Первый кадр 1977 (СИ) - Арх Максим

— Стоп! — прервал его фантазии я, недослушав, что же там за «к тому же…». — Не надо лишних слов. Спасибо, что приехали. Вы свободны.

— Как?! — опешил тот.

— Сядь да «покак»! Вот как! — разъяснил я логику действий. — До свидания.

— Эй малчик, ты што грубышь мнэ?! — недовольно проговорил тот. — А пэсни?

— А пэсни, — передразнил его грубиян, — это уже не ваша забота. Освободите студию звукозаписи, — и позвал на помощь звукача, — Степан, проводи товарищей на выход, дабы они не мешали творческому процессу. Они свободны.

Те недовольно побурчали, а затем немного поругавшись между собой на армянском языке собрались и ушли.

— Слушай, а почему они инструменты-то оставили? — спросил я звукача, когда тот вернулся, проводив «дорогих гостей».

— Так это студийные, — пояснил тот и спросил: — Ну так ты своих звать будешь, мне сказали, что у тебя своё ВИА есть, — и с надеждой в голосе, — или на сегодня всё?

— Что же делать? — протяжно проговорил я в слух, подходя к немецкой гитаре «Musima», и разглядывая её стал про себя размышлять: «Перенести запись на завтра, а сейчас поехать в гостиницу и лечь до вечера спать? Заманчиво конечно, но отоспаться можно и в Москве. Сейчас нужно ковать железо пока оно горячо, а то остынет… Тогда что?.. Сколько у нас на «ходиках», — посмотрел на наручные часы, — 10:10. Ясно. До половины пятого ещё куча времени, так нафига мне спать, если есть чем заняться?!»

— Давайте товарищ Степан звать никого не будем, а сами попробуем всё записать, — огласил вердикт музыкант.

— То есть как это записать? Ты сам один, что ли всё будешь записывать? — удивлённо спросил звукорежиссёр. — Все четыре песни?

— Оф кос, — скромно ответил великий и поправил визави: — Вообще-то записать нужно не четыре песни, а восемь.

— Почему восемь? — удивился тот. — Я договаривался только на четыре.

— Ну да, — согласился я с прошлой договорённостью, — но поймите Степан, те договорённости давно канули в Лету, — достал из кармана несколько бумажек. — Теперь же я предлагаю Вам договориться ещё раз. Вы заинтересованы в сотрудничестве или как?

— Заинтересован, — глядя на несколько денежные купюры сказал тот.

— Тогда договариваемся, так, — продолжил командовать парадом Саша, отсчитывая пятьдесят рублей. — Записываем восемь песен, но всем говорим, что записали четыре. Ясно?.. Окей. И за это вы получаете премию в размере, — я протянул ему пять красненьких, — ста рублей. Пятьдесят сейчас, пятьдесят в конце записи. Окей или не окей?

— Конечно окей! — радостно подтвердил тот забирая деньги и улыбаясь счастливой улыбкой человека срубившего «банк».

— О том, что никому ничего говорить нельзя — ясно?

— Абсолютно. Я нем как рыба, — заверил тот и поинтересовался: — С чего начнём?

— Начнём с метронома, — подвёл итог великий.

— С чего? — толи не понял, толи не расслышал тот.

— С записи метронома на дорожку, — пояснил музыкант. — Смотри вот в этой песни будет темп 125 ударов в минуту, вот в этих двух 140… — стал объяснять я, записывая в тетрадном листе номера композиций и их «ТТХ».

Время 10:40.

Настройка барабанов — 15 минут. Длинна каждой композиции в среднем пять минут. Запись восьми песен с первого дубля ~ час.

Запись бас гитары вместе с настройкой — час.

Запись двух основных «ритм» гитар ~ два часа. (каждая гитара пишется в «свою» колонку, то есть одна пишется в левую, другая в правую. Таким образом достигается более «живой» стереоэффект. Прим. автора.)

Общий фон на клавишах для нескольких песен — ещё час.

Посмотрел на «ходики». Стрелки показывали, что сейчас 16:20.

««Пора и честь знать», тем более я в пять должен быть у гостиницы», — решил я и объявил о конце рабочего дня.

Пока собирался под хвалебные рулады, которые мне пел звукорежиссёр, всё время пытался его перебить и напомнить, что бы язык держал за зубами.

