Операция «Караван» - Дмитрий Янковский

— На один уже меньше, — весело сообщил Алекс. — Попали. Координаты цели перестали приходить.

— Ну так тем более. Поймет наш добрый друг, что мы завалили его лайнер, и вышлет другой.

— Это вряд ли. Баллистиков у него может и много, а вот подготовленных стрелков и пилотов для «Шпика», наверняка только один комплект.

И тут я понял, что за сигнал тревоги не давал мне покоя. И у меня душа опустилась в пятки от одной этой мысли.

— Ты где? — спросил я у Алекса. — На полпути до радара. Дай отдышаться, какого дьявола мне теперь бегом бегать, когда все закончилось?

— Алекс, давай-ка туда со всех ног! Живо!

Я глянул на пусковую ракетную установку. Она уже закрыла заглушки на трубах и теперь медленно опускалась обратно в колодец на носовой части корабля. И, глядя на это, я понял, что мы проиграли. Точнее я понял, что Альбинос нас обыграл. Вчистую. И что бы мы теперь ни пытались сделать, это ничего уже не изменит. Наш спонсор уложил нас на обе лопатки.

Я закрыл глаза. Ну конечно. Альбинос был не из тех, кто делает хоть что-то наобум. Не из тех. А я, дурак, как я сам попался на эту удочку? Поспешил… Самонадеянности слишком много… Но ведь у меня изначально были все данные для принятия верного решения! Вот что обидно!

Ведь Урман сообщил Альбиносу о наличии эсминцев в бухте раньше, чем баллистик взлетел с восточного побережья Суматры. А значит, на момент отдачи команды к взлету, нашему спонсору уже было известно, какая зенитная мощь находится в нашем распоряжении. И не тот это был человек, чтобы махнуть рукой на хотя бы гипотетическую возможность того, что нам удалось разобраться с зенитным комплексом. В стиле Альбиноса, скорее, принять такую возможность как основную рабочую. И что тогда? Тогда он идиотом будет, если этим рейсом отправит единственный обученный экипаж для «Шпика». Фактически на верную гибель. Не мог он этого сделать. Никак не мог.

А вот я смог в это поверить и ударить ракетой по ложной мишени. Поздно до меня дошло. Прочитал меня Альбинос, как маленького ребенка. Понял, что я привык действовать быстро и резко, что именно такие рефлексы закрепила во мне жизнь. И не ошибся.

— Алекс!!! — выкрикнул я. — Это не тот лайнер!

— Что значит, не тот?

— Да то! Ты где?

— Ну, уже у радара, а что?

Я снова глянул на ракетную установку. Она почти полностью ушла в колодец люка. Эх, было бы у нас чуть больше людей! Хотя бы на одного! Нам бы еще хотя бы оператора на радаре, чтобы Алексу не бегать туда-сюда, и мы могли бы поразить все цели, сколько бы их ни было. Но Урман оказался соглядатаем, его с нами нет, а Ольга, даже если бы и можно было снять ее с прослушивания эфира, вряд ли справилась бы с радаром без подготовки, на которую у Алекса хоть какое-то время было. Да, Альбинос умело использовал нехватку людей в моей команде, он знал, что мы не справимся с кораблем имеющимся составом. Даже с зенитным комплексом толком не справимся.

Конечно, все это только в том случае, если Альбинос отправил второй баллистик сразу следом за первым. Но он ведь тоже не бог, он не знает, какая у нас тут обстановка. Может и я его теперь высчитаю, как высчитал он меня? Я резкий, да, а он моя полная противоположность, он не станет действовать сгоряча, не станет рисковать, а скорее посмотрит, собьем мы один лайнер, прежде чем выслать второй. А если так, то победа останется за нами. Мы успеем захватить новую цель, и снова развернуть комплекс тоже успеем.

Но Алекс не дал мне возможности долго потешить себя надеждой.

— Есть вторая цель! — сообщил он из радарного комплекса. — Высоколетящая, скоростная. Но она не к подводной базе летит, а в нашу сторону. Проворонили, она уже близко совсем. Наверное, взлетел, гад, сразу после первого. Но я же не могу пулей летать с одного места на другое!

Альбинос не просто просчитал меня. Он был уверен, на сто процентов уверен, что я поступлю именно так, как и поступил, что пальну не думая. И он прекрасно понимал, что кому-то из нас придется разрываться между радарным отсеком и пусковым пультом. И выслал второй баллистик ровно с таким зазором, чтобы мы его ни при каких обстоятельствах не смогли вовремя засечь, а значит и сбить.

И ясно было, что на борту второго лайнера не только десант. Иначе не было бы необходимости пролетать над островом. Там еще бомбы. Наверняка. И цель этих бомб — корабли, о которых рассказал Урман.

— Всем покинуть борт! — закричал я, включив одновременно селектор и наш, усиленный ретранслятором, коммуникатор. — Живо!

