Мистерия - Вероника Мелан

Лагерфельд сбросил с плеч оба рюкзака, опустился на землю, придвинул их ближе и уткнулся лицом в песок. Не смотреть, не видеть, не слышать. Не верить ни одному слову — настоящий Дэйн ушел из Коридора первым, у него все хорошо, он жив. А это… Это — не Дэйн. Это очередная, очень похожая на друга тварь — ловушка. И задышал равномерно и тихо.

Пульс сто сорок… Сто тридцать восемь… Сто тридцать четыре…

Еще три длинных вдоха.

— Ты решил бросить меня, да? Меня, Стиви?!

Нет. Не верить. Криала знает, что друг звал его «Стиви», потому что сам Стиви об этом знает, — все логично.

— Ты посмотри на меня, не прячься! Ты же видишь, я совсем плох. Ну, дай браслет, ведь все равно есть еще один. Тебе жалко? Жалко?! Я умру, и это будет на твоей совести…

Баритон звучал зычно, жалобно, знакомо — совсем как настоящий.

Доктор закрыл глаза, с силой зажмурился и принялся считать вдохи и выдохи с предельной концентрацией.

Он будет слушать и терпеть, терпеть и слушать, пока «псевдо-Эльконто» не сдастся. Или пока не иссякнет заряд щита. Или пока Криале не надоест его мучить…

В последнее Лагерфельд не верил, поэтому еще плотнее зажал кулаками уши, начал едва заметно раскачиваться из стороны в сторону и нудеть-напевать себе под нос незатейливую и однообразную, как в тюремном изоляторе, мелодию.

Тайра.

Она всерьез подумывала о том, чтобы вернуться.

В Рууре наверняка уже закат; за окном Кимова дома бредут с закрывающегося рынка прохожие — несут в корзинках яйца, хлеб, масло, крупы, — освещая сквозь пыльное окно дощетчатый пол, пробиваются косые лучи. Совсем скоро на двери торговца напротив звякнет навесной замок, и Линур, которого она никогда не видела — так и не удосужилась оторваться от чтения и выглянуть наружу, — пожелает Иссаку доброго вечера.

Привычка — великая вещь, и человеку даже при плохой жизни хочется оставить при себе хотя бы парочку — они дают иллюзию стабильности и размеренности. Ну и что, что город не настоящий, и она даже во сне спит не в доме Кима, а пребывает в Коридоре, зато присутствует ощущение течения времени. Низачем и вникуда. Но так сладко поет из камина зажженная трава, и так много интересного можно узнать из непрочитанных еще книг…

Целый день впустую. Ни желтоглазого путника, ни интересных встреч, ни ожидаемого столько часов кряду судьбоносного поворота.

Тайра утомилась. Конечно, можно прилечь на песке, как в старые «добрые», и подремать, а после снова двинуться в путь, но с каждой минутой она все меньше верила собственному сну. Не приходил Ким, наверное, не говорил ничего — то был морок. Или же обычный сон — не вещий. В четырех стенах все равно спокойнее, чем на бескрайнем туманном и вечно погруженном во мрак поле — там легко и безмятежно, там не приходится наблюдать за муарами, оттуда не слышно надрывных криков безымянных жертв — их глушит оболочка Архана.

Наверное, стоит повернуть назад.

Решение сдаться ворочалось медленно и тягуче, будто неохотно, но лишь только голову посетила мысль «ухожу» и Тайра вызвала в голове светящуюся карту, как совсем рядом буквально за секунду из тумана, преградив дорогу, вынырнул призрак.

— Где я? Где?… Мне удалось попасть в Нижний мир? Ведь это он?

Увидев Тайру, призрак оживился.

«Призрачиха, наверное. Так ее стоит звать? Ведь это женщина…»

Да, женщина. С длинными белыми волосами, узким лицом, черными глазами и нарисованной на лбу точкой. Дух носил длинную, обмотанную вокруг тела узорную ткань с оборками, гремел натянутыми на запястье кольцами и бренчал свисающими с длинной цепочки цацками. До неприятного шумный, надо сказать, призрак.

— Эй… местный житель! — Дама явно не знала, как обратиться к черноволосой девушке в драном тулу. — Это ведь Нижний Мир, правильно?

— Это Криала. — Тайра поморщилось. И чего они все такие назойливые? Не похоже, чтобы дама наяву спала, — скорее, проводила медитационный сеанс.

— Что? Криала? Что это?

— Коридор.

— Так я не в Нижнем Мире?

— Нет, вы до него не добрались.

«И хорошо. Только дурак отправится по собственной воле в Нижний мир. Оттуда так просто не уйдешь…»

— Не добралась? Вот промашка, чтоб Тулха мохнатый подавился собственным хвостом! Мне нужен дух Ишмы Дубархи, к нему пришли родственники, хотят поговорить. А я ведь обещала, что вызову его, но оказалась тут. Эй… жительница… А отсюда его вызвать можно?

— Не знаю.

Тайра развернулась и пошла прочь. Не хватало ей еще эгоистичной и не особенно умной ведьмы. Известно ведь: никто и никогда не тревожит мертвых, пусть даже за мешок золота. Мертвые проходят стадии очищения и перерождения, а если процесс прервать…

— А в Нижний Мир попасть как?

«Да я вам что, оракул?» — Хотелось ей огрызнуться, но тогда пришлось бы разворачиваться и затевать ссору, а ввязываться в перепалку не осталось ни сил, ни желания. Можно, конечно, съязвить и ответить: «Попадись в лапы к тени или умри, на худой конец, — это кратчайший путь в место, которое ты ищешь», но так было бы невежливо. Да и в корне неверно. Не давай плохих советов, если не хочешь получить их сам, поэтому Тайра промолчала.

Туман быстро укрыл ее фигуру от навязчивого духа, но голос, долетая до спины, сквозь комковатую пелену пробивался еще долго.

— Эй, подожди! Как тебя там… Покажи мне дорогу…

«Да я рехнулась, что ли, туда провожать?»

— Я заплачу…

«Угу. Не ты первая, не ты последняя»

— …или хотя бы подскажи мне того, кто может подсказать…

«Ищи указатели», — одна язвительная мысль сменяла другую со скоростью сбитой стрелой тушки камнеклюва. — «Тень тебе подскажет…», «Вежливости обучись сначала…», «Нашла сутру из подворотни, чтобы допрашивать…»

Она бы, наверное, так и сыпала немыми упреками в адрес орущего на полкоридора духа, если бы в какой-то момент ее взгляд не выхватил за ближайшими полозьями тумана странное очертание не то огромного валуна, не то брошенного кем-то бурдюка, и поток упреков, с каждым шагом лишь набиравший силу и обороты, тут же иссяк, забылся. Как забылась и вызванная секундой ранее в голове карта с мерцавшей в углу точкой — указателем входа в Архан.

Что это?

Впервые на ее памяти на песочном полу Коридора что-то лежало. Не тень, не дух — что-то плотное и… теплое? Тайре отчетливо казалось, что от бесформенного валуна исходит тепло — осязаемое, приятное… человеческое.

— Эй? — Она зачем-то обратилась к силуэту голосом. Испугалась? Заволновалась? — Кто вы?

Глупости. Не «кто», а «что». Наверняка это не человек — не может быть человеком — просто забытый кем-нибудь баул, через секунду она убедится в этом.