Игра форов - Лоис Буджолд

— Черт бы тебя побрал, — пробормотала она.

Майлз пожал плечами, как бы говоря: «А что ты от меня хотела?»

— Вы готовы убраться отсюда с оставшимися в живых? — спросил он.

— Сразу же после этой идиотской церемонии. Придется бросить шесть кораблей — они слишком повреждены, чтобы совершить переход.

— Чувствительная для вас потеря. Если верванцы сами не раскусят вас в ближайшем будущем, цетагандийцы наверняка выложат им не очень-то красивую правду. Лучше бы вам здесь не задерживаться.

— Еще бы. Чтоб мне больше никогда не видеть этой дыры! Я уж не говорю о тебе, мутант. Если бы не ты… — она с горечью покачала головой.

— Кстати, — прибавил Майлз, — дендарийцам за эту кампанию заплатили трижды. Один раз — за первоначальный контракт с Аслундом, второй — от Барраяра и третий — от благодарных верванцев. Каждая сторона согласилась полностью покрыть все расходы. В итоге получилась очень кругленькая сумма.

Кавилло прошипела, как змея:

— Молись, чтобы мы никогда больше не встретились!

— В таком случае прощайте.

И они с достоинством вошли в зал, чтобы получить свои награды. Неужели у Кавилло хватит наглости принять медаль за счет «Бродяг», оказавшихся из-за нее у разбитого корыта? Наглости у Кавилло хватило — и обаяния тоже. Майлз смотрел на нее почти с восхищением.

«Первая полученная мной медаль, — думал он, когда комендант с восторженным восклицанием закреплял ее на серебристом лацкане. — А я даже не смогу носить ее дома». Эта медаль, эта форма и сам адмирал Нейсмит снова отправятся в темный чулан. Наверное, уже навсегда. И жизнь младшего лейтенанта Форкосигана показалась Майлзу не слишком привлекательной. Хотя… солдатская служба везде одинакова. Если и существует разница между ним и Кавилло, то она в том, чему они служат. И как. НЕ ВСЕ ПУТИ, А ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ…

Когда через несколько недель Майлз прибыл на Барраяр, Грегор пригласил его на обед в императорскую резиденцию. Они сидели в Северном саду, за столом из нержавеющей стали, знаменитом тем, что его спроектировал император Эзар, дед Грегора. Летом, вероятно, это место находилось в глубокой тени, сейчас же, весною, было неровно освещено свежим солнечным светом, проникающим сквозь молодую листву. Охрана несла свою службу незаметно, слуги, пока Грегор не звонил в колокольчик, держались вне пределов слышимости. Умиротворенный первыми тремя блюдами, Майлз прихлебывал обжигающий кофе и нацеливался на второе пирожное, покрытое толстым слоем крема. Или он переоценивает свои силы? Что ни говори, императорское угощение вкуснее, чем рационы контрактных рабочих, которые они делили когда-то, не говоря уж о подметке Кавилло.

Но и Грегор смотрел на знакомый с детства мир новыми глазами.

— Знаешь, все-таки космические станции однообразны. Сплошные коридоры, — заметил он, глядя на укромную дорожку, огибающую фонтан и теряющуюся среди пестрых первоцветов. — В один невеселый день я перестал замечать, как красив наш Барраяр. Странно, но чтобы вспомнить о нем, я должен был потерять его. Почти.

— Да, бывали моменты, когда и я не мог вспомнить, на какой станции нахожусь, — согласился Майлз с набитым ртом. — Я против излишеств, но станции Ступицы Хеджена слишком уж утилитарны. — При последнем слове он поморщился.

Разговор коснулся недавних событий в Ступице. Грегор по-детски расцвел, когда узнал, что Майлз тоже не отдавал приказов, находясь в боевой рубке «Триумфа». Этим занимался Танг, а на Майлза свалился кризис с гауптвахтой.

— Когда сражение начинается, большинство офицеров остается без дела: события меняются молниеносно, и кто в состоянии отреагировать на них? — рассуждал он. — Если у тебя есть хорошо работающий тактический компьютер и, при везении, человек, имеющий нюх на такие вещи, держи руки в карманах и посвистывай. У меня был Танг, у тебя…

— И хорошие глубокие карманы, — отозвался Грегор. — Я все думаю об этом. Мне казалась почти нереальной вся эта заваруха, пока я не навестил лазарет. И не понял, что маленькая искорка на экране отняла у одного руку, а другой из-за нее обморозил легкие…

— Да, с этими огоньками непросто, — согласился Майлз. — Если ты позволишь им себя обмануть. — Он откусил большой кусок пирожного, отхлебнул кофе. — А кстати, ты ведь не сказал Иллиану правды о балконе. — Это был не вопрос, а констатация факта.