Выполняя собственную команду, я рванул из рубки, скатился по трапу, стукнувшись коленом, и бросился вдоль борта к выходу на пирс. На бегу я заметил Ольгу.

Обычно она не спешила выполнять указания, и, тем более, не спешила реагировать на приказы, но у меня в этот раз голос, наверное, был таким, что и мертвого мог поднять. Женщина выбралась из люка радиорубки, расположенной выше главной надстройки, где она переходила в главную мачту. Алекса пока видно не было. А вот низкий гул, возникающий как предзнаменование скорого пролета баллистического лайнера, я уже начал различать.

К счастью, Алекс тоже вскоре появился на боковом трапе главной надстройки. Просто ему, в отличие от нас с Ольгой, еще пришлось потратить время, пробираясь по коридору от радарного центра. Поэтому он выбрался позже нас.

— Что случилось? — спросила Ольга, преодолев по лесенке уже половину расстояния до палубы.

— Нас будут бомбить! — без прикрас высказал я свое предположение.

— Кто? — не сообразила она.

Но мне некогда было вдаваться в подробности, да и не было ни малейшего желания. Гул баллистика приближался.

У внедорожника я оказался раньше всех, поэтому прыгнул за руль и запустил двигатель. Вскоре подоспели и Алекс с Ольгой.

— Вы что не попали? — все же решила выяснить Ольга.

— Попали, — уверил ее Алекс.

— А толку нет, — со злостью добавил я. — Там никого не было, он наверняка летел в беспилотном режиме.

— А экипаж для «Шпика» тогда где?

— На этом. — Я ткнул пальцем в небо. — Но на нем не только экипаж, но и бомбы. Наверняка. Иначе зачем пролетать над островом?

— Может просто посмотреть, как тут все? — Ольга пожала плечами.

— Ну, или десант нам на голову сбросить, — поддержал ее Алекс. — Повязать нас и доставить к Альбиносу живыми…

— Ага… — Я не удержался от иронии. — Они посмотрят, или скинут десант, и полетят к подводной базе. А мы развернем зенитный комплекс, пока еще парашюты в небе будут висеть, и долбанем вслед лайнеру ракетой. Это было бы очень мило со стороны Альбиноса. Но, боюсь, он нам не доставит подобного удовольствия. Надо гнать к приемо-передающему центру, возможно, эта дрянь захочет побеседовать с нами при таких раскладах.

Я резко тронул машину с места, с заносом вывернул на улицу, проскочил перекресток и прибавил скорость.

— Надеешься договориться? — поинтересовался Алекс.

Я не ответил. Судя по звуку, баллистик был уже почти над самым островом. А через миг мы услышали душераздирающий вой сброшенных авиабомб. Наверняка черти в аду воют тише и приятнее для слуха. Ольга поморщилась и закрыла уши, а я поддал газу, остерегаясь, что нас крепко накроет ударной волной.

Корабли еще можно было разглядеть в зеркало заднего вида, но на самом деле мы уже лишились их. И не только их. Мы навсегда лишились возможности договариваться с Альбиносом, и перспективы договориться с городскими властями мы тоже лишились, и даже лишились возможности покинуть остров.

Бомбы падали, рассекая воздух краями стальных стабилизаторов, а я все больше осознавал, что мы даже не к начальной точке вернулись, а куда дальше назад. На такую отметку, с которой уже никогда и ни при каких обстоятельствах не получится претворить в жизнь операцию «Караван». Что было тому виной? Да многое что. Но в основном мои ошибки. Упущенное время, моя излишняя торопливость и несдержанность, моя самоуверенность необъятная, и, как выразился Альбинос, мое неумение работать с людьми. А может все вместе, или просто наши противники были сильнее, хитрее и расчетливее нас. Впрочем, какой смысл искать причины? Причины ищут для того, чтобы впредь не повторять ошибок. Но в нашем положении это уже не имело смысла. Мы не сможем повторить прежних ошибок хотя бы потому, что навсегда останемся на этом острове.

Я даже не мог просто выкинуть из головы идею возвращения человечества в океан, и заняться чем-то более продуктивным, раз океан никому, кроме меня не нужен. Не мог, потому что на этом острове нельзя заняться ничем продуктивным. Разве что детей наплодить. Но и от этого не было никакого проку.

Да идет оно, действительно, к дьяволу тогда все. Пусть катится и горит огнем.

Воздух содрогнулся от нескольких мощных взрывов. Через миг они слились в один, и так грохнуло, что я через подвеску автомобиля ощутил, как вздрогнула под нами земля. По городу, как порыв штормового ветра, пронеслась упругая взрывная волна, вышибая стекла и срывая отставшие куски битума с крыш. На нас хлынул дождь из сверкающих осколков, черных кусков и вырванной из трещин в стенах травы. И почти сразу все стихло.