Дикарь - Екатерина Лесина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Но кое-что другое вы весьма цените.
Жрец взял со стола шкатулку, откинул крышку и перевернул. На пол посыпались сизоватые необработанные камни, столь крупные, что Ирграм глазам не поверил.
— Скажешь тому, кто владеет ею, что Империя найдет чем заплатить.
— А если…
Она ведь может и не доехать. Дети хрупки. Слабы.
Дороги опасны.
Город еще опаснее.
— Поспеши, — мягко улыбнулся маг. — Тот, кто слышит кровь, говорит, что она еще рядом с границей. И если ты поспешишь.
— Почему вы сами не… — Ирграм наклонился и поднял камень. Большой. С куриное яйцо. Сколько такой может стоить?
В голове не укладывалось.
— Нас не любят. По ту сторону границы. Нужен кто-то, кто не будет отличаться от обычных ваших людей. И кто-то, кому мы доверяем. Кто-то, кто знает достаточно много, но не спешит распорядиться своим знанием. И кто-то, способный оценить оказанное доверие.
Чуть тише Верховный добавил:
— И свободу.
Глава 34
Рассвет в очередной раз растопил туманы, открыв знакомые уже глазу пустоши. Солнце, пусть только-только выбралось на небосвод, пригревало.
Щурился старик.
Ица привычно держался рядом с Михой, время от времени поглядывая на него. И на чумазом лице мальца появлялось выражение презадумчивое. Правда, палец в носу несколько портил момент, но что поделаешь.
Джеррайя был полон решимости.
Он смотрел на болота мрачно, насупившись и закусив губу.
— Идти стоит туда, — старик указал в сторону, обратную той, где находился сожженный остров. — Конечно, получится несколько дольше, но, если не изменяет память, то выйдем к речушке. А там и лодку поискать можно будет.
— Зовут тебя как? — поинтересовался Миха, прикидывая, встречал ли на пути своем реку. Он ведь шел примерно оттуда, куда указывал старик.
— Такхвар, — ответил старик, прищурившись. — Отец мой был из пришлых. Мать его имя дала. Но все называют меня Тихварем.
— Такхвар, — Миха повторил это имя, пробуя на вкус. Доверия к старику не особо прибавилось, но следовало признать, что сам он, если и выйдет из болот, то не факт, что туда, куда надо. — Веди. Сумеешь?
Такхвар склонил голову.
— Здешние болота возникли еще до начала времен, — его голос разносился над седою равниной. — Сказывают, что существовали они еще до той проклятой ночи, когда небеса пролились на землю огнем. И помнят Древних.
Он шел, безошибочно выбирая тропу, той легкою походкой, которая выдавала немалую сноровку, быть может, несколько утраченную, но не позабытую вовсе.
— На древних картах остались они, но куда большие. И думаю, куда более опасные. Ныне же по краю их пролегли многие пути.
Джеррайя брел. Медленно, упрямо, стараясь ступать по следам старика, что было глупо — только проваливался.
— Сердце же по-прежнему сокрыто от взоров людских. Говорят, что там, средь трясин, пути сквозь которые были забыты, стоит башня, возведенная Древними.
— С сокровищами? — уточнил Джер, вытаскивая ногу.
И поморщился.
Рана его затянулась, зарубцевалась даже, оставив на коже жирный красный шрам, однако ступать на ногу все еще было больно. Миха за мальчишкой приглядывал.
За обоими.
— Как знать? — старик остановился, делая вид, что устал, но на деле позволяя мальчишке приблизится. — Когда-то отец моего брата, барон де Варрен, сказывал, что в годы юности его, случилось ему заплутать на болотах. И тогда-то чудом и волей богов он преодолел трясины, дабы оказаться пред островом. И своими глазами он видел башню, возведенную из белого железа.
Миха успел подхватить мальчишку, который оступился и едва не растянулся на мхах.
— Он провел ночь подле неё, а после вышел, так и не осмелившись заглянуть внутрь.
— И зря, — Джер тряхнул плечом, избавляясь от руки и помощи.
Ну-ну, надолго ли его хватит.
— Отнюдь, — старик поднял ладонь к глазам и прищурился, вглядываясь куда-то вперед.
Миха тоже посмотрел.
Ничего. Солнце уже почти достигло зенита, повисло огромным шаром. И жарко. И душно. Над болотами поднимается марево раскаленного воздуха, и все-то вокруг кажется зыбким, ненастоящим.
— Его старший сын и наследник дал клятву, что однажды проделает тот же путь. И что переступит порог заклятой башни.
Запахи тоже смешались. На солнцепеке багульник горит, распостраняя вокруг терпкий злой аромат. Дышать им надо с опаскою, ибо скоро начинает болеть голова.
— Он мечтал принести в дом сокровище. Подобное тому, что дало начало роду де Варрен.
Старик смахнул жирную лосиную муху, что ползла по потной коже.
— И сдержал слово.
— Да? — Джер, присевший было, вскочил. — Он добрался? Он заглянул?!
— Вероятнее всего, — он помолчал и добавил в полголоса. — Тот мор начался на землях де Варренов. В замке де Варренов. И первым отошел к богам именно наследник де Варренов.
Идти за древними сокровищами как-то сразу и расхотелось.
Джер вытер нос рукой и поинтересовался:
— А что он оттуда принес-то?
— Вернетесь, — Такхвар повернулся к мальчишке и улыбнулся этак, ласково-ласково. У Михи от этой улыбке шерсть на загривке поднялась. — Спросите у вашего отца. Он точно знает.
***
После полудня разговоры прекратились. А остановки для отдыха сделались частыми. Мальчишка больше не говорил. Он шел, упрямо стиснув зубы, стараясь не хромать, но и наступая на ногу аккуратно. С него градом катился пот, а лицо сделалось бледным, сероватым даже.
Когда же на пути вырос очередной островок, довольно приличных размеров, Джеррайя просто упал на землю. Он закрыл глаза и вытянулся. На тощей шее проступили жилы, и Миха слышал, как громко, судорожно, колотится его сердце.
Но дошел-таки.
Пусть не без помощи.
— Де Варрены всегда отличались упрямством, — заметил Такхвар, тоже опускаясь на землю. И он устал. Может, не так, как парень, но явно. Ица, соскочив с Михиной шее, на которой он провел последние несколько часов, поспешно вскарабкался на кривую сосну. Там, в развилке ветвей, и устроился.
— Вы слишком многое ему позволяете, — Такхвар покачал головой. — Так он привыкнет.
— И?
Миха тоже присел.
Принюхался.
Человеком не пахло. Зверем? Пожалуй. Сюда определенно заглядывали кабаны, может, и лось навещал, все-таки трава здесь росла мягкая, не то, что болотные осоки. Но запахи были старыми, выветрившимися.
— Раб должен знать свое место, — не открывая глаз, отозвался Джер. — Отец так говорил.
— Хоть что-то вы да запомнили.
— Я многое запомнил. Отец… он строгий. С рабами. И слугами.
— Он просто понимает, что есть порядок. И сколь опасны бывают рабы.
Ица прижался к ветке. И только темные глаза поблескивали. Слушает? Определенно. Понимает? Миха готов был поклясться, что да.
— В годы давние, когда мы еще искали свой путь и славу, случилось нам
