от голоса остался один шепот, мне приходилось наклоняться к нему. И после этого, примерно через час, как я провела с ним его вечерний туалет, он начал ходить. И с тех пор не произнес ни слова.

– Что он вам сказал?

– Последними его словами перед тем, как он встал и пошел, были: «Она здесь».

– Она? Кто такая «она»?

– Не знаю. Может, он уже бредил, у него были какие-то видения.

– Но вы так не думаете.

– Нет, – твердо ответила Дженет.

Она здесь.

А-а-а-а... е-е-с-с-с-ь...

Майлс вспомнил звуки, мучительно выдавливаемые отцом в больнице и явным образом адресованные ему лично. Она здесь.Это ли пытался выговорить Боб?

– Я миллион раз думала об этом после того, как его увезли. Крутила так и эдак, но не могла найти никакого смысла. Просто не понимала, что это значит. Понимаю, он хотел мне что-то сообщить, но не представляю, что именно. С нами в комнате никого не было, и с тех пор не появилось ни одной женщины, если не считать фотографа из «Инсайдера». Я ждала, надеялась, что это как-то выяснится – или невыяснится, – но увы.

Она здесь.

Было что-то угрожающее в этой короткой фразе. Майлс в несколько глотков выпил свою воду. Он уже не сомневался, что именно эту фразу пытался выговорить отец. Он вспомнил напряжение, граничащее с паникой, с которым отец парализованным языком пытался выговорить эти слова. Он явно боялся.

– Скажите, а ваш отец не был... не показался вам испуганным, когда произнес эту фразу?

– Поэтому я и никак не могу забыть ее, – кивнула Дженет. – Поэтому она и не выходит у меня из головы. Меня не оставляет чувство, что это имеет отношение к его... ходьбе.

Бездомная женщина в торговых рядах тоже предупреждала его о «ней».

Она пришла и за строителями плотины.

Он пытался понять, что это может значить, но факты не складывались, не возникало никаких предположений, на основании которых можно было попытаться идентифицировать эту... женщину? Девушку? Ведьму? Богиню?

– У вас осталось что-нибудь от дяди? – спросил он. – Дневники, какие-нибудь предметы, которые могли бы натолкнуть нас на мысль?

– Например?

– Например, колдовские атрибуты.

– Откуда вы знаете? – уставилась на него Дженет.

– Я нашел такие предметы, – невесело усмехнулся Майлс, – в отцовской банковской ячейке. Понятия не имею, для чего они и как ими пользоваться, но могу с уверенностью сказать, что они предназначены для колдовства. Например, высушенная сплющенная лягушка, куча порошков и корешков в бутылках. – Он помолчал. – А еще ожерелье из зубов. Из человеческих зубов.

– У моего дяди стоял ящик в шкафу. Я заглянула, но испугалась, переложила все в пластиковый мешок для мусора и с тех пор не открывала его. Он у меня в холле, в шкафу. Хотите посмотреть?

– Может, попозже, – покачал головой Майлс.

– Ожерелий там нет, зато есть плечевая кость с привязанными к ней перьями. И тоже много склянок с порошками и... ядами, я полагаю.

– Значит, никаких дневников? Тетрадей?

– Мой дядя был не из тех, что ведут дневники.

– Мой отец тоже.

Они хмуро посмотрели друг на друга.

– Вы что-нибудь знаете про эти колдовские штуки? Дядя вам ничего не рассказывал? Вы ничего не можете вспомнить?

Она медленно покачала головой.

– А ваши родители?

– Они умерли.

– Другие родственники есть?

– Да, но они давно отстранились от него. Я была для него самым близким человеком. Если бы он собирался кому-нибудь об этом рассказать, то в первую очередь мне.

– Друзья у него были?

– Не знаю.

– Где он работал? Где и когда родился? Если у меня будет какая-нибудь базовая информация, я смогу заняться проверкой, восстановить биографию.

– Я знаю, что он родился в Аризоне.

– В Аризоне?

– В местечке под названием Волчий Каньон.

Неприятные мурашки поползли по шее, вниз по позвоночнику.

Волчий Каньон.

Все сходится в одно место.

Майлс вдруг подумал, что не знает места рождения собственного отца, и хотя никогда раньше об этом не задумывался, сейчас поразился странности этого факта. Может, Бонни знает? Появилось желание срочно позвонить сестре и выяснить, но вслед за ним возникла уверенность, что он уже знает ответ.

Он решил следовать интуиции.

– Ваш дядя не рассказывал о каких-нибудь снах, которые видел незадолго до смерти? Повторяющиеся сны про...

– ...огромную волну и конец света.

– Да, – кивнул Майлс.

– После его смерти мне тоже начали сниться сны, не огромная волна, но... вода.

– Мне тоже, – признался Майлс.

– Что это значит? Что происходит? – Дженет, похоже, снова была готова расплакаться.

– Не знаю, но это явно не все. Полагаю, вы захотите еще вина, – кивнул он на пустой бокал. – Мне многое надо вам рассказать.

Он начал с самого начала. Марина Льюис и ее отец. Монтгомери Джоунс и другие люди из списка. Бродски и Хек Тибберт. Бездомная старуха в торговых рядах. Лиэм на заборе.

– Значит, – медленно заговорила она, – этот город, Волчий Каньон, был...

– Затоплен водохранилищем.

– Вы думаете, именно туда ушел ваш отец?

– Уверен, – кивнул Майлс. – И ваш дядя тоже, если ему удалось вырваться, и они от вас это утаили.

– Но зачем?

– Не знаю, – глубоко выдохнул Майлс. – Давайте поедем и посмотрим.

Он позвонил Клер на работу рассказать, что удалось выяснить, и сообщить, что собирается отправиться в Волчий Каньон. Сообщение ее явно не обрадовало, а когда он добавил, что хочет отправиться туда с женщиной, чьего дядю постигла такая же судьба, как его Отца, он почувствовал напряжение на другом конце провода. Мелькнула мысль позвать ее с собой, но на самом деле он не хотел этого и придержал язык за зубами. Она не была причастна к этому – непосредственно, кровно...

Кровь... и ему хотелось удержать ее как можно дальше от Волчьего Каньона. Это наверняка небезопасно, и он бы не смог жить, если бы из эгоизма, по небрежности или глупости позволил, чтобы с ней что-нибудь случилось.