В глубину (СИ) - Васантас Ирина

— Ты просто злишься, что тебя сбросили с пьедестала, — вдруг сказал Лагу. — Йалу боготворила тебя всю жизнь, мечтала о встрече с тобой, хотела быть похожей на тебя. А потом вычеркнула тебя из своей жизни.

— Спасибо, — протянула я. — Мне именно это хотелось услышать.

— Ты разбила ей сердце.

Я молча отвернулась от него.

— А еще ты ревнуешь, — неумолимо продолжал он. — К тому, что именно Йалу сейчас может добиться того, чего хотела ты. К тому, что она стала сильнее нас обоих.

— Лагу, прекрати! — прошипела я. — Меня обязательно нужно добить?

— Я хочу, чтобы ты перестала считать Йалу виновной во всех своих бедах. В нашей ситуации виноваты только мы с тобой. Наши дети тут ни при чем. А ты сейчас злишься на них обоих. Ты хочешь, чтобы и Эйин перестал называть тебя мамой?

— Нет! — я испуганно замотала головой.

— Тогда научись видеть, слышать, чувствовать наших детей. Хотя бы Эйина, он все еще в этом нуждается.

А Йалу я уже не нужна. Да, я знаю. Не я была ей матерью все эти годы.

Я закрыла лицо руками, и почувствовала, как Лагу обнял меня.

— Ты ведь хотела сделать так, чтобы эта сила не досталась Йалу? — прошептал он мне в самое ухо.

А я неожиданно даже для себя кивнула.

— Почему ты так ее не любила? Они с Эйином очень похожи. И они оба похожи на тебя.

Почему? Разве можно объяснить, откуда и как у нас появляются чувства?

— Ты хотела разлучить ее с Терсом, — продолжал он, а я поражалась, что за дух открыл ему все мои мысли — ведь я их тщательно скрывала. — Объясни мне, зачем ты все это делала?

— Ты не останешься со мной, если все узнаешь, — у меня вдруг пропал голос.

— Мне досталась неидеальная Хранительница, — произнес он с грустной усмешкой. — Но и ей попался ужасный Наставник. Наши дети скоро вырастут, у нас с тобой остаемся только мы.

— Это все Сира…

Лагу вскинул брови:

— Мать Терса?

Я кивнула.

Тот день я помню во всех подробностях, хотя прошло уже больше двадцати лет. Мы с отцом прибыли в селение на церемонию Хранителей. Дети Сиры отметили свой первый год, ей с сыном пришла пора спускаться в глубину. Мне на тот момент было почти двенадцать лет. Я уже побывала на трех церемониях и никак не могла забыть последние взгляды, которыми обменивались Хранители. Эту боль почти физически чувствовали все присутствующие. И не первый раз уже мне приходила в голову идея о сопротивлении. Я не понимала, почему я должна расставаться с тем, кому будет полностью принадлежать мое сердце, почему я должна разлучаться со своими детьми.

Сира была сказочно красива: волны густых огненно-рыжих волос спускались по спине почти до колен, яркие зеленые глаза с длинными черными ресницами, точеный нос, четко очерченные губы. Она с грустной улыбкой посматривала на меня, но я чувствовала при каждом ее мимолетном взгляде, как во мне просыпалась кошка со вздыбившейся шерстью. И сама не могла понять, отчего так. Когда она подошла ко мне и взяла меня за руку, меня словно обожгло пламенем, и я выдернула руку.

— Твоя дочь будет любить моего сына, — произнесла она.

Да, я знала, что Сира обладает даром предвидения. Я покосилась на рыжего карапуза, который увлеченно копался в песке рядом с такой же огненно-рыжей сестричкой. Пока не очень впечатляет. Да и дочь моя появится только через девять лет.

— Именно она станет Верховной Хранительницей, — Сира помолчала и добавила: — Не ты.

Откуда она знает мое тайное желание? Да, я мечтала изменить жизнь Хранителей, мечтала иметь возможность выбора.

— Давай поговорим наедине, — предложила она, а я только сейчас увидела устремленные на нас взгляды всех присутствующих.

Я кивнула, и Сира привела меня к Водопаду.

— Почему ты не сказала, что наши дети будут любить друг друга? — до меня вдруг дошла односторонность ее предсказания.

— Потому что я не знаю, будет ли мой сын любить твою дочь, — задумчиво откликнулась она.

