Древо Мира Грез - Оленик Виктория

Наклонив голову, я посмотрела на свои ноги. Странно, мне показалось, что они стали прозрачнее и расплывчатее, словно бы в тумане. И еще мне стало легко: будто я вот-вот взлечу.

— Я красивее тебя и умнее, я займу твое место, и, поверь мне, я всегда буду первой… в отличие от тебя! Меня будут все любить, даже Линд! — копия презрительно скривилась. — Не то что тебя! Только не надо сырость разводить! Можно подумать, ты не знала, что Линд тебя терпеть не может! Он талантлив, красив, и неудивительно, что он с самого начала мечтал от тебя избавиться!

Правда. Конечно же, я знала.

Я на миг представила лицо Линда: решительное, серьезное. Но он не хмурился, он улыбался, и на душе даже от воспоминания о его улыбке стало чуть светлее. Что он скажет, если я умру? Обрадуется, наверное.

Я помотала головой: Что за дурь? Линд — и обрадуется моей смерти?! Он, разумеется, не так уж меня и любит, но вовсе не ненавидит, иначе бы так не переживал перед ритуалом. И я уверена, что он не желает от меня избавиться: ему же потом отчитываться перед Советом за убийство Великой. Кого-кого, а Одаренного точно в Отреченные живенько запишут.

— Да откуда тебе знать?! — я вскинула голову и посмотрела на девушку.

— Я так долго была вынуждена сидеть взаперти, в твоей глупой голове, что знаю о тебе даже то, чего не знаешь ты, жалкая замарашка! — презрительно бросила девушка, а я нахмурилась. Что значит, в моей голове? Как я могу раздвоиться?

Что-то я вообще ничего не понимаю. Если я — это я, тогда кто она? Или я — тоже чья-то часть? Я случайно не сидела в своей голове? Может, я всего лишь часть, и я — не я?

Я почувствовала, что еще немного и сойду с ума, и встряхнула головой. Да кто такая эта выскочка, что она мне говорит, какая я?!

— Я знаю, что ты абсолютно ничего не можешь. Тебе не спасти твою сестру. Потому что ты неуклюжа, тебе всегда не везет, вся твоя жизнь — сплошное и бессмысленное недоразумение! — копия подалась вперед и в ярости нахмурилась. — Ты должна уступить мне место! Я лучше тебя! Тебя никто не любит! Все над тобой смеются, даже Иста!!!

Злость снова затопила меня с головой, и я, сжав кулаки, страшным усилием заставила себя собраться в одно целое, чтобы снова стать человеком, а не жалкой размазней.

— Никто надо мной не смеется!

— Да что ты?!

Я чуть ли не зарычала от беспомощности. Странная легкость не позволяла мне сделать ни шага, я не могла сдвинуться с места. А я бы с таким удовольствием оттрепала эту наглую выскочку за волосы!

Я еще раз встряхнула головой и выдохнула. Нет, так не пойдет. Злостью ничего не добиться. В конце концов, это всего лишь мир снов, значит, здесь все возможно. Значит, я смогу заставить исчезнуть эту копию!

— Исчезни, — я закрыла глаза и представила, как копия растворяется и исчезает. — Исчезни!

— Освободи мир от своего присутствия, сделай ему одолжение!

Эта слабенькая фраза едва не сломила меня, но, как только я чуть-чуть поддалась и расстроилась, чувство легкости стало почти невыносимым. Если так дальше пойдет, меня ничто не спасет. Может, так и погибали эльнолвы — те самые трое из пяти? Ведь так легко утонуть в своей беспомощности, раствориться в обиде на мир и на свою жизнь, упустить светлое и поддаться темному.

— Тебя никто, никто не любит! — копия в волнении подалась вперед, не побоявшись даже ступить туда, где земля становилась вязкой, будто болото. Земля тут же поползла по ногам девушки, но остановилась где-то на уровне щиколоток.

Таура. Мама. Дзинь. Разве они меня не любят? И разве я могу причинить им такую боль, просто сдавшись, опустив руки тогда, когда мне ничто не угрожает? Если я погибну, я погибну в сражении или тогда, когда у меня не будет выбора. Но я никому не позволю сломить меня, как жалкую размазню! Я не размазня! Я справлюсь!

В пропасть эту ложь! Сейчас я эту копирку замариную и землей сверху присыплю, будет знать, как бессовестно мне лгать!

— Что-то я не слышу твоего писка! — сощурившись, передразнила я. — Погромче, пожалуйста, я малость глуховата!

Другая я нахмурилась. Уж не знаю, что произошло, но она как-то странно замерцала, подернулась рябью и стала похожа на размытое пятно с глазами и ртом.

— Не смей! Ты ничего не сможешь!

Да конечно! Я гордо расправила плечи.

— Но я же здесь! Мне удалось прорвать завесу между мирами!

— И, конечно, ты тут же умудрилась помереть в своем мире!

Копия стала ярче и отчетливей, но я сжала зубы и прошипела:

— Исчезни, слышишь?!

— Ты беспомощная и жалкая замарашка! — в голосе копии появились истерические нотки. — Бездарка!

— Неубедительно, — я в упор посмотрела на девчонку. На часть меня. Худшую часть.

Она покачнулась, и ее очертания стали едва заметными.

— Что ты можешь! У тебя даже дара нет! Тебе не выбраться отсюда, ты неспособна на это!

— Ошибаешься. Я могу. Могу! — я зажмурилась и попыталась добраться до силы, дремавшей внутри. Даже если я бездарка, я человек, а у каждого человека есть сила. Надо только собрать ее в одно целое, в единое, направить на что-то определенное, и все получится!

Этого не объяснить словами. Сила неожиданно нашлась, и она все нарастала и нарастала, пока не превратилась в жгучий шар энергии… который я тут же и направила в одно простое слово:

— Исчезни!

Я распахнула глаза и с ненавистью посмотрела на другую себя. Она испуганно отшатнулась, бледнея прямо на глазах, потом тоненько взвизгнула и вспыхнула. Красное пламя взметнулось вверх, унося с собой существо, которое чуть не стало моей смертью. Вялой, обреченной смертью сомнений и неверия.

Я тихо выдохнула воздух и бессильно упала на землю. Еще чуть-чуть, и для меня все бы закончилось.

Тень сожаления скользнула в голове и исчезла, оставив после себя усталость и чувство освобождения.

Кажется, я победила саму себя.

Не знаю, сколько я бродила по этому миру. Я брела и брела, а мир вокруг менялся с ужасающей быстротой. Жизнерадостный пейзаж сменился унылой осенью с моросящим дождиком, а потом — мрачным лугом с выжженной землей. День сменился ночью, ночь — утром, и снова ночью, и, хотя должны были пройти сутки между ночью и ночью, я была уверена, что прошло совсем немного. Здесь, наверное, вообще не было времени. Или оно шло как-то иначе.

Я выдохнула морозный пар и подняла голову. Как долго я шла вперед? Вокруг царила ночь, причем ночь тихая и зловещая. В жуткой тишине то и дело раздавались какие-то шорохи и звуки, и они мне совсем не нравились.

Я поежилась и медленно прислонилась к дереву. Не завидую я тем, кто так же, как и я, сворачивал с дороги. Такое испытание не всем под силу. Знать бы еще, как выбраться. Смогу ли я вообще вернуться?