Белоэмигранты между звездой и свастикой. Судьбы белогвардейцев - Олег Гончаренко

По сведениям органов французской юстиции, задержанный французский гражданин подвергался пыткам, в том числе и при участии лейтенанта Краснова. Французская печать и следователь, по мнению самого Краснова, довольно пристрастны и забывают упомянуть, что французский подданный Шанфро был вовсе не невинной жертвой полицейского произвола, а участником одной из самых жестоких преступных организаций, действовавших в Чили тридцать лет назад. Организация Шанфро была повинна, в свою очередь, в терроре и гибели многих мирных чилийцев. В 1992 году в Чили уже состоялся один суд, в котором участвовал Краснов. Тогда генерал был признан совершенно непричастным к кончине задержанного террориста, и тогда детали этого дела были подробным образом освещены чилийскими газетами.

В одном из своих последних открытых писем, обращенных к общественности, Михаил Семенович сообщил, что новое обращение к этому полузабытому делу является ни чем иным, как очередным шагом «в попытке дискредитации чилийского военного правительства, с типичной марксистской тактикой, основанной на искажении правды, фальсификации истории и умалчивании тех ужасов, что творили как раз левые». Далее Краснов продолжает: «…Заметьте, что в сообщающей об этом деле французской газете „Ле Монд“ не раскрыта истинная личность этого террориста, ничего не говорится о его собственной деятельности в то время, не указан тот простой факт, что это дело уже рассматривалось в Чили, и было окончательно прекращено…» Мнения по делу М. Краснова, которому чилийское правосудие практически все последние годы пытается без особого успеха вменить в вину один и тот же эпизод, в самой Чили весьма разнятся, что хорошо характеризуется нижеприведенной выдержкой из статьи: «Наши судьи никак не могут понять, что гражданин Чили Краснов, имея горький опыт расстрелянной семьи, не может быть сторонником марксизма. Я спрашиваю, сколько еще судьи моей страны будут нарушать чилийское законодательство, в котором определяется погашение уголовной ответственности за давностью или амнистия в отношении военнослужащих, которые обязаны были бороться с вооруженными повстанцами? Допустим, наши судьи четко выполняют вышеупомянутое положение. А как же тогда марксисты, обвиняемые даже в многочисленных преступлениях? Почему тогда судьи отказываются возбуждать уголовные дела в этих случаях, ссылаясь на закон о погашении уголовной ответственности за давностью лет?..

Когда, наконец, в нашем обществе наступит равенство перед законом, уважение к государственным институтам и к историческому прошлому, к праву нового поколения строить новое будущее, свободное от реваншизма событий тридцатилетней давности?..» Примечательно, что российских дипломатов и корреспондентов средств массовой информации, аккредитованных по всей Латинской Америке, судьба казака и ныне опального чилийского генерала не заинтересовала. Только «Независимая газета» решилась в сентябре 2001 года напечатать некоторый материал, да еще в июле 2003 года «Известия» рассказала про чилийского генерала Краснова, старательно придерживаясь политически корректных выражений. Не обратили внимания на происходящее за океаном и подавляющее большинство «казачьих» организаций России — и им не до далекого чилийского казака, пусть даже родственника знаменитого донского атамана и писателя. Если они и были знакомы с деталями и обстоятельствами этого дела, то справедливо рассудили, что это дело сугубо внутренне, связанное с чилийской внутренней политикой и к современной жизни казачьей имеющее самое отдаленное отношение. К тому же, усилиями многолетней советской пропаганды к личностям Красновых население нашей страны до сих пор относится весьма неоднозначно. Преобладают мнения, что Красновы были верными германскими марионетками, а к таким личностям, пусть даже имевшим благие намерения борьбы с интернационалом, исторически, уважения в русском народе не было. И что это за борцы с коммунизмом, — думал иной обыватель, — которых содержат на деньги геополитических противников российского государства, выступавших заодно с теми, кто учинил на территории СССР беспрецедентный по своему масштабу геноцид против коренного населения в годы оккупации? Именно потому отношение большинства современников к жизненным коллизиям далекого чилийского генерала, прямого потомка Красновых, можно назвать весьма сдержанным. Но даже те редкие публикации вызвали очевидный интерес читателей. Многим хотелось больше узнать о жизни М.С. Краснова-Марченко. Всех своих далеких сторонников в России генерал Краснов просил поблагодарить: «Передайте, пожалуйста, мою искреннюю благодарность всем людям, которые за меня заступаются. Пусть все знают, что я казак и горжусь всем тем, что я в жизни сделал в звании офицера чилийских сухопутных сил!» Учитывая интерес читателей, журналисты «Станицы» попросили Михаила Семеновича снова ответить на ряд вопросов — текст этого своеобразного интервью, полученного из гарнизонной тюрьмы Сантьяго, которое автор решил привести полностью.

