Чарлз-стрит 44 - Даниэла Стил

Он поцеловал ее и вдруг почувствовал, что прошлое начинает отдаляться, как будто отстраненное чьей-то рукой. С Франческой его ждала совершенно новая жизнь. Ким стала страшным сном, Франческа — мечтой.

Как и предлагала Мария, в выходные они всей компанией уехали в Вермонт и прекрасно провели время: резвились в снегу, долго гуляли, фотографировали друг друга, заглядывали в местные рестораны и кафе. Утром в воскресенье Крис повез Йена на ближайший горнолыжный курорт, взял лыжи напрокат и несколько раз съехал вместе с сыном с пологого склона. Никому не хотелось терять зря ни единой минуты: неизвестно, когда им вновь суждено собраться вместе. Решение принял за них Шарль-Эдуар:

— Следующее лето вы проведете на юге Франции. Мы с Марией снимем виллу на весь июль. И будем ждать в гости вас троих.

Йен восторженно захлопал в ладоши, Крис и Франческа с благодарностью приняли приглашение. В августе Мария и Шарль-Эдуар планировали приехать в Вермонт, так что надолго расставаться им не требовалось. Эта глава их дружбы оказалась не последней. Все только начиналось, как и новая жизнь у всех в этой небольшой компании. Утром Крис объяснил Йену, что теперь будет жить наверху с Франческой, а Йен станет в своей комнате хозяином.

— Вот и хорошо, — серьезно отозвался Йен, — потому что ты храпишь.

Франческа рассмеялась.

— Правда? Ну-ка, рассказывай, — попросила она, с облегчением думая о том, что Йен вовсе не обиделся.

На обратном пути в Нью-Йорк они распевали рождественские песни по-французски и по-английски. Мария отдала Франческе ключи от дома в Вермонте и разрешила бывать там, когда захочется. Новость порадовала всех.

В машине Йен уснул, так что Крису пришлось на руках нести его в дом. Разбуженный суетой мальчик пошевелился, открыл глаза и посмотрел на отца так, словно должен был сказать ему что-то очень важное.

— А мы заведем собаку?

Крис засмеялся.

— Конечно. Какой породы?

— Немецкого дога! — сонно улыбаясь, отозвался Йен.

— Ну уж нет! Может, таксу или Лабрадора?

Йен кивнул и уснул на руках у отца. Крис уложил его на верх двухэтажной кровати, укрыл одеялом и поднялся к Франческе. Она еще разбирала вещи, которые они брали с собой в Вермонт. При виде Криса она заулыбалась. Он до сих пор не мог поверить в свою удачу: он нашел ее! Те же чувства испытывала и Франческа.

— Можно мне сегодня лечь здесь? Моего соседа по комнате теперь даже пушками не разбудишь.

— Конечно! — поспешила ответить Франческа. Затея с переездом ей нравилась. Было приятно все выходные жить в одной комнате, опять расселиться по разным после возвращения домой было бы досадно.

Лежа в постели, Крис наблюдал, как она переодевается в ночную рубашку, и не знал, дождется ли времени, когда сможет видеть ее такой каждый вечер.

— Я буду скучать по Марии, — печально призналась Франческа, ложась рядом с Крисом. Он спал в футболке и трусах-боксерах, складывая на стуле джинсы, рубашку и носки. В постели Франчески он уже давно освоился.

— Летом мы увидимся с ними в Европе. Будет весело.

Она кивнула. Как хорошо, что Мария разрешила им бывать в вермонтском доме! Это невероятно щедрый подарок — из тех, какие делают только самым близким друзьям.

— Как думаешь, они поженятся? — уже в темноте спросила Франческа. Ей нравилось слышать рядом голос Криса и просыпаться по утрам одновременно с ним.

— Скорее всего. Если посмотреть на них, можно подумать, что они уже женаты.

Франческа мечтала, что когда-нибудь и они с Крисом будут понимать друг друга с полуслова. Это время пока не пришло. Зато теперь весь дом предоставлен им. Жаль только, что Марии и Шарля-Эдуара не будет рядом.

— Спокойной ночи, — прошептала Франческа Крису, прижалась к нему и уснула. Крис еще долго лежал без сна, улыбаясь и прижимая Франческу к себе. Потом уснул, но не отпускал ее всю ночь.

Глава 22

Последняя неделя Марии и Шарля-Эдуара в Нью-Йорке напоминала стихийное бедствие. Франческа помогала Марии укладывать вещи. Но прежде их требовалось разобрать и отправить часть в Париж, часть в Вермонт. Почти всю свою кухонную утварь Мария подарила Франческе, многое пришлось просто выбросить.

— Поразительно, сколько хлама может скопиться в единственной комнате за год! — жаловалась Мария, оглядываясь по сторонам. Повсюду громоздились коробки, лежали вещи, отложенные для благотворительных фондов. Сборы затянулись на несколько дней. Мать Франчески заезжала попрощаться со всеми: через два дня она улетала в Цюрих, а оттуда должна была направиться в Гштад.

— Когда в следующий раз буду в Париже, непременно навещу вас, — пообещала Талия. — Но если выйдете за Шарля-Эдуара, не вздумайте пригласить меня на свадьбу! — шутливо пригрозила она. — Я чересчур ревнива.

Мужчины, с которым она познакомилась в Сан-Франциско в День благодарения, на горизонте уже не наблюдалось. Талия по-прежнему искала кандидата на роль шестого мужа, но уже поняла, что Шарль-Эдуар для нее не годится. Ему больше подходила женщина такого склада, как Мария.

— Нам спешить некуда, — заверила ее Мария.

— Кстати, как дела у Франчески и Криса? — спросила Талия.

Мария только что вручила ей прощальный подарок: одну из своих поваренных книг, которую Талия хотела иметь, но не могла найти. Талия с улыбкой поблагодарила ее.

— Похоже, они безмятежно счастливы. Для них все только начинается, но им понадобится время, чтобы это осознать. Крис еще не отошел от развода. Да и у Франчески есть причины для осторожности, как нам обоим известно. — Мария наполнила чашки чаем. Талия поняла, что ей будет недоставать собеседницы, единственной, от кого она могла узнать подробности жизни дочери. Франческа старалась не откровенничать с матерью.

Они поговорили о Париже, потом Талия спохватилась, взглянула на часы, поднялась и обняла Марию.

— Берегите себя, — тихо попросила она. — Я буду скучать, и не только потому, что мне теперь не с кем сплетничать о Франческе…

Мария сумела стать ей доброй подругой, Талия радовалась счастью, которого заслуживала Мария и нашла в любви Шарля-Эдуара. Она так щедро дарила людям радость, что просто не могла не получить свою толику. Женщины решили не терять связи друг с другом.

Талия оставила рождественские подарки для Франчески, Криса и Йена и пообещала позвонить из Гштада. В Европу она уезжала на день раньше Марии, перед отъездом обеим хватало хлопот.

Эйвери тоже заехала, чтобы попрощаться с Марией, а заодно привезти подарки к Рождеству для Франчески, Криса и Йена. Сюрприз, предназначенный Франческе, был огромный, по его виду сразу было ясно, что находится внутри — одна из картин ее отца, замена пяти проданным.