Байки кремлевского диггера - Елена Трегубова

В конце мая 2000-го Березовский опубликовал открытое письмо президенту с резкой критикой начатой им так называемой реформы властной вертикали, которая, по сути, отменяла в стране федерализм.

На следующий же день после демарша олигарха, как раз во время обсуждения в Госдуме путинских законопроектов о властной вертикали, президент решил уехать в Ярославль: заручиться публичной поддержкой лояльного губернатора Лисицина.

И я решила поехать вместе с Путиным, чтобы заставить президента дать внятные комментарии: во-первых, о войне, начатой им против региональных элит, а во-вторых, – о войне, начатой против него самого олигархом Березовским, который, по сути, и сделал его президентом.

Но как только я приехала в Ярославль, пресс-секретарь Путина прямо объявил кремлевскому пулу, что президенту сейчас нельзя задавать вопросы о Березовском.

– С какой это стати? Ведь это сейчас главная новость в стране! – возмутилась я. – А вы думаете, зачем еще сюда все журналисты приехали? Полюбоваться на показуху, которую Лисицин устроил для президента?

Я решила, что имею полное моральное право задать президенту ровно тот вопрос, который хочу, а не тот, который мне подскажет его пресс-служба.

И когда пресс-секретарь Громов в очередной раз попытался наподобие охранника, растопырив руки, отогнать журналистов от президента, я решила, наконец, проэксплуати-ровать эмоциональную реакцию Путина на меня и, увидев его, громко произнесла:

– Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Путин остановился, поздоровался и вынужден был начать отвечать на мои вопросы о Березовском и о тех главах регионов, которые выступают против возврата к советским образцам централизации власти.

– То, что кто-то высказывает свою позицию, – это нормально. Если это только не направлено на то, чтобы раскачивать лодку, – произнес Путин с нажимом на последнюю фразу. – В любом случае, победит та позиция, которая получит большинство. А как мы видим по сегодняшнему голосованию в Думе, большинство получит именно наша позиция.

В самом этом путинском ответе ничего сенсационного не содержалось. Но то, что я раскрутила президента на прямой комментарий наличия в стране серьезной оппозиции начатого им урезания полномочий регионов, было чрезвычайно важно. И, разумеется, именно это стало главным ньюсом во всех телевизионных выпусках новостей в тот день.

После того как Путин сам согласился ответить мне, его пресс-секретарь Громов так растерялся, что даже уже не знал, как на меня реагировать: то ли опять грозить репрессиями за несанкционированный вопрос, то ли – наоборот, срочно начать подхалимничать. В Ярославле он выбрал второе.

В местном драмтеатре, пока Путин на сцене раздавал награды каким-то ярославским передовикам (среди которых, как сейчас помню, оказался, по вечной иронии судьбы, какой-то местный Волошин), Громов подсел ко мне на галерке и принялся заверять, что лично ко мне у него особых претензий в последнее время нет.

– Но вот газета ваша – совсем уже распоясалась! Вы ведь скоро начнете скатываться до уровня рупора Березы! Давай с тобой вместе подумаем, Леночка, как мы можем этому противостоять… – ласково предложил мне президентский пресс-секретарь.

Главной претензией Громова к газете Коммерсантъ оказалось то, что мы (только – не падайте!)… публикуем у себя выдержки из публикаций западной прессы о России и Путине. (У нас действительно есть постоянная рубрика No comment, в которой мы, соответственно названию, без комментариев публикуем наиболее интересные западные статьи.)

У меня просто глаза округлились от изумления:

– Да вы что, Алексей Алексеевич! Вы хотите, как в советское время, запретить нам перепечатки вражеских голосов?! Это же просто смешно!

– Нет, Лена! Это совсем не смешно: там – сплошь антироссийские провокации и клевета, направленная против Владимира Владимировича! – не унимался Громов.

Особенно разозлило кремлевского цензора то, что в западных статьях, перепечатанных в Коммерсанте, критиковалась кампания, которая с негласной санкции Путина была развернута российской прокуратурой против Владимира Гусинского и оппозиционных Кремлю средств массовой информации из холдинга Медиа-Мост.

