Повелитель бурь - Андрей Воронин

— А почему это вас интересует? — продолжала Ирина. — Поверьте, я вам очень благодарна, но времени у меня, увы, в обрез. Если вы просто хотите поболтать, то, может быть, мы встретимся в другой раз? Клянусь, мне не хочется вас обижать, но я действительно очень спешу.

— Извините, — сказал Становой, — вижу, что хитрить с вами бесполезно. Я не уличный ловелас и не любитель пустой болтовни, и оказался я здесь не случайно. Ваш спутник, помнится, был свидетелем разыгравшейся у озера трагедии. Сейчас проводится расследование, а он как сквозь землю провалился. Может быть, вам известно, как его найти?

Даже через улицу Глеб увидел, как напряглась спина Ирины. Она знала, чем занимается ее муж, и давно привыкла с подозрением относиться к тем, кто пытался его разыскать. Да оно и неудивительно: слишком много среди них попадалось людей, которые искали Слепого для того, чтобы сделать его еще и глухим, и немым — словом, мертвым.

— Да откуда же? — с хорошо разыгранным удивлением ответила Ирина. — Адресами мы не обменивались. Помните, как у Валерия Меладзе: недолгим был курортный наш роман…

— Но было все отчаянно красиво, — подхватил Становой. — Да, жаль… Ну а если хорошенько подумать, сосредоточиться? Может быть, все-таки вспомните хоть что-то? Поверьте, это очень важно. Лично я не могу понять, как здоровый мужчина может вот так просто расстаться с такой сногсшибательной женщиной и даже не попытаться встретиться с ней снова…

— Вы становитесь назойливым, — резко сказала Ирина. — Я рассказала вам все, что знаю. На мой взгляд, говорить нам больше не о чем.

— А вы? Вы сами не могли бы дать показания? — спросил Становой.

— Я? Вряд ли… Какой из меня свидетель? Честно говоря, я так и не поняла, что там произошло.

— А понимание от вас и не требуется. Понимать и делать выводы — дело следствия и, в конечном итоге, суда. У меня такое предложение: давайте сейчас сядем в машину, подъедем к нам в управление, там вы наговорите ваши показания на диктофон, и больше мы вас беспокоить не станем. Идет?

— Повторяю, я очень спешу. Если вам настолько необходимы мои показания, вызовите меня повесткой.

— Вы ставите меня в тупик, — сказал Становой, и в его голосе Глеб разобрал нотки искреннего огорчения. — Я-то по наивности своей надеялся, что нам удастся договориться.

— Как видите, не удалось, — сухо сказала Ирина. — Прощайте.

Она шагнула к своей машине, но Становой поймал ее за рукав, резко рванул, и Ирина оказалась втиснутой на заднее сиденье его «жигулей» раньше, чем успела хотя бы крикнуть. Бежевая «пятерка» завелась и задним ходом выбралась со стоянки.

— Только пикни, сука, — услышал Глеб, запуская двигатель «Волги». — Не хотелось бы оставлять на такой смазливой мордашке безобразные синяки. А будешь дергаться — пристрелю, как собаку, и выброшу из машины прямо на ходу. Подумай, на кого ты будешь после этого похожа.

— Подумай, на кого будешь похож ты, — ответила Ирина.

Глеб услышал странный кашляющий звук и не сразу сообразил, что это был смех Максима Юрьевича.

— Браво, — сказал Становой. — Это угроза, и, судя по тому, каким тоном она произнесена, не пустая. Значит, кое-что про своего кавалера ты все-таки знаешь. А если знаешь, то непременно выложишь мне. Придется выложить, красавица, если не хочешь, чтобы я превратил тебя в Квазимодо.

— Могу начать прямо сейчас, — сказала Ирина. — Он мой муж, и главное, что тебе необходимо о нем знать, это то, что его враги долго не живут.

— Посмотрим, — сказал Становой.

— Ты далеко не первый, кто так говорит. Не посмотрим, а посмотрю. Я посмотрю, понял? А ты смотреть уже не сможешь.

Глеб услышал звук пощечины, и шедшая впереди него «пятерка» опасно вильнула: чтобы ударить Ирину, Становому пришлось повернуться назад всем корпусом, в то время как машина неслась по Новому Арбату на скорости девяносто километров в час.

— Это дорого тебе обойдется, подонок, — произнесла Ирина.

В ответ Становой поехал еще быстрее. Глеб не знал, догадывается ли Максим Юрьевич о погоне, но в любом случае действовал тот грамотно: не имея возможности связать пленницу, он предотвращал ее побег самым простым способом — увеличивая скорость, чтобы не дать ей выпрыгнуть из машины.

