Адмирал Сенявин - Иван Фирсов

— Прикажите резервному батальону сбросить русских с вершины горы. — Он вскинул руку, указывая на соседний скалистый пик.

На его кручах, прижатые к скалам, отчаянно бились егеря капитана Бабичева и черногорцы с превосходящими во много раз французскими отрядами. Подоспевший батальон внезапным ударом еще больше потеснил русских егерей, и казалось, вот-вот французы взберутся на крутизну и оседлают вершину.

…Со шканцев «Селафаила» Сенявин наблюдал, как черные шапки французов все ближе подбирались к макушке горы, пытаясь опрокинуть егерей и черногорцев. «Что-то князь мешкает, пора бы ему помочь егерям. Еще несколько шагов назад — и все потеряно», — подумал адмирал и распорядился изготовить катер на берег.

Артиллерийская атака кораблей порта Кроче между тем успешно продолжалась. Десант моряков выбил французов с верфи, захватил морской арсенал. Только что Рожнов доложил, что пленено более двадцати вооруженных судов и десятки требак и лодок.

— Продолжать поддерживать десант пушечным огнем, пока французы не оставят всех позиций вокруг порта, — приказал Сенявин перед уходом…

В эти минуты князь Вяземский, по натуре далеко не храбрый и не решительный, нервничал. Главнокомандующий Сенявин перво-наперво ставил главную задачу — овладеть господствующими высотами, а сейчас одна из них могла оказаться вновь в руках неприятеля.

— Немедля ко мне с Кличкой и Раненкампфом, — крикнул он своему поручику Красовскому…

Спустя несколько минут трое самых храбрых его офицеров во главе двух рот егерей устремились бегом на выручку Бабичеву.

Когда катер Сенявина подошел к берегу, с вершины горы уже неслось усиленное сотнями охрипших глоток егерей и черногорцев, перекатываясь по склонам, ликующее «ура-а-а!».

Егеря подоспели вовремя. Когда, казалось, французы уже достигли желанной вершины, откуда-то сбоку, из-за камней, вдруг ворвались русские…

Со штыками наперевес, они лавиной обрушились на французов, круша и разбрасывая все на своем пути. Ошеломленные солдаты Лористона, безуспешно пытаясь сдержать навалившихся на них егерей, начали медленно скатываться под кручу. Не давая им опомниться, егеря смяли их ряды и на их плечах ворвались в первую линию редутов.

Воспрянувшие стрелки Бабичева и черногорцы ударили с фланга, захватили вторую линию редутов и ворвались на стрелявшие в упор картечью батареи…

Когда через час Сенявин добрался до Вяземского, пушечная и ружейная стрельба почти затихала, лишь кое-где вспыхивали дымки и доносились хлопки случайных выстрелов.

Разбитые французы по всем направлениям оставили свои позиции и бежали под защиту крепостных стен.

Вяземский встретил адмирала с какой-то растерянной улыбкой, словно не веря успешному исходу сражения.

— Ну вот, ваше превосходительство, кажется, и мы поколотили француза.

Сенявин рассмеялся:

— Не только поколотили, но и погнали прочь. Ишь как стрекача задали, да и потеряли не одну сотню. Не завидую я сейчас Лористону, как он будет оправдываться перед Наполеоном. — Помолчав, добавил: — Такого еще в Европе в минувшие кампании не случалось. Русские побили французов.

Поднявшись на вершину Святого Сергея, он долго рассматривал лежавшую внизу крепость, ее окрестности. Потом повернулся к морю, где лежали в дрейфе корабли эскадры, заперев все подступы к Дубровнику.

— Теперь Лористон у нас на прицеле и деваться ему некуда, Василь Васильевич, — опустив трубу, проговорил Сенявин. Он взял Вяземского под руку и подвел к небольшой площадке: — Надобно, не теряя времени, начать отсюда бомбардировать крепость, пока мы обложили французов со стороны моря и помощь к ним еще не поспела.

— Ну, пушки сюда, пожалуй, не втащить, — заглядывая под откос, поморщился Вяземский.

Сенявин укоризненно взглянул на него:

— Егерям будет сие не под силу, а сотни три-четыре матросов справятся. — Отмерил несколько шагов. — Здесь установим два единорога корабельных, а чуть пониже, на уступе, поместятся карронады. Ну, а свои мортиры вы, генерал, обустройте где-нибудь поблизости.

Возвращаясь на корабль, он распорядился отыскать и перекрыть водопровод, ведущий в Дубровник.

