Святые старцы - Вячеслав Васильевич Бондаренко

Я рассказал батюшке о небесном знамении, бывшем на Москве в начале месяца (ложные солнце и луна).

- Как вы, - спросил я, - на эти явления смотрите?

- Э, батюшка барин, - отец Нектарий иногда меня так называет, - как моему невежеству отвечать на такие вопросы? Мне их задавать, а вам отвечать: ведь вы сто книг прочли, а я человек темный.

- Да вы не уклоняйтесь, батюшка, от ответа, - возразил я, -в моих ста книгах, что я прочел, быть может, тьма одна, а в вашей одной монашеской, которую вы всю жизнь читаете, свету на весь мир хватит .

Отец Нектарий взглянул на меня серьезно, испытующе.

- Вам, собственно, какого от меня ответа нужно? - спросил он.

- Да такого, который бы ответил на мою душевную тревогу: таковы ли будут знамения на небе, на солнце, луне и звездах, которым, по словам Спасителя, надлежит быть пред кончиной мира?

- Видите ли, чего захотели от моего худоумия! Нет, батюшка барин, не моей это меры, - ответил мне на мой вопрос отец Нектарий, - а вот одно по секрету уж так и быть я вам скажу: в прошлом месяце, точно не помню числа, шел со мною от утрени отец игумен, да и говорит мне: “Я, отец Нектарий, страшный сон видел, такой страшный, что еще и теперь нахожусь под его впечатлением... Я его потом как-нибудь вам расскажу”, -добавил, подумав, отец игумен и пошел в свою келлию.

Затем прошел шага два, повернулся ко мне и сказал: “Ко мне антихрист приходил. Остальное расскажу после”.

- Ну и что же, - перебил я отца Нектария, - что же он вам рассказал?

- Да ничего, - ответил отец Нектарий, - сам он этого вопроса уже более не поднимал, а вопросить его я побоялся. Так и остался поднесь этот вопрос невыясненным. Что же касается до небесных знамений и до того, как относиться к ним и к другим явлениям природы, выходящим из ряда обыкновенных, то сам я открывать их тайны власти не имею. Помнится, что-то около 1885 года, при скитоначальнике и старце отце Анатолии, выдался среди зимы такой необыкновенный солнечный закат, что по всей Оптиной снег около часу казался кровью. Покойный отец Анатолий был муж высокой духовной жизни, истинный делатель умной молитвы и прозорливец - ему, должно быть, что-нибудь об этом явлении было открыто, и он указывал на него как на знамение вскоре имеющих быть кровавых событий, предваряющих близкую кончину мира.

- Не говорил ли он вам в то время, что антихрист уже родился?

- Так определенно он, помнится, не высказывался, но прикровенно о близости его явления он говаривал часто. В Белёвском женском монастыре у отца Анатолия было немало духовных дочек. Одной из них, жившей с матерью-монахинею, он говорил: “Мать-то твоя не доживет, а ты доживешь до самого антихриста”. Мать теперь умерла, а дочка все еще живет, хоть ей теперь уже под восемьдесят лет.

- Неужели же, батюшка, так близка развязка?

Отец Нектарий улыбнулся и из серьезного тона сразу перешел на шутливый :

- Это вы, - ответил он смеясь, - в какой-нибудь из своих ста книг прочтите.

И с этими словами отец Нектарий разговор перевел на какую-то обыденную, житейскую тему».

7 июня 1909 года Нилуса постигло некое искушение, которое он с трудом поборол. «А дома - новое искушение: вхожу на подъезд, смотрю - а на свеженаписанном небе моего этюда масляными красками кто-то углем крупными буквами во все небо написал по-французски La nuee (туча). Я сразу догадался, что виновником этого озорства не мог быть никто другой, кроме нашего друга отца Нектария, -это так было похоже на склонность его к некоторому как бы юродству, под которым для меня часто скрывались назидательные уроки той или другой христианской добродетели. Это он, несомненно он, прозревший появление тучки на моем духовном небе, он, мой дорогой батюшка, любящий иногда, к общему изумлению, вставить в речь свою неожиданное французское слово!.. Заглянул я на нашу террасу, а он, любимец наш, сидит себе в уголку и благодушно посмеивается, выжидая, что выйдет из этой шутки.

- Ах, батюшка, батюшка! - смеюсь я вместе с ним. - Ну и проказник.

А “проказник” встал, подошел к этюду, смахнул рукавом своего подрясника надпись и с улыбкой объявил:

- Видите - ничего не осталось!

Ничего и в сердце моем не осталось от утренней смуты. Несомненно, у друга нашего есть второе зрение, которым он видит то, что скрыто для глаза обыкновенного человека. Недаром же и благочестного жития его в монастыре без малого сорок лет».

Упомянутое в этой цитате «некоторое как бы юродство» к этому времени действительно стало отличать отца Нектария от прочих оптинских братий. В этом смысле он был полноправным наследником великих старцев прошлого - Льва и Амвросия. Как и они, отец Нектарий прикрывал «некоторым как бы юродством» великие дары рассуждения и прозорливости. Когда именно они у него появились - сказать сложно, но, во всяком случае, уже в 1893 году он точно предсказал, сколько осталось жить отцу Варсонофию (Плиханкову), в то время еще послушнику. Себя отец Нектарий называл «мравием» (муравьем), «земнородным», сокрушенно говорил о том, что у прежних старцев «благодать была целыми караваями, а у меня - ломтик»... «Какой я старец, я - нищий. Ко мне еще присмотреться надо», - утверждал он. Но все в обители знали - это говорится по великому смирению.

В апреле 1912 года по решению духовного начальства Оптину пустынь покинул старец Варсонофий (Плиханков). 17 апреля братия собралась для выборов нового старца. Предложение было сделано архимандриту Агапиту (Беловидову), но он наотрез отказался и предложил вместо себя Нектария. А тот по своему смирению. даже не пришел на собрание. Тогда за ним послали гонца, отца Аверкия.

- Батюшка, вас просят на собрание.

- Они там и без меня выберут кого надо.

- Отец архимандрит послал меня за вами и просит прийти.

Отец Нектарий со вздохом поднялся, сунул одну ногу в туфлю, другую - в валенок и в таком виде приковылял на собрание.

- Батюшка, вас избрали старцем и духовником нашей обители, - сообщили ему.

- Нет, отцы и братия! Я скудоумен и такой тяготы понести не могу.

- Отец Нектарий! - строго произнес настоятель, архимандрит Ксенофонт (Клюкин, 1845-1914). - Прими послушание!

После этого иеромонах подчинился. Уже много позже отец