Глеб вдавил педаль акселератора в пол и вслед за Становым проскочил перекресток на красный свет. Это было очень неосторожно, но Глебу хотелось скорее покончить с этим делом, тем более, что Ирине угрожала опасность.

Становой стремительно вел машину, опасно лавируя в плотном транспортном потоке. Поспевать за легкими «жигулями» на неповоротливой «Волге» было сложно. Впрочем, старая «пятерка» тоже не отличалась хорошей маневренностью, и то, чем они занимались, напоминало гонки на цинковых гробах: кто не разбился, тот и выиграл. Впереди снова замигал зеленый, готовясь смениться желтым. Глеб сократил разрыв, опасно проскочив между двумя идущими бок о бок машинами, и увидел, что Становой готовится сделать то же самое: нос бежевой «пятерки» был нацелен в узкий просвет между высокой кормой туристского автобуса и сверкающим багажником дорогого «бентли». В этот момент произошло что-то странное: «пятерка» завиляла из стороны в сторону, на глазах теряя скорость, толкнула бампером «бентли», отскочила от него и со скрежетом влепилась правым крылом в борт автобуса. Пронзительно заныли клаксоны, завизжали тормоза. Глеб тоже ударил по тормозам, не заботясь о тех, кто ехал сзади. Раздался глухой лязг, «Волга» тяжело подпрыгнула, клюнув носом, исковерканная крышка багажника встала дыбом, но Сиверов даже не обернулся.

Распахнув дверцу, он выскочил на мокрый асфальт. Мимо, обдав его тугим ветром и едва не зацепив крылом, истошно вопя сигналом, пролетел «мерседес». Глеб не заметил, как у него в руке оказался пистолет.

Становой уже протискивался между рядами криво замерших машин, одной рукой сжимая пистолет, а другой волоча за собой сопротивляющуюся Ирину. Двигался он как-то странно, боком, тыкаясь в капоты и багажники, словно слепой. Он все время тряс головой, норовя протереть глаза рукой, в которой был зажат пистолет. Водитель поцарапанного «бентли», высунувшись из окна, прокричал ему что-то сердитое. В ответ грохнул выстрел, пуля высекла из асфальта бледно-оранжевую искру, и голова водителя мгновенно скрылась внутри машины. Становой угрожающе размахивал пистолетом и что-то кричал, но его слова заглушал уличный шум.

Глеб остановился, поднял пистолет на уровень глаз и снова опустил его. Со Становым было что-то не так, но, даже ничего не видя, он не забывал прижимать к себе Ирину, заслоняясь ей, как щитом. Что бы ни предпринял сейчас Слепой, у противника все равно оставалось время на то, чтобы приставить ствол пистолета к голове заложницы.

Помощь подоспела совсем неожиданно. Становой пятился вдоль левого борта автобуса, и тут со стороны кабины появился какой-то человек — очевидно, водитель туристской громадины. В руке у него была увесистая монтировка, и этой монтировкой он, подойдя сзади, неловко, но очень сильно огрел Максима Юрьевича по спине. Глеб имел отличную возможность разглядеть эту сцену в мельчайших деталях и понял, что водитель хотел ударить по затылку, но в последний момент изменил решение.

Становой вздрогнул от удара, выпустил Ирину и резко обернулся, направив пистолет на водителя автобуса. Этого оказалось достаточно: Глеб снова вскинул пистолет и без колебаний спустил курок. Оружие выпало из потерявших чувствительность пальцев, колени Максима Юрьевича подогнулись, и он упал, с глухим стуком ударившись простреленной головой о борт автобуса.

— Прости, — сказал Глеб, гладя Ирину по волосам. — Я должен был тебя предупредить. Чем ты его ослепила?

Ирина всхлипнула.

— Дезодорантом…

— О, господи! Прости.

Ирина отстранилась от него и неожиданно улыбнулась сквозь слезы.

— Эх, ты, супермен… За что ты просишь прощения? За то, что ничего мне не сказал? Ты что же, думал, что на свете найдется женщина, способная не заметить микрофон в воротнике собственной блузки? Одно слово — мужчина…

— Самец, — уточнил Глеб и снова прижал ее к себе.

…Брошенный в подмосковном лесу генератор туч продолжал работать, пока в баке дизельного движка не кончилось топливо. После этого установка инженера Ляшенко стояла среди берез и сосен еще неделю. Там ее и нашли бомжи — нашли, разобрали и продали по частям, выручив за нее, в общей сложности, четыре бутылки водки, килограмм вареной колбасы и две буханки ржаного хлеба. Телескопическая антенна, которую они не смогли унести, месяц спустя обнаружилась в одном из подмосковных дачных поселков, где некий предприимчивый гражданин путем нехитрой модернизации приспособил ее для приема телевизионных программ.