Бунт Хаус (ЛП) - Харт Калли

Рэн недовольно хмыкает.

— Я прослежу, чтобы он больше так не делал.

— Не волнуйся. Меня обвиняли в гораздо худшем. У меня толстая кожа.

— Нет, это не так, твоя кожа похожа на гребаный шелк. — Он стонет, глубоко и низко, проводя переносицей вдоль линии моего подбородка, глубоко вдыхая, как будто пытается вдохнуть саму мою сущность. — Тебе не нужно беспокоиться о Паксе. Я позабочусь о нем. Второе, что я хотел узнать... ты уже готова?

— Готова к чему?

— Выложить свои карты на стол. Сказать мне, что ты хочешь меня. Всего меня. Навсегда. Чтобы больше не было никакого недопонимания между нами.

Моя грудь сжимается, как будто вокруг нее синхронно затягивается ремень.

— Прямо к делу, да?

— Я же тебе говорил. Я люблю, чтобы все было черно-белым. Четко и ясно. Никаких недоразумений. Ты же сама говорила, что предпочитаешь все именно так.

— Предпочитаю.

— Тогда скажи мне, что ты об этом думаешь.

— Я… — Ну, черт. Было бы гораздо менее унизительно, если бы он сказал первым. Он подумает, что я трусиха, если не дам ему ответа, но я сильная и потратила слишком много лет, убеждая себя в этом, чтобы сейчас подвести саму себя. — Я хочу тебя. Я хочу всего тебя. И... — Господь Всемогущий, это заставляет меня почувствовать себя глупой, наивной маленькой девочкой, но … — я хочу быть твоей девушкой.

Тишина.

Ревущая, оглушительная тишина.

Но я чувствую исходящее от него самодовольство, очень реальное и очень настоящее. Через некоторое время он сильнее прижимает свои руки к моей спине, притягивая меня к себе так, что я чувствую его твердость между нашими телами. Его член стоит по стойке смирно, и, судя по тому, как он пульсирует у моего живота, он требует некоторого внимания.

— Ты хоть представляешь, каково это быть моей девушкой, малышка Эль? — рычит он.

Ух... слова. Мне нужны слова. Куда же я девала свою способность составлять связные предложения? В то же самое место, куда я поместила свою способность мыслить связно, судя по всему.

— Ты, вероятно... очень собственнический, — ухитряюсь я.

— Ты даже не представляешь. И?

— И тебе, наверное, нравится власть в отношениях.

— Мне нравится контролировать любую ситуацию, — признается он. — Но при случае я готов поделиться.

— Ты, вероятно, любишь сражаться?

— Нет ничего плохого в здоровом несогласии. Нет ничего плохого в том, чтобы указать кому-то на их дерьмо, если они плохо себя ведут.

— Ты, наверное, любишь, чтобы все было по-твоему.

— Я способен на компромисс.

— Лааадно…

— Продолжай.

— Это все, что я могу придумать.

Еще одно слабое прикосновение губ, на этот раз к моим собственным губам, такое нежное и дразнящее, что я издаю жалобный всхлип, когда он лишает меня своего рта.

— Тогда позволь мне заполнить остальное, — громыхает он. — Я слишком самонадеян. Мне нравится трахаться. Иногда я бываю чертовски напряжен. Для меня либо все, либо ничего. Вот каков я на самом деле. Я ничего не делаю вполсилы. Будут дни, когда ты будешь ненавидеть меня больше, чем любить. А ты будешь любить меня, Элоди. Уже слишком поздно сдавать назад. Я буду любить тебя, а ты будешь любить меня, и ни для кого из нас не будет пути назад. Так что позволь мне спросить тебя еще раз. Теперь, когда ты понимаешь, как все будет. Ты все еще хочешь этого, зная, что отношения со мной не всегда будут идеальными? Что иногда это может быть трудно?

Мой язык прилипает к небу. Я, бл*дь, не могу говорить. Он такой грубый, яростный и властный во всем, что говорит и делает. Картина будущего с ним, которую он только что нарисовал, пугает, сбивает с толку и так чертовски возбуждает, что я знаю, что должна быть менее уверена в ответе, который хочу дать. Но я уверена в этом. Черт возьми, это самая глупая вещь, которую я когда-либо делала в своей жизни, но я говорю эти слова.