Тот кивал и обещал никому не рассказывать о том, что совсем юный парень играет так, как не играет никто кого он знает. Ведь это же просто великолепно, бесподобно, немыслимо, замечательно, опять великолепно, в общем абсолютно фантастично!..

«Да, да», говорил я и раз за разом напоминал о конспирации, аргументируя это тем, что если узнают, то деньги у него отберут.

Вышел на улицу и поймал частника на автомобиле «Москвич», который любезно согласился за пять рублей довезти меня до гостиницы.

Пока ехали, традиционно начал размышлять о том, что происходит и анализировать, то что я делаю и собираюсь делать.

В принципе за неделю я добился значительно многого. Во-первых, снял и смонтировал фильм, во-вторых записал кучу песен на «Мелодии», в-третьих сейчас делаю запись как для Роксаны с Фрунзиком, так и для себя. Последнее вообще играет ключевую роль, ибо та запись, которая получится мне очень сильно понадобится в общении с гражданином, который скоро тут появится.

Можно подвести итоги: всё движется, всё работает, всё клёво.

Однако во всём этом благолепии, всё же есть один неприятный нюанс — алкоголь. Так получается, что в последнее время пью я если и не каждый день, но довольно-таки часто. Это не может не тревожить. Сейчас мне пятнадцать лет, организм ещё молодой и до конца не сформировался. Так стоит ли его губить «зелёным змием»? Ответ очевиден — категорически нет! Но… что делать если петь на трезвую у меня абсолютно не получается? Учиться петь? Ну так я пробовал! И не раз и не два… Всё равно не получается и всё тут! Не петь вовсе? Это конечно можно, но очень сильно сузит спектр моей деятельности, а посему пить к сожалению, всё же придётся, если конечно я хочу сделать то, что наметил.

Вообще любовь к выпивке, которая неведомым образом передалась мне из старого тела в новое, скорее всего носит характер — психологической травмы, или даже возможно привычки выработанной годами. Дело в том, что я музыкант, а музыкантам, как правило, свойственно проводить концерты и гастролировать. Пока едешь в поезде бухаешь. При приезде в гостиницу бухаешь. В ресторане/кафе бухаешь. С утра проснулся едешь на «саунд чек», попиваешь пиво, то есть в лёгкую бухаешь, конечно если это музыкант ответственный, а если нет, то сами знаете, что… Во время концерта бухаешь. После концерта в гримёрке естественно тоже бухаешь. Вечером/ночью попадаешь в гостиницу и снова пьёшь, если ещё в состоянии… На следующий день тебя обязательно пригласят местные побратимы либо в ресторан, либо на «хату», где абсолютно точно будет куча водки, трэша и угара… И это не частный случай, это непременный атрибут гастролей 99 % музыкантов даже сейчас, когда кроме «бухалова», есть ещё куча всяких «прелестей» …

«Нет, надо с этим делом завязывать, — думал я, вылезая из светло жёлтого москвичёнка. — Может действительно прекратить петь?»

— О, Саша приехал, — обрадовано сказала Юля и полезла обниматься.

— Всем привет, — поздоровался я со стоящими у входа в гостиницу актёрами и музыкантами, которые ожидали прибытия Икаруса.

— Где ты ходишь? Уже пять, — сказал Армен подойдя ко мне.

— Без десяти пять, — поправил я его и показал свои наручные часы. — Так, что я ещё и ополоснуться успею. Сейчас только у Севы ключ от номера заберу и быстренько сбегаю освежиться.

— Какой нафик освежится, — возмутился компаньон. — Вон автобус уже подъехал. Пошли. Потом помоешься, — сказал тот и резонно добавил: — Не могут же все ждать одного тебя. Знаешь пословицу: Семеро одного не ждут? Хорошо. Вот и пошли.

— Пошли, пошли, — согласился я, направляясь к чуду венгерского автопрома.

— Ну, как там у вас дела? Как музыканты? Выучили чего-нибудь? — спросил Армен пропуская актёров вперёд.

— Дела нормально, — ответил я останавливаясь. — А музыкантов я выгнал, — видя забеспокоившегося компаньона, — не волнуйся, я сам всё запишу. Хуже не будет. Роксану на послезавтра приглашай, на утро, да и Фрунзика, наверное, тоже, только его на дневное время зови, — а потом напомнил, — И не забудь, в конце недели я улетаю домой.