— Разве так бывает? — удивилась я.

— Бывает, — вздохнула Сира. — Скоро придет время, когда мать сможет бросить своего ребенка одного.

Я пожала плечами:

— Ты сегодня сделаешь это.

Но Сира покачала головой:

— Нет. Моя дочь останется со своим отцом, она не будет одна.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — поинтересовалась я.

— Скоро узнаешь. Но я прошу тебя помнить, что хоть ты и не станешь Верховной Хранительницей, от твоих действий будет очень многое зависеть. Принимай взвешенные решения, не нужно думать только о себе.

Я ощетинилась:

— Спасибо, мне хватает нравоучений и без тебя.

— Я тебе не нравлюсь, — вдруг улыбнулась она. — Я знаю, почему.

— И почему же?

— Ты боишься меня. Боишься услышать правду про себя.

— И в чем же правда? — скривила я губы.

— Правда в том, — голос Сиры стал жестким, — что ты будешь активно портить жизнь и моему сыну, и своей дочери. Ты будешь пытаться завладеть той силой, которая выбрала не тебя.

— А это возможно? — я и сама услышала жадную надежду в своем голосе.

— Да, — холодно ответила Сира. — Но если сила не предназначалась тебе, ты с ней не справишься.

— Я справлюсь! Скажи мне, как это сделать! Я сделаю так, что Хранители об этом не пожалеют.

Сира внимательно вгляделась в мои глаза, а я отважно не отводила взгляд. Я смогу, я точно больше подхожу на эту роль, чем еще даже не рожденная малышка.

— Ты готова пожертвовать собственным ребенком?

— Но с ней ничего не случится, у нее останется сила Хранительницы.

— Сила — это всегда часть души, а ты хочешь отобрать ее у дочери.

— Ты скажешь, как это сделать? — нетерпеливо оборвала я ее.

— Нет.

Я разозлилась. Что ж, раз я знаю, что получить желаемое возможно, я найду способ узнать, как это сделать. А вот то, что Сира отказалась мне помочь, я запомню.

— Если твой сын не полюбит мою дочь, он погибнет, — мстительно сказала я.

— Я знаю, — печально откликнулась Сира.

— Значит, ты и сама жертвуешь своим ребенком!

— Да, но не ради себя.

— Какая ему разница, ради кого, — возмутилась я. — Я тоже не только ради себя хочу получить силу желаний. Я хочу изменить жизнь Хранителей к лучшему.

— Не все должны иметь на это право.

— Но я — не все.

— А чем ты лучше?

— Тем, что имею смелость не подчиняться.

Сира загадочно улыбнулась, но не стала мне отвечать. Просто встала и направилась в сторону селения. Я также молча смотрела ей вслед. Но она вдруг остановилась и оглянулась:

— Когда мой сын вырастет, я расскажу ему все, что об этом знаю. Он будет готов к встрече с тобой. Я сделаю все, чтобы ты не смогла причинить вред ему и своему собственному ребенку.

Больше она не оглядывалась.

На церемонию я не пошла.

— Ты до сих пор винишь Сиру? — спокойно поинтересовался Лагу. — Ты считаешь, что во всем, что с нами случилось, виновата она?

— Зачем она вообще затеяла этот разговор? — меня снова захлестнула злость. — Зачем? Если бы я не знала ничего, то…

— Лита!

Я осеклась под его пылающим взглядом.

— Это был только твой выбор. Твой, не ее. Не она решила отобрать энергию у собственного ребенка, уничтожить его любимого человека, и все это — ради призрачной возможности исправить жизнь Хранителей.

Я испуганно смотрела на Лагу, но ответить ему мне было нечего.

— Как ты узнала то, что отказалась рассказать Сира?

— Бхар, — нехотя призналась я.

— Ах, ну да, твой лучший друг детства, — презрительно бросил Лагу. — Который поддерживал твою идею собственной исключительности, потому что и себя считал уникумом.

— Лагу, не надо, пожалуйста, — прошептала я.

— Нет, позволь я доведу разговор до конца, — неумолимо продолжил он. — Слишком долго я молчал. Так долго, что моя вина не меньше твоей. Я хочу, чтобы ты, наконец, поняла, что натворила. Что мы с тобой натворили. Что рассказал тебе Бхар?