Зеркала. Темная сторона - Мария Николаевна Покусаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Но все равно не рассказывал мне всей правды, – вырвалось у меня, и я прикусила губу, пытаясь как-то сдержать эмоции, чтобы все-таки попробовать понять чужие мотивы и оправдать все это вранье в мелочах. – Ты зачаровал меня, ты врал мне…
– Как ты себе это представляешь? – ответил Кондор язвительно. – Милая девочка, добро пожаловать в новый мир, но вы, вообще-то, не совсем вовремя, поэтому я, ваш хранитель и проводник, не представляю, что с вами делать и какие гарантии давать? Тебе бы это понравилось?
– Нет, но…
– А еще, – продолжил он, возвращаясь на свое место рядом со мной, – здесь очень много опасностей, с которыми вы вряд ли столкнулись бы, если бы все было, как было до того. Но вы особенная, и к вам все эти опасности тянутся, как мотыльки к свече. Мари… – Он осторожно дотронулся до моих пальцев, и только тут я осознала, что руку мне едва не свело от того, как усердно я пыталась сжать ткань. – Я не могу причинить тебе вред, хоть ты из меня веревки вить начни.
– А если начну? – резко ответила я и снова поняла, что зря это сказала – Кондор в первый момент недобро сощурился, но все-таки понял, что я о своих словах уже пожалела.
– Если начнешь – мне будет очень плохо, – серьезно ответил он. – Поэтому постарайся этого не делать.
«Нечто хуже смерти», – напомнила я себе.
Это было еще одной деталью, которую он мне не раскрыл, хотя я, наверное, догадывалась о причинах: это же отличный способ манипулировать, если хватит сил и наглости на шантаж, мол, милый, или по-моему, или я с собой что-то сделаю. Если терять нечего, конечно.
Или если ты – порядочная стерва, которая может до такого опуститься.
Я никогда не была стервой и не собиралась ею становиться.
И хотя мне было обидно в очередной раз вспомнить, что меня, пусть и с благими намерениями, водили за нос, утаивая факты, которые касались меня напрямую, я хорошо понимала, что все не так однозначно.
У Кондора были причины не доверять мне – как любому чужому человеку, которого приходится подпускать ближе, чем хотелось бы. Точно так же у него была возможность бессовестно манипулировать мною, но вместо этого он все-таки тратил время на объяснения и возню с тем, кто в этом мире еще более беспомощен, чем маленький ребенок.
Именно поэтому я выдохнула, прикрыв глаза, и осторожно сжала его пальцы.
– Я согласна еще раз попробовать все заново, – сказала я. – Но при одном условии.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Вы, господин Юлиан дель Эйве, расскажете мне все, что я могу рано или поздно о себе узнать, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, и повернула голову в его сторону.
– Прямо-таки все? – скептично спросил он.
Но улыбнулся.
– Абсолютно.
– Я попробую.
– Ты не попробуешь. – Я нахально ткнула его пальцем в грудь. – Ты расскажешь. Можешь начинать прямо сейчас, я…
Я хотела сказать, что готова его внимательно слушать до самого обеда, но не успела.
Та самая дверь, которая вела в неизвестное мне помещение, открылась, пропуская старшего дель Эйве. Парсиваль расплылся в улыбке, когда я попыталась выдернуть свою руку из цепкой хватки Кондора, а тот меня не отпустил, более того – переплел наши пальцы, то ли пытаясь меня ободрить и поддержать, то ли намеренно смущая еще больше, чем я смущалась под взглядом его отца – добродушным, но словно бы видящим меня насквозь.
– Очень рад видеть вас здесь, – сказал Парсиваль, закрывая дверь. Как ни странно, верхней одежды на нем не было, а вот трость, которую я видела в кабинете, он взял с собой. – Как леди Лидделл пережила знакомство с остальными обитателями этого дома?
– Мы как раз готовились идти искать Присциллу. – Кондор поднялся и потянул меня за собой. – По слухам, она с утра что-то пытается найти в библиотеке, – сказал он отцу с неким оттенком укора в голосе. – Я прямо-таки теряюсь в догадках, что именно и зачем.
***
Как бы тщательно мы ни готовились к неизбежному, оно поджидало нас, чтобы сбить с ног в самый неподходящий момент.
Неизбежное явилось, приняв облик высокой худой женщины в простом синем платье, которую мы обнаружили в той самой гостиной, где я познакомилась с леди Тересией. Она тоже была здесь, еще более растерянная, чем в тот момент, когда мы ее оставили, и стоило нам всем троим спуститься с лестницы и появиться в проеме арки, как взгляд Тересии стал виноватым и нервным. Как будто бедная женщина готовилась оказаться в эпицентре бури.
То, что в кресле у камина сидела Присцилла, я поняла сразу же, и даже если бы я знала, что в доме есть еще одна леди, кроме нее и Тересии, ошибки быть не могло. И дело было даже не в цвете глаз, который я отсюда не могла рассмотреть, но угадывала, а в чертах лица, в том, как она держала осанку, в том, как слегка наклоняла голову набок, рассматривая меня.
Темные волосы, чуть тронутые сединой, были собраны в низкий узел, на пальцах виднелась пара крупных колец.
Мне очень хотелось спрятаться за спиною Кондора, который, пока мы спускались по лестнице, успел взять меня за руку и сейчас еще раз ободряюще сжал мои пальцы.
Леди Присцилла вцепилась в меня взглядом моментально, словно в комнате не было ничего, кроме меня, что могло бы вызвать ее интерес. Чашка с чаем, которую она не успела поднести ко рту, вернулась на блюдце, стоящее рядом на столике. Прямо на стопке книг.
Наверное, мне стоило скромно опустить взгляд на носки туфель, но из какого-то странного, внезапно проклюнувшегося упрямства я этого не сделала и рассматривала Присциллу с точно такой же цепкостью, с которой она рассматривала меня. Только, в отличие от нее, я не улыбалась тонкой спокойной улыбкой человека, которому, кажется, ведомо все в этом мире, а отчаянно пыталась не кусать себя за губу.
– Так вот из-за чего так волнуется моя милая Тересия, – сказала Присцилла, с грацией хищника поднимаясь и делая несколько шагов вперед, к нам навстречу. – Доброго дня, Юлиан. Очень мило с твоей стороны иногда появляться до того момента, когда в приличных домах уже принято ложиться спать.
Эти слова не были сказаны с мягкой иронией или родственным укором, уж скорее, из