– А когда до вашего олигарха, до Березы, дойдет очередь, и мы его тоже раскулачивать начнем, – что, ваша газета тоже начнет кричать, что это – борьба Путина против оппозиционных СМИ?! – вдруг в сердцах выпалил Громов.

Я была просто потрясена этим заявлением. Будучи мелкой кремлевский сошкой, Громов тем не менее по глупости выболтал мне тот план, который уже явно существовал в голове его хозяина.

По возвращении в Москву я, разумеется, немедленно пересказала этот разговор главному редактору Коммерсанта Андрею Васильеву и предложила написать об этом статью. Он только посмеялся.

Но через несколько дней нам обоим уже стало не до смеха. Кремлевская пресс-служба официально отказалась аккредитовать меня в поездку президента Путина в Испанию и Германию.

Стало совершенно очевидным, что, несмотря на показную любезность Путина со мной во время публичного общения в Ярославле, он тем не менее пришел в ярость из-за того, что я заставила его перед телекамерами говорить на скользкую тему: о Березовском. После этого он явно вставил своей пресс-службе по первое число и потребовал впредь оградить его от нежелательного общения с настырной журналисткой. И если в Ярославле Громов, говоря со мной, еще колебался между всегда трудноуловимым для царедворцев выбором – гнобить или заискивать, то по возвращении в Москву Путин уже, видимо, железным перстом указал ориентацию своему верному псу.

Но на этот раз в ярость уже пришел не только президент, но и главный редактор Коммерсанта. Если до этого в полугодовой борьбе кремлевской пресс-службы против меня Васильев занимал лишь пассивную роль, время от времени проводя с пресс-секретарем кулуарные переговоры, то теперь, когда Путин откровенно наехал на корпоративные интересы Коммерсанта, главный редактор впервые решил вступиться за меня публично.

В первый же день зарубежного турне Путина на первой полосе газеты Коммерсантъ была опубликована заметка собственноручного васильевского изготовления:

Почему Коммерсантъ не будет писать про визит Путина.

На этом месте мог бы стоять репортаж кремлевского обозревателя Коммерсанта Елены Трегубовой о поездке президента России Владимира Путина в Испанию и Германию. Но читателям Коммерсанта его не читать – по не зависящим от редакции обстоятельствам. Кремлевская пресс-служба отказалась аккредитовать Трегубову. Без всякой официальной мотивировки. Но есть неофициальная версия отказа. По сведениям Коммерсанта, кремлевская пресс-служба намерена самостоятельно отбирать в президентский эскорт устраивающих ее журналистов. Мы же убеждены, что это – несомненная прерогатива редакций.

Конечно, можно было бы написать о поездке Путина, пользуясь известным методом компиляции. Но как-то это не в наших правилах.

Но за развитием событий Коммерсантъ будет следить. И информировать пораженных в своих лучших правах читателей.

Редакция.

Сразу же после выхода этой статьи мне позвонил тогдашний министр-посланник посольства Германии Андреас Кертинг и сделал официальное предложение:

– Елена, мы возмущены фактом нарушения Кремлем ваших профессиональных прав как журналиста. И поэтому я уполномочен передать вам предложение от господина посла: мы готовы сделать для вас аккредитацию от Германского правительства на все официальные мероприятия во время визита президента Путина в нашу страну.

Следом за немцами в редакцию Коммерсанта позвонили и из посольства Испании и сделали точно такое же предложение. Однако в последний момент руководство газеты почему-то все-таки побоялось идти на радикальное обострение отношений с Кремлем, и Васильев настоятельно попросил меня отказаться от предложений Германии и Испании и остаться в Москве.

А через два дня нам стало окончательно ясно, почему Путин счел необходимым заранее подстраховаться и накануне своего европейского турне зачистить кремлевский пул от журналистов, которые могли осмелиться задать ему жесткие вопросы. Ведь именно на тот момент, когда Путин был в Испании, был запланирован арест оппозиционного олигарха Владимира Гусинского.

Гражданин кантона Ури

Удивительно, но иногда даже в супермаркетах можно случайно найти штучный, эксклюзивный товар. Именно так в супермаркете поселка Жуковка на Рублевке весной 2000 года я совершенно случайно обнаружила самый экстравагантный кремлевский экземпляр – заместителя главы администрации президента Владислава Юрьевича Суркова, покупавшего себе там сосиски.