Безутешная плоть - Цици Дангарембга

на тебя с легкой грустью. – У тебя было много времени, чтобы что-то предложить. Мы должны повысить эффективность нашей программы. И вот я задумалась, взяв за основу идею Педзи. И решила, что было бы неплохо, если бы у тебя тоже был свой бренд, Тамбу.

Ты осторожно киваешь.

– Королева Тамбу. – Просунув ладонь под мышку, одну руку Педзи кладет на грудь, а пальцами другой принимается постукивать по столу. – Хм! Ты задумалась? И о чем же?

– Поэтому мы тут и собрались, – говорит Трейси.

Ты сцепляешь пальцы на коленях. У тебя потеют подмышки. Сердце бьется так громко, что ты почти ничего не слышишь. Не можешь ни вдохнуть, ни выдохнуть.

– Вообще-то, Педзи, совсем не похоже на то, что ты сделала, правда, – слышишь ты голос начальницы, когда удается опять подключиться к разговору. – Соревноваться с «Туристическим гетто» безнадежно. Я думаю не о городе. Что-то вроде ранчо, но не ранчо. Отдать дань уважения нашим корням. Откуда мы родом. Я думала, туда, в деревню, – продолжает начальница.

– Королева деревни. – Педзи, отодвинувшись на стуле, смеется. Под футболкой прыгает пирсинг в пупке.

Трейси делает глубокий вдох и пытается улыбнуться.

В наступившем молчании, когда до нее доходит, Педзи восклицает:

– Эй, но у нас нет деревни. Что значит деревня для Тамбу, если ничего такого нет?

Руки Трейси сжимаются в кулаки. Она с усилием разжимает их и через секунду кладет на стол.

– В чем дело, Трейси? – ворчит Педзи. – У нас есть ранчо. Она возит туда клиентов. Похоже, все были довольны.

Лицо Трейси бледнеет.

– Она все время туда ездила, – пожимает плечами Педзи. – Что тут нового? Как она может быть королевой твоего ранчо?

– У «Зеленой жакаранды» нет ранчо, – ровным голосом наконец произносит начальница.

Вы невольно переглядываетесь с Педзи, но тут же отводите глаза и, отвернувшись друг от друга, смотрите в стол.

– Иначе мы не выйдем из положения. – Трейси выдвигает подбородок. – Педзи, ранчо вообще-то не мое. С законами о наследстве у нас такие проблемы. Все есть на бумаге в принципе. Однако на деле может обернуться чертовскими трудностями!

– Но туда ездила группа. Всего месяц назад, – возражает Педзи.

Ты молчишь в ожидании неизбежного.

– Я не могу вдаваться в подробности. – Трейси крошит круассан. – Ранчо… ну… «Зеленой жакаранде» ничего там не принадлежит. У Нильса… У нас с братом было соглашение. М-да, какой толк нынче в соглашениях? – Начальница подносит бокал к губам, но не пьет, а тянется к пакету и смешивает вино с апельсиновым соком. – Ну, там произошли неприятности. Разбойники… скеллемы[51], которые называют себя бывшими борцами или ветеранами… Они оккупируют рондавели. Устраивают настоящее сафари. И облюбовали нашу туристическую деревню! Похоже, затронуло не только нас. Там все стонут от их… набегов. Вот я и думаю, как нам жить дальше. И буквально на днях поняла, что безопаснее всего в настоящей деревне. Если мы сможем такую найти. – Начальница грустно усмехается. – Была ведь такая тактика во время войны, правда? Как бы ты из деревни. В целях безопасности.

Ты молча сглатываешь. Во рту пересыхает, а потом язык тонет в горькой слюне. Горожанка Педзи не знает тех ужасов, что пережили люди у тебя дома во время войны, того безумия, от которого не смогли убежать даже Майнини Люсия и Кири, и ты снова и снова чувствуешь его отрыжку из желудка на языке. Видишь ногу, она крутится на фоне синего неба. Женщина падает на песок и колючую траву. Это ранена твоя сестра. Нет, это ты сама.

Когда ты мыслями возвращаешься в зал заседаний, Трейси и Педзи спокойно обсуждают положение «Зеленой жакаранды». Ты понимаешь, что хоть гиена и смеется, но звук только у тебя в голове.

– С тобой все в порядке, Тамбу? – спрашивает Трейси.

– Что они сделали? – шепчешь ты, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Кожа натягивается так, что вот-вот отойдет от костей, но ты только улыбаешься. – Войска уже подтянули?

– Успокойся, Тахмбуу, – отвечает начальница почему-то опять с родезийским акцентом и кладет руку тебе на локоть. – Нет, армии скорее всего не будет. В принципе все они одним миром мазаны. Включая тех, с кем я встречалась по поводу лицензии. Тем не менее, с учетом обстоятельств, все не так плохо. Нильс! – вздыхает она с заметным раздражением. – До него наконец-то дошло, как здесь все работает. Он не размахивает винтовкой, а разговаривает с ними. Слава богу, забил на героизм Стивенсонов. – Приводя в порядок мысли, Трейси замолкает. – И, кажется, они навели тут справки. О том, кто мы и чем занимаемся. Говорят, Линдиве Нгвенья их человек. А еще Моэцаби. Вы же знаете, как бывает. Чего только не говорят! Но паниковать смысла нет. Пока все в порядке. В общем-то то, что мы имеем, не оптимальный вариант. У нас не было возможности все как следует контролировать. Просто не все умеют разговаривать с людьми. На месте я бы все уладила.

– Невозможно. С ними нельзя разговаривать. Раз они решили, то возьмут и сделают, – вяло произносишь ты, вспоминая слишком много такого, о чем вспоминать не хочется.

Ты допускаешь, что Трейси может многое, она доказывала это неоднократно, но ты понимаешь, что и она не в силах справиться с борцами за освобождение, если они скажут: «Смотрите, мы идем».

– Что невозможно? – спрашивает Педзи, крепче сжимая руки и стискивая губы, потому что в городе еще не появились военные лагеря. – Что ты хочешь сказать?

– Надо договариваться, – огрызается Трейси. – Разговаривать. Очевидно, она это имела в виду. Таахмбудзахи, перестань. Педзи права. А то ты начинаешь пыхтеть, как мой брат. – Начальница собирается с духом и резко продолжает: – Если у Нильса хватит ума правильно разыграть карты, может, и обойдется. Я про ранчо. Но сейчас нам все равно. Мы должны найти новое место. Быстро. К следующей группе.

Педзи обхватывает голову руками, сообразив раньше тебя.

– Да все хорошо, – продолжает Трейси. – Я уже говорила со спонсорами, им нравится мое предложение. Ты из деревни, Тамбу. Ты ее