Далеко за полночь адмирал закончил донесение в Петербург, императору:

«…Сражение, бывшее 5 числа июня, доказало французам, что для храбрых войск вашего императорского величества нет мест неприступных, ибо они везде разбили неприятеля…»

Спустя неделю загрохотали единороги, карронады и мортиры, посылая на Дубровник сотни ядер, бомб, брандскугелей. В городе поползли слухи, что Сенявин скоро начнет решающий штурм крепости. Прекратилась подача воды, запасов продовольствия хватало на несколько недель. Нобили стали поговаривать о сдаче города.

Казалось, сенявинский план полного изгнания французов из Далмации близок к осуществлению, но судьбу Дубровника предопределили события, происходившие за тысячи километров отсюда.

Когда Сенявин приехал на позиции егерей, генерал-майор Вяземский встретил его встревоженно:

— Ваше превосходительство, несмотря на зримые потери, все же у Лористона в крепости солдат поболее наших намного, и не дай Бог Молитор устроит нам какую-нибудь западню.

Сенявин молчал, невозмутимо вышагивая вдоль растянувшихся на многие километры осадных позиций, отвечая на приветствия матросов, егерей, черногорцев.

Выждав, Вяземский продолжал разговор:

— Положение наше усложняется недостачей осадных войск, а кроме того, — князь понизил голос, — черногорцы начали самовольно оставлять редуты и расходиться по домам. Кто-то пустил слух, что наши войска вот-вот уйдут из Дубровника, покинут Которо навсегда и сдадут его австрийцам.

— Об этом мне ведомо, князь. — Сенявин остановился.

Неделю назад ему доложили, что в Которо уже известно о переговорах русского императора с Наполеоном.

— И то, что слухи такие достигли Которо, тоже знаю. Но поймите, что Дубровник — это сердце Далмации. И ежели все черногорцы уйдут, мы все равно останемся хозяевами. Взгляните сами. — Сенявин показал на единственную дорогу из крепости. — Путь этот и сама крепость под прицельным огнем наших пушек. С другой стороны — турецкие владения, оттуда французы не пройдут, турецкий паша меня сам заверил, что французов не допустит. В случае же помощи Молитора и возможной вылазки неприятеля у нас надежный щит на море. — Адмирал кивнул на белеющие паруса эскадры. — До порта Кроче ходу не более часа. Корабельные пушки надежно прикроют и отход, и погрузку войск на суда.

Слушая адмирала, Вяземский сомнительно качал головой. Видимо, не верил в полное морское превосходство над французами и в преимущество данной ситуации. Возможно, потому, что раньше, по службе, не приходилось совместно действовать с моряками.

— И все же, ваше превосходительство, — осторожно заметил генерал, — внезапная вылазка французов может лишить нас всей артиллерии. — Вяземский кивнул на батарею. — Пушки-то мы скоро отсюда не уберем, бросать придется.

Сенявин понимающе посмотрел на генерала.

— Это, князь, пожалуй, верно. Но при этом пушки все, — Сенявин быстро окинул взглядом батарею, — стоят не более тысячи червонцев. В случае их потери я вину приму на себя. Но главное нам — людей вывести из-под удара вовремя. В успехе этого дела я не сомневаюсь.

Покидая позиции, адмирал отвел в сторону командира батареи капитан-лейтенанта Дмитриева:

— На войне всякое бывает. Ежели французы вдруг вылазку успешную произведут и атакуют батарею, так вы немедля пушки заклепывайте. А те, что не успеете заклепать, — Сенявин кивнул на отвесную скалу, — бросьте в пропасть.

Дмитриев лихо вскинул руку к шляпе.

— Неприятелю, ваше превосходительство, ни одной исправной не достанется.

Между тем Лористон в крепости приходил все в большее отчаяние. Он не ожидал такого исхода. Войск у него действительно больше, чем у русских, но в крепости нет воды — ее отрезали, на исходе провиант. Французов может выручить только отряд Молитора. Но он послал уже нескольких гонцов к генералу, а ответа нет.

Неожиданно Лористону доложили, что многие отряды черногорцев начинают покидать позиции. Оказалось, кто-то принес весть — русские должны сдать Которо то ли австрийцам, то ли французам. Услышав об этом, большинство черногорцев, не слушая Негоша, стали разбредаться по домам, отводить отряды в сторону Которо.

А через две недели прибыл лазутчик от Молитора, и Лористон воспрянул. Молитор сообщал, что на днях произведет внезапное нападение на русских со стороны турецких владений. Он уже договорился с турецким пашой, и тот без проволочек пропустит французов.

24 июня, как всегда, батареи с утра обстреливали Дубровник, выпустили около сотни ядер и брандскугелей.