Непростая работа - горшки обжигать 5 - Айрат Саяпов

еще пренебрежительно отпустил из хватки тот девицу. — Кто ж таким разбрасывается, а? — стремительной тенью переместился он к лежаку и наклонился над его пользователем. — А если б убил спасаемого, м? Думать-то надо головой! — постучал по названному объекту. — А не только жрать в три горла.

От лёгкого стука в голове лежачего прояснилось. И пелена спала с его органов чувств. Даже голод, нарастающий до сего момента, пропал. Правда, до конца оценить он так и не смог изменения — сестра, придя в себя, бойко сграбастала брата в объятия и с гневом воззрилась на непрошенного гостя.

— Ищейка, — брезгливо процедила она. Внезапно привычный слух вернулся. — Руки прочь от Кезина. Я не дам вам его загубить, как остальных.

— Он и так одной ногой в могиле, дурочка, — ласково, будто обращаясь к дитю неразумному, произнёс рекомый. — А после недавнего светопредставления срок его жизни стремительно подсократил. Не пройдёт и дня, как он подохнет. С такой агонией, что не каждому дано испытать. И это ещё не конец…

— Врёшь! — сжала челюсть она, подавив в себе жуткие воспоминания. Не в первый раз она видела эту вспышку и точно знала её последствия. Как раз агрессоры и разбирались с ними. Встряхнув головой, она вновь перешла в атаку. — Ему стало лучше! Вам бы, убийцам, только умерщвлять да резать в угоду своего ненасытного хозяина.

— Так, — разом слетело с гостя напускное дружелюбие, что ледяной волной окатило брата с сестрой. — Ещё одно худое слово или хотя бы намёк неуважения в адрес Него, — непонятный набор жестов поставил в тупик невольных слушателей. Однако всё расставил короткий тычок вверх. Разговор идёт о его хозяине. — И ты умрёшь. Гораздо худшей смертью, нежели твой брат. Уверяю тебя в том. Лично исполню.

— Ха! — хлипкая бравада девицы рушилась об её же надломанный голос и дрожь. — Напугал! Мне сия участь уготована изначально! Сам же так сказал.

— Говорить-то говорил, — вновь вернулся тот к амплуа расхлябанного рубахи-парня и даже смущённо почесал макушку. — Но вмешались обстоятельства. О них, кстати. Минутку, — жестом приказал замолчать готовую разорваться новой речью валькирию да полез под одежду. — И да, — не обращая на них внимания, копошился он. — Лучше вам даже не мыслить о побеге, ведь тогда ваш крохотный шанс на счастливое спасение испарится.

Мы недоумённо переглянулись. Спасение? Не уничтожение. Надежда крохотной звёздочкой вспыхнула в недрах перенесённого за короткие месяцы отчаяния, что крепко поселилось в душе сестры.

— Приём, — выудил наконец из разбитой в труху и оттого скомкавшейся в непойми что ветоши чудом уцелевшую рацию. — База. Как слышно?

— Слышно хреново, как еда, погода и всё остальное на этой дрянной планете, — сквозь помехи шуткой отозвались ему. — Чего эфир баламутишь или опять на анекдоты потянуло?

— Ну сколько можно, товарищ гвардии старший сержант, — обиженно, но притворно произнёс названный. — Уже давно не в учебке, а вы до сих пор вспоминаете.

— А нехрен было нарушать команду, гвардии ефрейтор, — попеняли ему с той стороны. — Тогда и не попрекали бы тебя. Давай быстро докладывай, чего стряслось? Подмога нужна? Опять «недонекр» появился?

— Та не, скорее консультация, — отмахнулся персонаж, стоящий рядом. — У меня тут достоверно инициированный вовремя обнаруженный оказался в количестве одной штуки. Про второго точно сказать не могу, но по всем признакам наклёвывается нечто похожее.

— Даже так, — замолк персонаж с того конца провода. — Неужто в нашем полку прибыло?

— Похоже на то, товарищ гвардии старший сержант, — обтекаемо ответил ему гость. — Рекруты подвалили, а в соответствии с приказом от…

— Можешь не говорить, — прервал речь подчинённого собеседник. — «Кто нашёл, того и тапки», — озвучил суть того документа он. — Хвалю, боец, новые ребята в нашей роте будут как нельзя кстати. К слову, как определил? Ты ж ни артефакт поиска с собой не взял, ни навыками нужными не обладаешь, кроме обязательных курсов по выявлению, толку от которых мало. Между нами.

— Да чего тут. Просто определил, — чуть засмущавшись, произнёс недавний враг да глупо хехекнул. — Новичок дурной попался — шарахнул убойной вспышкой. Так что вердикт очевиден.

— Некромант, — поражённо цокнул его товарищ. — Самостийный. С пылу с жару. Редкая зверюга. Неплохой улов, — чуть покряхтел он. — Жаль только, что тебе придётся жопу порвать для скорости.

— Ой, не велика беда, товарищ гвардии старший сержант, — состроил морду гость. — Надо будет, и не только это порвём, а уж коли Костя* попросит, то…

Вновь произведённый непонятный набор жестов озадачил родственников. Ясно, что он связан с прозвучавшим именем, а если сопоставить недавние сведения, то Костей зовут их хозяина. Малозначащая информация без необходимого контекста, но всё же.

— Эт да, — с полным чувством истинности утверждения поддакнул ему сержант. — Там любой уважающий себя квирит… Да что квирит. Вольник! В лепёшку расшибётся. А второй что?

— У него классика жанра, — шмыгнул носом ефрейтор. — Контактник крепкий.

— Тоже недурно, — уже чуть менее задорно, но всё ещё с энтузиазмом проговорили с той стороны. — Штурмовики в почёте. Нам их надо. Да побольше. Вот что, боец, давай их в охапку и дуй сюда. И смотри, чтоб без шуму и пыли. Остерегайся иных отрядов. Не хватало нам ещё передраться за рекрутов с остальными товарищами.

— Исполню в лучшем виде, товарищ гвардии старший сержант, — вытянулся во фрунт названный. — Вы ж меня знаете.

— Вот и хорошо, — сержант тяжело вздохнул. — пусть тебя Костя осенит тебя своей удачей.

С той стороны послышались шорохи, а тутошний говорун вновь повторил те самые жесты (больше акцентировать внимание не буду на этом). Не иначе как его собеседник также творит непонятное. Вероятно культ.

— Ха, удача! — после пассов воскликнул ефрейтор. — Как говорил Сам*: «Только тяжёлый труд и верный расчёт нас приведёт к намеченной цели».

— И то верно, — подметил сержант в рации. — Значит, политпросвет не прошёл зря. Жду. Отбой.

— Так-с, ребята, — как только завершился сеанс связи, гость вновь обратил внимание на родственничков. — Думаю, разговор вы слышали. Что ж, перспективы ваши стали несколько иными. Я бы не сказал, что радостными и даже лучшими, чем были до того, но иными.

— Думаешь, мы поверим тебе, ищейка? — вновь вспыхнула девица. — Я своими глазами видела, как вы приносите в жертву калек да сирых.

— Девушка, не путайте мягкое с приятным, — грозно покачал пальцем тот. — То была их добрая воля. Мы не настаивали. Наша доктрина строится на свободе выбора.

— Ага, как же! — ни разу не поверила та ему. — Так прямо и сказали, видимо: «Либо мы вас схарчим, либо вы сами добровольно наложите на себя руки в угоду высшей цели».

— Ну что вы, — лукаво улыбнулся гость. — Столь плохо думать о нас не стоит.