Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - Луи Буссенар

ГЛАВА 18

По Верхнему Египту. — От Хартума до Гондокоро. — Смерти. — В одиночестве. — Триполитания. — Катастрофа.

Из всех жертв, павших на африканской земле, где пролилось столько крови, никто не выглядит так поэтично и трогательно, как эта девушка. На заре жизни она жестоко обманулась в самых дорогих надеждах, сказала «прости» цивилизованному миру — и отправилась искать забвения на негостеприимной земле, где ее ожидала ужасная смерть.

Александрина[265] Тинне родилась 17 июля[266] 1835 года. Ее отец — богатый английский негоциант — вторым браком женился на баронессе Стеенграхт-Капеллен. Она и стала матерью несчастной путешественницы, трогательную историю приключений которой мы собираемся здесь рассказать.

Отец Александрины умер, когда она была еще маленьким ребенком, и оставил ей солидное состояние: она сделалась одной из самых богатых невест в Нидерландах. Образование Тинне получила блестящее — гораздо более обширное, чем обычно получают девушки. Своей красотой, умом и исключительной добротой Александрина произвела сильное впечатление при голландском дворе. Королева полюбила девушку, быстро угадав своей возвышенной душой, насколько необыкновенна эта натура. Но вскоре разразилась катастрофа, безвозвратно уничтожившая все мечты Александрины Тинне. Она была помолвлена с неким молодым иностранным дипломатом. Вдруг перед самой свадьбой выяснилось, что жених — бесчестный негодяй. Удар был настолько силен, разочарование так жестоко, что она не пожелала слушать никаких утешений, оставила все и решилась отправиться в странствия.

Впрочем, желание странствовать у нее, пожалуй, не возникло на пустом месте, а лишь пробудилось после катастрофы от долгой дремоты. Так сильный удар высекает из кремня искру, скрытую дотоле в косной массе. Отрывок из одного письма нашей путешественницы доказывает наше утверждение:

«Повидать Америку или Австралию, — писала она после первого большого путешествия, — мне было не так любопытно. Но Африка, не сумею сказать почему, всегда притягивала меня. Еще когда я в детстве учила географию, посреди карты Африки было большое пустое пространство — мне все время хотелось поехать туда. Теперь я уже однажды добралась в этот неведомый край — и вновь по некоему инстинкту, словно бабочка на свет лампы, возвращаюсь туда».

Поистине в строках чудится прямое предсказание жестокой судьбы!

В 1856 году мадемуазель Тинне посетила норвежские ледники и отправилась дальше в сторону Северного полюса. Затем, стосковавшись по солнцу, в том же году устремилась в Италию, посетила Константинополь, Смирну, Каир… Ее сопровождали мать и тетка, мадемуазель Адриенна ван Капеллен, — бывшая фрейлина голландской королевы. Александрина поселилась вместе с ними в восхитительной вилле на берегу Нила и там жила, восторженно созерцая прославленное лазурное небо и солнце Ориента[267], неодолимо влекущие к себе.

Она была высокая изящная бледная блондинка; одевалась очень просто, причем в Египте носила местный наряд с широкими рукавами, более удобный в этом климате. Просторный наряд подчеркивал ее естественную грацию, а тюрбан из шелковой дамасской ткани делал еще более привлекательными тонкие, приятные, но волевые черты лица.

Итак, она жила в Египте, не переставая по-детски удивляться пустыням, лесам, цветам, восхищаться несравненным великолепием редких птиц. Она полюбила бездонное, ослепительное, ясное небо, на фоне которого встают величественные, красноречивые для сердца руины; полюбила и священную некогда реку — свидетельницу рождения цивилизации…

Но вскоре в этой душе к чувствам любви и восторга примешалась бессознательная мизантропия[268]. Тинне очень захотелось провести в Африке остаток навсегда загубленной жизни. Но Египет слишком близок к дому, слишком многолюден… Добро бы еще были одни феллахи[269], арабы, негры — но ведь здесь ежеминутно сталкиваешься с европейской цивилизацией. Куда ни пойдешь — бросается в глаза западное влияние в одежде, кухне, языке, попадаются навстречу шумные, все заполоняющие туристы…

И мадемуазель Тинне возжелала увидеть Африку первобытную, девственную. Лишения, трудности и опасности не страшили Александрину. Куда она решила — туда и отправляется. Мать с теткой не оставляли ее. Все вместе они поднялись вверх по Нилу, повторяя путь бесстрашных путешественников, пытавшихся раскрыть тайну истоков реки.

История первой большой поездки в дикую, почти не исследованную область, когда три женщины дошли до мест, расположенных всего в нескольких градусах от экватора, рассказана господином Джоном А. Тинне — единокровным братом путешественницы — в труде, озаглавленном: «Географические заметки о путешествии трех голландок в глубь Африки».

Александрина вернулась в Европу, поправила здоровье и вновь уехала в Каир, где и провела следующую зиму. Сначала она намеревалась отправиться в Абиссинию, но затем передумала и в конце 1861 года твердо решила посетить страну, лежащую по берегам Белого Нила. Это болотистая местность, полная испарений, несущих малярию; она особенно опасна для европейцев — страшная лихорадка изнуряет их. Но самая главная опасность крылась в том, что путешественницу ожидала страна, разоренная грабежами и охотой на людей, безнадежной борьбой чернокожих против работорговцев, — страна, где европейская женщина не найдет безопасного пристанища. Путешественницы знали это — но ничто не могло остановить бесстрашных голландок. Три женщины тщательно собрались в дорогу и 9 января 1862 года вместе со свитой спокойно и бесстрашно погрузились на три корабля, чтобы добраться через Нубию в Судан. Несмотря на всю важность путешествия, перед которым отступало столько закаленных мужчин, мы, за недостатком места, вынуждены отказаться от желания проследить шаг за шагом путь отважных женщин.

Вожди диких племен всюду оказывали мадемуазель Тинне, словно царской дочери, самый миролюбивый и пышный прием. Впереди нее бежали слухи о красоте и богатстве. Многие видели, как Александрина — бесстрашная амазонка[270] — галопом скакала от селения к селению; многие восхищались ее покорявшей сердца благожелательностью. Путешественницу объявили дочерью султана Блистательной Порты[271]. Этот слух, разрастаясь с невероятной быстротой, перелетая из деревни в деревню, распространился по всей Восточной и Северной Африке — караваны донесли его до самых отдаленных оазисов Сахары. Герхард Рольфс[272] позднее слышал его в таких местах, где никогда не ступала нога белого человека.