Повелительница барсов. Попаданка и строптивый (СИ) - Дарья Светлая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стоило выйти во внутренний двор, как мир вокруг пришел в движение, я почти услышала, как лопнул огромный пузырь сдерживавший поток времени.
Ветер коснулся моих волос и взметнул в воздух легкие полы туники, птичий щебет зазвенел в ветвях деревьев, из-за кустов гортензии послышалась негромкая песня, которую любил напевать ихи Марай, приводя в порядок повелительский сад.
Я неспешно миновала первый двор, затем второй. Вступив в третий, где под сенью высоких цветущих деревьев таилось небольшое святилище демиурга, я обернулась, чтобы взглянуть на Арк-Надар в последний раз.
Острые шпили тонких башен величественно сияли под рассветным солнцем. Сердце наполнилось сладкой грустью. Да, мой родной мир не так ярок, он куда проще Эритеи, но все же именно там мой дом. С этими мыслями я решительно вошла в святилище Хамарры.
Внутри царили прохлада и полумрак. Две большие, в мой рост, свечи, по бокам статуи демиурга, горели ровным светом. Язычки пламени почти не колебались. Благовония, что курились в чаше у ног статуи источали сладковатый запах и… ни намека на портал.
Я приблизилась к алтарю и громко произнесла:
— Я выполнила свою часть сделки, время вернуть меня домой!
— Ты все-таки пришла… — произнес голос, который, звучал сразу со всех сторон — Скажи, так ли сильно ты хочешь оставить мой мир? Я дала тебе красоту, силу, власть, богатство. Кем будешь ты там, куда так хочешь вернуться?
— Боюсь, я не нашла в твоем мире того, что искала.
— Что ж, тогда я исполню обещание.
В воздухе, рядом с алтарем, медленно разгоралось призрачное голубое сияние. В нем возникла воронка размером с кулачок младенца и мучительно медленно принялась расти. Тем временем демиург снова заговорила:
— Подумай, я поменяла тебе судьбу. Дала все, чего Виктория Стрельцова была лишена в своем мире, но ты все равно уходишь. Возможно, ты забыла, что Эритея и Земля находятся в разных временных потоках? Портал, что набирает силу рядом с тобой, ведет в две тысячи триста сорок первый год. Твоего мира там больше нет. Все будет казаться чужим и непонятным. Все, кого ты любила, с кем была знакома, давно умерли, ты не найдешь даже их могил. Тебя могут счесть сумасшедшей. Ты будешь вспоминать Эритею с тоской, так же, как тот, навсегда утерянный привычный мир, который слишком сильно изменился за несколько веков. Что ты будешь делать тогда?
— Писать достоверные исторические романы об эпохе, в которую родилась — пожала плечами я — К тому же мне любопытно посмотреть, как далеко ушел технический прогресс.
— И ты так легко готова расстаться с магией? Со статусом повелительницы?
— Любое творчество — это магия, а повелительница — не статус, а состояние души. Я ничего не теряю.
— И ты не захочешь снова увидеть Сурлуну, узнать, как живут спасенные тобой коты? Не боишься, что кто-нибудь снова угонит их в рабство без тебя?
— У них есть альфа и ты поможешь их защитить. Но кажи, к чему ты тянешь время? Неужели нельзя открыть портал сразу? — произнесла я, нервно оглянувшись на вход.
Что если двуликие уже нашли прощальные послания, которые я им оставила и сейчас, уткнув носы в землю, идут по моему следу?
— Открыть межмировой портал это тебе не чай заварить, наберись терпения, смертная — сварливо заметила демиург и умолкла.
Не зная, чем себя занять, я принялась расхаживать из угла в угол, прислушиваясь и принюхиваясь к потокам воздуха, влетавшим с улицы через вход и небольшие окна под потолком. Боялась ощутить запах, который не спутаю ни с одним другим.
Гиал
Белый лист на подносе рядом с кувшином лиллы манил, чтобы я развернул его и прочел, но я пересилил соблазн.
Привычка не читать никаких, даже самых срочных сообщений до утреннего купания и завтрака, у меня осталась еще со времен, когда был заместителем альфы. По опыту я знал: стоит только взяться за бумаги, и дела поглотят меня с головой, да так, что я только в послеобеденное время обнаружу, что голоден до рези в желудке и очень хочу освежиться.
Двадцать минут ничего не решают, рассудил я, выходя с полотенцем на плече из купальни. Вскользь оглядел двор и не заметил ничего необычного. Садовник как всегда возился с кустами, да еще кто-то из наших решил выгулять своего зверя: по дорожке медленно брел барс.
Постойте-ка, медленно? Я остановился, раздраженно сдернул мокрую ткань с плеч, швырнул куда-то на кровать, и снова вернулся к окну.
С чего бы вдруг двуликому тащиться, едва передвигая лапы, если он принял этот образ как раз, чтобы размяться?
Я недоумевал, колеблясь не вмешаться ли мне, не выяснить ли причину по которой этот кот так расстроен, но тут порыв ветра из приоткрытого окна донес до меня знакомый дух — это же Рэй!
Наверное, его опять отвергла лассара.
Ничего, Солер альфа, пусть и бывший, а значит, справится со всем, решил я, натягивая одежду на все еще чуть влажное тело. Я уже протянулся к завтраку, но дурное предчувствие заставило меня не донести вилку с мясом до рта. Я положил печально звякнувший о тарелку прибор и, ругая себя за мнительность, все же потянулся к посланию.
Если бы я был в звериной ипостаси, прочтенные строки заставили бы мою шерсть встать дыбом. Я вскочил, молниеносно влез в сапоги и, пренебрегая всеми лестницами и дверями, выпрыгнул из окна, чтобы догнать названого брата и вцепиться ему в хвост:
— А ну, остановись! Перестань драматизировать, превратись и расскажи толком, каких еще дров ты успел наломать, пока я спал. И где она? Почему Реджина уходит сегодня? Или уже ушла?
Виски пронзила боль. Я всегда тяжело переносил ментальное вмешательство, но сводный брат выбрал именно этот метод, чтобы, будучи в зверином облике, показать свои воспоминания.
Пока я корчился от боли, пытаясь сопоставить в своей голове прошлое и действительность, хвост Рэя ускользнул из моих рук и бывший альфа продолжил свой скорбный путь в холодный дворец.
— Во имя демиурга, Рэй, какой же ты идиот! — рыкнул я, и помчался в покои Солера, отчаянно надеясь, что не опоздаю.
Реджина
Если ждешь неприятностей, они обычно не разочаровывают и приходят — подумала я, когда в храм влетел растрепанный Гиал и встал меж мной и порталом, который хоть и подрос, но еще не был достаточно большим, чтобы я смогла им воспользоваться.
— Моя лассара,
