Как не умереть дважды - Сора Наумова

Другие студенты реагировали по-разному, кто-то кутался в капюшон, некоторые отползли в самый темный угол, остальные раздраженно щурились и не показывали никаких признаков влечения. Только наша компания растеклась довольными улыбками, радуясь теплу.

– Первая ловушка пройдена? – вдруг обернулся ко мне Морис.

– Да чтоб вас, – Миллхаус вернул себе человеческий облик и влез в окно. – Откуда вы такие умные на мою голову?

– А что было-то? – разморенный Рэнди благополучно дремал.

– Попытка влияния на неокрепшие организмы студентов родовой магией? – кракен ухмыльнулся. – Мы не поддались. Можно считать, что зачет сдан?

– Какой зачет? Никто и ничего не видел, – Дрей расплылся в ехидной улыбке, но перед ним появились четыре зачетки, придерживаемые волосатой хелицерой.

– Я все видела, – таинственно протянула Мия.

– Да что ты видела-то? – Рэнди попытался взбрыкнуть, но его тут же скрутило парой фиолетовых щупалец, одна из которых весьма удачно заткнула рот. Ректор помялся, но путь к двери блокировала Мия, а перед окном стояла я, воинственно расправив шевелюру.

– Молчи, – шепотом посоветовала я гулю, чтобы все не испортил. Какой студент не мечтает о зачете автоматом? Мы, между прочим, и так уже доказали свое принятие видовой принадлежности, или как там это правильно называется, по самое не хочу. И пусть я до конца не понимала, что происходит, предпочла довериться Морису.

– Посмотрим, как вы с остальными предметами справитесь, – воодушевил нас ректор, возвращая зачетки.

А нам было фиолетово! Самый трудный зачет сдан, даже не начавшись, и теперь нас тут ничего не держало.

– Ловко ты придумал, – паучиха едва ли не впервые похвалила Мориса, пока мы, честно сбежав с лекции, направлялись в столовую. – Воздействие чем там? Это ж надо, так складно получилось.

– Да, да, – вяло ответил Морис, что было совершенно не в его стиле. Где жажда восхищения? Почему он не бьет себя в грудь и не принимает заслуженную похвалу?

Рэнди переводил непонимающий взгляд с одного на другого, а потом снова задал животрепещущий вопрос:

– Так что было-то?! Мы только зашли и уже вышли.

– Мы обманули ректора, – с видом победителя сообщила Мия. – Можешь не благодарить, тормоз.

Морис бросил на меня быстрый многозначительный взгляд.

А ведь ректор действительно что-то такое использовал, и, если бы не Морис, нас бы ждал очередной фееричный позор и отработка на галерах.

В итоге мы с Морисом не стали разочаровывать товарищей, пусть думают, что можно легко припереть дракона к стенке и не остаться без бровей. А Миллхаус хорош. Как все обставил – и автоматом в зачетке поощрил, а вроде как не по своей инициативе, а «вынужденно». Не потерял, так сказать, морду перед студентами.

– Ладно, фиг с ним, с зачетом, – отмахнулась я. – Есть разговор поинтереснее.

Морис кивнул, Рэнди в кои-то веки сразу понял, что к чему, а Мия похрустела костяшками. В столовую мы ворвались разноцветным и многоного-многоруким вихрем, сметая еду на подносы со скоростью света. Историю предстояло рассказывать непростую, тут без второго и компота не справиться. Заняли самый дальний из свободных столиков, расположились, и я, от души хлебнув смородинового морса, заговорила:

– Итак, начну с главного. Ллейшах хотел меня прибить.

– А кто не хотел? – философски отозвалась Мия, втягивая в себя лапшу.

– Меня заказала ректорша со Светлого, – добила я, и эффект вышел что надо. Морис вылил кофе на щупальце, а Рэнди укусил свитер вместо бутера. Паучиха выкатила глаза, пытаясь проглотить застрявший в горле комок макаронных изделий.

