Уцелевшие - Мэрион Брэдли

— А каков цвет непорочности? — нетерпеливо спросил Дэйн, и она недоуменно уставилась на него.

— Белый, конечно. И святые…

У входа в нерешительности замялся Джода, затем протиснулся внутрь, шагнул на мозаику и тут же отшатнулся, удивленно раскрыв глаза при виде статуи в углу.

Дэйн, тщательно подбирая слова, заговорил по-карамски, на родном диалекте парня.

— Джода, — сказал он, — с тех пор как мы бежали из Раналора, у нас от тебя нет секретов, но я помню, что несколько раз мы переходили на наш собственный язык, произнося слова, странно звучащие для тебя. Подумай. Не слышал ли ты, чтобы мы обсуждали белых… — и Дэйн медленно произнес карамскую фразу, которую люди Раналора использовали, говоря о ящерообразных, — Первых Людей?

— Только один раз утром в том странном лагере, — сказал Джода, — и я еще подумал, что ты так насмехаешься над моей госпожой, поскольку ты упоминал призрак святого Аассио и говорил о мифическом существе, которое не оставляет следов…

— Видишь? — сказал Дэйн, обращаясь к Райэнне. — А какого цвета святые, Джода?

Джода уставился на статую в углу и прошептал:

— Они белые. Белые, но внешне — как Первые Люди…

— А почему в легендах святые всегда умирают? — спросил Дэйн.

— Клянусь Матерями! — взорвался Драваш. — Громкоголосый должен знать об этом!

Райэнна нетерпеливо повторила вопрос Дэйна:

— Задав, почему святые умирают, когда выходят страдать на солнце?

— Почему… ну просто умирают, — сказал он. — После блаженной прохлады и сумрака Обители Святых они не в состоянии выдержать беспощадные солнечные лучи… Одни умирают от нестерпимой жары, другие умирают от ужасных болезней…

— Дэйн! — взволнованно воскликнула Райэнна, и тот кивнул.

— Некоторые из тех протозавров выжили, — сказал он, указывая на пол, покрытый стеклом. — Выжили, укрывшись под землей в бомбоубежищах. Когда радиационный фон понизился, они начали выбираться наружу и превратились в Первых Людей. Но некоторые остались в подземельях, стараясь выжить, используя новые научные достижения… Ведь у них для совершенствования технологий были миллионы лет, проведенных в темноте!

— Но… почему они белые, Дэйн?

— Генетические изменения, — сказал Марш. — Белая окраска, превратившаяся в доминирующий фактор на протяжении многих веков, да что там веков — тысячелетий! Так что в конце концов их потомки просто уже не могли выходить наружу без длинных накидок и капюшонов. Но и эти предосторожности не помогали — Бельсар слишком интенсивно испускает ультрафиолетовые лучи, и, вероятно, эти накидки позволяли им прожить ровно столько, сколько требовалось для исполнения той или иной миссии. Вспомни святого Аассио, разоружившего отряды варваров и обратившегося к ним с проповедью и убедившего поселиться в Раналоре, или святого Йояччо, разоружившего лучников Ашраку… Потом они должны были погибнуть, вероятно заболев раком кожи в острой форме…

— Но это же все мифы! — выкрикнул Джода. — Это вымысел! Если же это правда… — прошептал он. Ясно было, что парень сильно напуган. Райэнна подошла к нему, обняла за талию и что-то успокаивающе заговорила.

Марш осторожно выбрался из дома наружу. Рука сильно болела. Он пошевелил пальцами — они едва двигались. Оставалось надеяться, что хоть кость не задета. Вероятно, не в порядке сухожилие, но, Господи, как же оно болело!

Аратак спустился к реке и встал на колени, наслаждаясь прохладой воды. Драваш был погружен в сложные переговоры с Громкоголосым. Киргон также застыл, медитируя, а может быть, общаясь со своим другом-чудовищем.

Впереди находилась большая лужайка, залитая солнечным светом, а за ней зеленело и лиловело дно каньона. Бельсар медленно садился; светло будет еще час или два. Интересно, а видит ли киргон ночью?

Ночевать, видимо, придется здесь, а затем предстоит длинное и медленное путешествие к базе Содружества. Такая перспектива совсем не радовала, если учесть, что повсюду можно ожидать облавы Копьеносцев Анкаана. Да и иметь охранником жуткого охотника за рабами тоже не очень-то приятно. Бельсарийцы, даже члены ордена Анкаана, не заслужили, чтобы с ними так обходились!

А может быть, посадочный аппарат сможет совершить посадку здесь и забрать их прямо из каньона? Места достаточно, и, если осуществлять операцию ночью, никто ничего не заметит. Дэйн ощущал жуткую усталость, а боль в запястье доводила его до сумасшествия. Мысль оказаться на борту космического корабля Содружества, где имелись горячая ванна, медицинский уход и качественно приготовленная пища, была соблазнительной. Он уже нахлебался по горло этого приключения и радовался, что их миссия успешно подходит к концу. С остальным пусть разбираются политики. Им придется иметь дело с киргонами.

Марш поднялся повыше, нашел удобный выступ, уселся и стал поглядывать вниз. Он услышал голос Джоды и Райэнны, но с такого расстояния не мог разобрать, о чем они говорят. Тем не менее в голосе Джоды ясно слышалась истеричная нота. Бедный парень, ему столько пришлось пережить. И Райэнну тоже жаль; хотя она, наверное, чувствует себя на седьмом небе после такого археологического открытия, жаль, у нее нет сейчас времени, да и соответствующей аппаратуры, чтобы все обследовать и зафиксировать. Но по крайней мере отчет будет составлять она, и ей, конечно же, доставит удовольствие, что именно ее работа подтвердила теорию Анадриго, а может быть, даже усовершенствовала ее. Дэйна это не сильно волновало. Но все же имя его подруги будет упоминаться в учебниках археологии. А судя по тому, что Дэйн знал об этой научной дисциплине, Райэнна будет довольна. Между тем…

Драваш внезапно содрогнулся, обведя всех горящими глазами, словно намеревался тут же броситься в бой. Он широким шагом подошел к неподвижно стоящему киргону, всем телом излучающему сияние.

— Киргон! — взревел он.

Сверкающая фигура испуганно отпрыгнула назад. Драваш заговорил потише, произнося фразы спокойным, убедительным тоном:

— Громкоголосый проинформировал меня, что ты собираешься захватить наш корабль, когда он приземлится!

Киргон как-то весь сразу сжался, услышав это. Дэйн поднялся на ноги и начал спускаться с уступа.

— Я понятия не имею, о чем ты толкуешь! — выпалил киргон.

— Можешь не изображать передо мной невинность, — угрожающе сказал Драваш. — Громкоголосый слышал, как ты говорил об этом со своим приятелем.

— Чушь! — разъярился киргон. — Вам, недочеловекам, не дано…

На склон рядом с Дэйном упал камень и покатился. Марш быстро обернулся и взглянул вверх.