— Я сказал ему, что был пьян и сам не знаю, как слез вниз. — Грегор сосредоточился на цветах. — А откуда ты знаешь?

— Когда он говорил о тебе, я не заметил в его глазах страха.

— Я просто… умолчал кое о чем. К чему ворошить старое. Ты ведь тоже не сказал ему об этом, и я тронут твоим молчанием.

— К твоим услугам. — Майлз отхлебнул еще глоток. — Окажи мне ответную любезность. Поговори об этом с кем-нибудь.

— С кем? Только не с Иллианом. И не с твоим отцом.

— А как насчет моей матери?

— Гм. — Грегор откусил наконец от большого куска торта, на котором чертил до этого вилкой замысловатые узоры.

— Она, наверное, единственный человек на Барраяре, который не видит разницы между Грегором-человеком и Грегором-императором. Мне кажется, все наши ранги для нее просто детские забавы. И она умеет молчать, — добавил Майлз.

— Я подумаю об этом, — очень ровным голосом отозвался Грегор.

— Мне не хочется быть единственным, кто… Я чувствую, когда что-то выше моих сил, — тихо добавил Майлз.

— Даже так? — Грегор поднял брови.

— Конечно. Я обычно не обманываю.

— Хорошо, я поговорю с твоей матерью.

Майлз ждал.

— Обещаю, — добавил Грегор.

Почувствовав огромное облегчение, Майлз взглянул на третье пирожное. Порции, пожалуй, маловаты.

— Теперь тебе лучше?

— Гораздо. — Грегор опять принялся чертить борозды на толстом слое крема.

— Честно?

Теперь борозды пошли поперек.

— Не знаю… Не в пример тому бедняге, который разыгрывал тут меня в мое отсутствие, моего согласия никто никогда не спрашивает.

— В некотором смысле все форы — рекруты.

— Другой фор может исчезнуть, и никто его не хватится.

— А разве тебе не будет меня немного не хватать? — жалобным голосом спросил Майлз. Грегор невольно улыбнулся. Майлз оглядел сад. — По сравнению с островом Кайрил твоя работа не кажется такой уж тяжелой.

— Посмотрел бы я на тебя, когда ты один в постели и ждешь, не начнут ли сейчас твои гены превращать тебя в чудовище. Как было с моим великим дядюшкой Ури Безумным. Или с принцем Зергом. — Грегор зорко взглянул на Майлза.

— Я… знаю о проблемах принца Зерга, — дипломатично ответил тот.

— Кажется, об этом знают все, кроме меня.

Так вот в чем причина попытки самоубийства Грегора! Вот он, ключ, — щелк, и замок открылся! Майлз постарался не обнаружить торжества, вызванного этим открытием.

— Когда ты узнал об этом?

— Во время Комаррской конференции. Я и раньше натыкался на кое-какие намеки, но… относил их на счет вражеской пропаганды.

Значит, этот танец на балконе не импровизация. Грегору не с кем было поделиться и…

— Правда ли, что он участвовал в пытках…

— Не все, что говорится о принце Зерге, правда, — торопливо перебил его Майлз. — Хотя правда… достаточно страшна. Моя мать знает об этом. Во время вторжения на Эскобар она была свидетелем таких вещей, о которых даже я не знаю. Но тебе она расскажет. Спроси ее прямо, и она тебе ответит.

— Кажется, в нашей семье это наследственное, — тихо продолжал Грегор.

— Она скажет тебе, чем ты от него отличаешься. Насколько я слышал от матери, у тебя все в порядке. И если уж на то пошло, во мне столько же генов Ури Безумного — по той или другой линии.

Грегор улыбнулся.

— Меня это должно утешить?

— Ну, если считать, что несчастье любит компанию…

— Я боюсь власти… — задумчиво произнес Грегор.

— Ты боишься не власти, ты боишься того, что она будет людям во зло,

— догадался Майлз.

— Что ж, ты почти угадал.

— Только почти?

— Я боюсь, это будет доставлять мне удовольствие — причинять зло. Как ему…

Он имел в виду принца Зерга. Своего отца.

— Чушь, — отрезал Майлз. — Я помню, как мой дед пытался вовлечь тебя в охотничьи забавы. У тебя неплохо получалось, — думаю, потому, что ты считал это обязанностью фора, но каждый раз, когда ты ранил животное и нужно было его прикончить, тебя выворачивало наизнанку. Может быть, ты немножко псих, как и все мы. Но ты не садист. Я это точно знаю.

— То, о чем я прочитал… и услышал, — беспомощно сказал Грегор, — так привязалось ко мне! Я не могу не думать об этом. Не могу выкинуть это из головы.

— Твоя голова полна страхов, потому что мир полон ими. Посмотри на все ужасы, которые Кавилло принесла в Ступицу Хеджена.

— Если бы я задушил ее во сне — а у меня был такой шанс, — ничего бы не случилось.