– Амилота что-то знает и опасается нашего ректора, – я продолжила добивать друзей, – Миллхаус реально как-то на нас сегодня воздействовал, и хорошо, если это и правда часть зачета. Но ведь никто же больше ничего не почувствовал.

– Заговор! – выдохнул Морис. – Ну наконец-то! А я-то все ждал, когда станет интересно. Это же прекрасно!

– Что прекрасно? Что меня хотят убить? – недоуменно протянула я, и змейки на голове зашипели.

– Дурында, – ласково ответил друг. – Прекрасно то, что мы не теряли бдительности, хотя местами это и было похоже на паранойю. Как же здорово почувствовать себя нормальным человеком.

Мы скептически покосились на щупальца.

– Без психических отклонений, – исправился Морис. – Итак, какой у нас план?

– Ловить на Марго? В смысле на живца? – предложил гуль.

– Ага, размечтался, – Мия пихнула его острым локтем.

– Утром я встретила инспектора Флорентина, и мы с ним мило пообщались, – я вздохнула. – И не спрашивайте, чего он тут забыл. Короче, я иду с ним на ежегодный вечер в его конторе, а он проводит меня к Ллейшаху на приватный разговор. Надеюсь, эта старая ящерица расколется, чем я так помешала госпоже Бламс. Он ведь уже начал говорить, но потом…

Я поежилась, вспоминая удары мощного хвоста нага, способного крошить камни.

– Вечер? В ЗОБе? – вскинулся Морис и начал нервно обмахивать себя концом жабо.

– Та-а-а-ак. На что я подписалась? – Я угрюмо стекла по стулу, задумчиво чертя пальцем по столешнице. Неужели и правда какая-то подстава?

– По минимуму – на полное обновление гардероба! – Морис вскочил. – Пошли, нет времени объяснять, надо покупать!

Пока я находилась в прострации, деятельный кракен дотащил меня до китайского магазина и вообразил себя великим кутюрье. О том, чтобы все обдумать и составить хотя бы подобие плана действий, и речи не шло. Уверена, никто и никогда еще так не наряжался, чтобы допросить арестованного преступника.

Под магазинчиком Ли Вэя обнаружился склад со всякой всячиной, и объяснить появление там тех или иных вещей можно было разве что магией. Платья летали ворохом, мимо меня то и дело проносились Мия или Рэнди с коробками и вешалками.

Выпотрошив весь магазин, Морис нашел-таки платье, которое устраивало его полностью. Узкое голубое с лифом-сердечком, оно повторяло изгибы фигуры и слегка расширялось книзу, оставляя открытыми лодыжки, что, конечно, делало меня стройнее и изящнее. Но передвигаться в таком казалось совершенно невозможным. К платью были предложены прекраснейшие туфли – на полке они смотрелись волшебно, на деле же были настоящим орудием пыток. Именно так, видимо, чувствовала себя Русалочка, впервые встав на ноги. Каждый шаг отзывался болью и непечатными выражениями.

– Отлично, вот так и пойдешь! – Морис довольно оглядел свое творение.

Я зашипела, мечтая оторвать голову дизайнеру, придумавшему этот чертов фасон. А потом уже с особой жестокостью расправиться с Амилотой, который, сам того не ведая, заставлял идти на такие жертвы вместо того, чтобы нормально поговорить. Ртом!

Но начать стоило с Ллейшаха, поэтому я просто смирилась с изрядным похудением моего личного счета. Кассовый аппарат чихнул и принялся выплевывать бесконечную ленту чека. У меня нервно задергался глаз, когда я увидела первые несколько позиций.

– Полусапожки женские? – Я решительно двинулась в сторону китайца. – Это вы так мои туфли обозвали?

– Не, это мои, – невозмутимо проговорила паучиха, прижимая к себе пять коробок с сапожками и чехол с платьем.

– Ладно, спрошу по-другому, почему их пять пар?

– А ты пауков давно видела? – фыркнула