— Господин генерал, Вы живете вдали от России, у Вас до сих пор Ле было возможности посетить места, где родились Ваши предки. Но Вы — сын известного белого офицера. Какой у Вас сложился образ Советской России? Как Вы представляете себе современную Россию?

— Из моего семейного опыта образ СССР всегда был и остается более чем унылый. Особенно из-за трагических последствий для человечества в результате принятия и распространения марксистской философии, насаждаемой большевиками с 1917 года. Эта утопическая философия лжи, террора и смерти для всех порабощенных коммунистическим режимом народов. Конечно, мое личное мнение в целом может быть субъективным, поскольку я не жил в этой стране. Находясь вдали от России, я приветствовал совершенствование инфраструктуры, технологические, научные открытия, достижения в военной и космической сферах. Но у меня всегда были глубокие сомнения — улучшило ли все это жизнь русского народа, принесло ли все это ему больше свободы, больше благосостояния? У нас в Чили есть свой опыт, когда страной правили марксисты (здесь я полностью объективен). И пагубные последствия этого правления лишь подтверждают высказанные мною сомнения. Я твердо уверен, что ни одна идеология, базирующаяся на рабстве, терроре, преступлении, насилии, лжи и угнетении, не может быть выгодна простому человеку. Такая идеология неизбежно будет приговорена к исчезновению из умов и сердец тех людей, которые страдали от ее последствий. Она будет стерта с лица земли, как произошло сейчас с идеологией марксизма-ленинизма, главной опорой и распространителем которой был СССР. Что касается нынешней России, то в моем представлении это другое государство, хотя здесь меня тоже могут упрекнуть в субъективности. Хоть и издалека, но я чувствую воздух свободы и столкновение с историей, такое показательное в своих различных проявлениях, возвращение возможности не скрывать свою православную веру, возрождение русских традиций, перспективу лучшего будущего. У русских людей сегодня появилось чувство свободы благодаря нынешним руководителям страны.

Все это позволяет предполагать, что времена для России поменялись на лучшие, хотя неизбежно и очень много трудностей. Однако если Россия сама нашла силы избавиться от темного семидесятилетнего прошлого, то будущее у нее, безусловно, есть!..

— Вам хотелось бы побывать в станице Правоторовская, своими глазами посмотреть на родные для Вашего отца места?

— Правоторовская… Это название переполняет меня глубокими и родными чувствами. Недавно я получил письмо от казаков этой станицы, оно сильно меня тронуло. В письме они рассказали мне о семье Красновых — как они жили, как оставили родной дом после революции и что им пришлось пережить. Я смог узнать больше о своем отце, когда он был маленьким, о его родителях. Это все замечательно. Моя самая заветная мечта — побывать на земле, где жили основатели рода, чья кровь течет в моих жилах. Уверен, что еще осуществлю эту мечту! Тем более что мои жена и дети полностью разделяют со мной это особое и глубокое чувство. Пока еще не знаю, когда. Вы знаете, что существуют определенные «трудности», мешающие мне выполнить задуманное прямо сейчас.

— История семьи Красновых в какой-то мере олицетворяет собой историю донского казачества. Когда вы были ребенком, рассказывала ли Вам мать, родственники какую-нибудь семейную легенду, историю? Есть ли у Вас какие-нибудь семейные реликвии или памятные вещи, оставшиеся от отца или Вашего деда Петра Николаевича?

— Мне жаль, что в современной России еще немного людей, которые бы в достаточной степени осознавали близость к такой важной части общенационального наследия, как российское казачество. Может быть, это наказание. Но я все же надеюсь, что 70 лет сокрытия правдивой истории не смогли совсем вычеркнуть из памяти и сердец народа то огромное влияние, которое оказали казаки на характер и душу русского человека.