Двуглавый. Книга первая - Михаил Иванович Казьмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Автомобили грузовые, что господин Елисеев двигал, тоже вы доставляли? — вопрос свой сыщик задал подчёркнуто нейтральным тоном. — И ящики с людьми внутри?
— Не сам, но отвечал за это, — похоже, ассистент Шпаковского даже обиделся, что его приняли за шофёра или грузчика.
— Врёт, — мысленно возмутился тёзка. — Врёт, мерзавец! — и тут же принялся отчаянно строить рожи Денневитцу, стараясь, чтобы для Вольцева это оставалось незаметным.
— Как прокомментируете, господин Елисеев? — спросил дворцовый сыщик. Ага, тёзкины старания даром не пропали…
— У вас же и другие обязанности были в ассистировании, не так ли? — тёзка честно пытался придать своему вопросу самое обыкновенное звучание, но скрыть некоторое ехидство, как я заметил, не смог. — Ведь были же? Я даже представляю, какие именно…
— Откуда вам известно? — растерялся Вольцев.
— О том я господина Елисеева сам спрошу, когда сочту необходимым, — Карл Фёдорович напомнил, что главный здесь он. — Вас же, господин Вольцев, прошу немедленно ответить господину Елисееву.
— Я должен был следить, легко даётся обучаемому исполнение заданий Александра Ивановича, или нет, — да, Вольцев явно не обрадовался раскрытию своей истинной роли в учебном процессе, откровенно боялся последствий, которые за этим разоблачением могли последовать, но несмотря ни на что, определённая гордость в его голосе замечалась. Тщеславие, оно, знаете ли, такое тщеславие…
— Вот опять вы пытались уйти от полноты ответов на вопросы следствия, господин Вольцев, в который раз уже, — укоризненно напомнил Деневитц. — Суд такое ваше поведение на следствии оценит, конечно же, по достоинству, но совсем не так, как вам это было бы полезно. А потому советую вам хорошо подумать, прежде чем я начну снова вас спрашивать, где может укрываться Шпаковский. Очень хорошо подумать, господин Вольцев. Увести! — скомандовал Денневитц конвойному.
— Это вообще что сейчас было? — принялся я допытываться у тёзки, пока дюжий конвойный защёлкивал на запястьях Вольцева наручники и уводил его из допросной. — Ты что, правда почуял, что он пытался скрыть, или просто взял его на понт?
Ответить тёзка не успел, потому что Вольцева увели и Денневитц обратился к дворянину Елисееву:
— Что же, Виктор Михайлович, очень вам признателен за содействие. Ловко вы Вольцева подловили, ничего не скажешь! Как, кстати, вам это удалось? Вы что, мысли читать можете?
— Да что вы, Карл Фёдорович, нет, конечно же, — тёзка позволил себе улыбку. — Просто Сергей Петрович так громко молчал… Простите, — поправился он, — но я в его присутствии на занятиях у Шпаковского ощущал как будто некий надзор… не глазами. Тогда не понимал, в чём суть, на самого Шпаковского думал, а теперь вот увидел, что не в нём дело было, а в самом Вольцеве.
— Громко, говорите, молчал? — переспросил Денневитц. Не сразу переспросил, какое-то время тёзкины слова обдумывал. Пока сыщик размышлял, мы с тёзкой успели-таки пообщаться, и он мне поведал, что на самом деле всё обстоит немножко иначе. — Хорошо сказали, Виктор Михайлович, очень хорошо, — сыщик снова перехватил тёзкино внимание. — А молчание остальных подследственных не желаете послушать?
— Да, но, с вашего Карл Фёдорович, позволения, не прямо сейчас, — тёзка явно собирался осмыслить свой успех и обсудить его с умным человеком — угадайте, с кем.
— Устали, Виктор Михайлович? — Денневитц всё понял правильно. — Хорошо, отдыхайте пока, нам с Дмитрием Антоновичем найдётся, чем заняться. Когда вы будете готовы продолжить?
— Часа через два, наверное, — на самом деле никакой особой усталости тёзка не чувствовал.
— Тогда до скорой встречи, — Денневитц выбрался из-за стола, Воронков последовал его примеру.
— Давай уже, рассказывай, — пристал я к тёзке, едва он скинул пиджак, обувь, снял жилет и завалился на кровать, чтобы и впрямь выглядеть уставшим, если за ним сейчас наблюдают. Молодец, соображает!
— Тогда я ничего не чувствовал, да ты же и сам помнишь, — ну да, это он вспомнил занятия у Шпаковского. — А сейчас вот послушал этого Вольцева и понял, что с ним тогда на самом деле было. Просто понял, безо всякого чтения мыслей. Знаешь, меня самого это немного пугает… В кого я так превращусь⁈
— Ну, в какого-то монстра вряд ли, — поспешил я успокоить товарища. — А так — сами увидим. Ты, главное, с остальными на допросах постарайся, чтобы мы могли скорее отсюда выйти.
— Тебе хорошо говорить, — пожаловался тёзка. — А стараться мне придётся…
— Ну так давай и я попробую, — вызвался я добровольцем. — С телекинезом же у меня, если помнишь, получалось, глядишь, и здесь что-то смогу. А нет — так ты меня сменишь, Денневитц с Воронковым один хрен ничего не заметят.
— Хм, — на пару мгновений призадумался тёзка. — А и давай!
Да уж, правильно говорят: ум хорошо, а два лучше. Вот как специально для нас с тёзкой пословица придумана…
Глава 29
Нет пределов совершенству
Не буду врать: работая в коммерческих структурах, иметь дело со структурами государственными мне как-то не особо нравилось. Все эти конкурсы-тендеры, масса полуненужных бумаг, а главное — постоянная памятливость государства, если я должен ему, и не то чтобы забывчивость, если оно должно мне, но так, сам не почешешься, оно сразу и не вспомнит. Была, правда, и привлекательная сторона — если уж все формальности оказывались соблюдены и государство наконец раскошеливалось, то, как правило, сроки и объёмы платежей выдерживало строго по договору. Впрочем, повторюсь, дорога к этим светлым дням всегда оставалась долгой и нелёгкой.
Не знаю, как оно было бы здесь, доведись мне заниматься и в этом мире коммерцией, но на уровне взаимоотношений с отдельно взятым дворянином Елисеевым Российская Империя показала себя партнёром очень даже неплохим. Да, плюшки, что тёзка получил от имперских щедрот, на первый взгляд смотрелись, может, и не особо шикарно, но потребности дворянина Елисеева на данный конкретный момент покрывали целиком, полностью и даже с некоторой лихвой.
Итак, во-первых, тёзку временно выпустили из Кремля. Да, ненадолго, да, под надзором, да, только для утряски дел с квартирой в Посланниковом переулке, но выпустили же! Предварял эту экспедицию жаркий диспут между тёзкой и Денневитцем — тёзка планировал попасть в дом госпожи Волобуевой уже проверенным путём телепортации, но Карл Фёдорович