— Да, Рэн. Я все еще хочу этого.

Его руки сжимаются в кулаки позади меня, цепляясь за мою рубашку. Внезапно он толкает меня назад, поднимает вверх, и тут же за моей спиной оказывается стена. Он рычит, как голодный волк, прижимаясь своим ртом к моему, и мой разум превращается в пустоту. Его язык исследует мой рот, скользя и переплетаясь с моим, и я забываю, как дышать. Он повсюду. Его запах наполняет мою голову, такой цитрусовый и свежий морской воздух, и яркий кедр. У меня так чертовски кружится голова от него, и я даже не замечаю, что делаю, пока он не шипит мне в ухо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Осторожно, Эль, ты почти дошла до костей.

Черт. Я обхватываю его руками и впиваюсь ногтями ему в спину сквозь тонкую ткань толстовки.

— Вот черт, прости.

— Не волнуйся, мне это нравится. Но если ты собираешься пометить меня как свою собственность, то хотя бы сначала сними мою гребаную одежду.

Волна жара захлестывает меня, обжигая грудь, живот и между ног. Я словно зверь, одержимый и дикий, когда пытаюсь стянуть его толстовку. Я снимаю ее с него в рекордно короткие сроки.

Мы раздеваем друг друга в темноте, безумные и отчаявшиеся, обмениваясь дыханием и произнося имена друг друга, целуя, прикасаясь и лаская кожу друг друга.

Я не знаю, где нахожусь, буквально, и мне все равно. Все, что имеет значение — это требовательные руки Рэна на моем теле и напряженная настойчивость в его голосе, когда он отдает мне команду.

— Встань на колени, малышка Эль. Я хочу узнать, насколько хорош этот идеальный ротик.

Может быть, у меня и был секс раньше, но это то, чего я никогда не делала. И все же я не из тех, кто уклоняется от новых вызовов. Особенно тех, в которых я хочу участвовать. Я опускаюсь на колени перед ним, понимая, что уступаю ему контроль, но, как ни странно, не испытываю страха. Его пальцы запутываются в моих волосах. Затем кончик его члена прижимается к моим губам, раздвигая их и толкаясь внутрь.

— Святой... Вот дерьмо! — шипит Рэн. — Черт возьми, Элоди, такое чувство...

То ли он замолкает, потому что это слишком хорошо, то ли потому, что я делаю ужасную работу, я понятия не имею. Я наслаждаюсь твердостью, с которой он скользит в мой рот, наслаждаясь шелковистой, жесткой текстурой его эрекции, и Рэн начинает дрожать. Однако видео, которые я смотрела на YouTube в прошлом году— «Как сделать мужчине крышесносный минет», «Лучшие советы по минету» и «Как заставить его кончить ровно за тридцать секунд», —похоже, окупаются. Он вздрагивает, когда я прикладываю немного больше давления ртом, осторожно посасывая, и из него вырывается множество ругательств.

— Иисус. Боже... черт побери, малышка Эль... это чертовски невероятно.

Рэн Джейкоби, гроза академии Вульф-Холл, проклятие бесчисленных женских жизней, предвестник несчастий и страданий, теперь в моей власти. Он — мой. Я думала, что отдаю свой контроль, когда повиновалась его задыхающейся команде, но это даже отдаленно не соответствует действительности. Сейчас я у руля. Я управляю этой штукой, и знаю, что простым движением языка могу поставить его на колени.

Он такой чертовски твердый. С каждой секундой становится все тверже. Его руки сжимаются в моих волосах, держа стальной хваткой, но каким-то образом я знаю, что, если я захочу отстраниться в любой момент, у меня все еще есть сила сделать это.

— Элоди. Боже, Элоди... —задыхается он. На этот раз не «Малышка Эль». Я не слишком задумывалась над его маленьким прозвищем, но мне нравится, как звучит мое полное имя на его губах. Он произносит его как священную молитву, как будто он поклоняется МНЕ, как я поклоняюсь ему, и моя голова кружится от этого звука. Я просто нахожу свой ритм, прикидывая, как сильно я могу заставить его дрожать, используя мой язык по-разному, когда он резко дергается назад, вырываясь из моего рта с влажным хлопком.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Бл*дь, это слишком. Слишком хорошо, — выдыхает он. — Ложись на спину. Я хочу снова попробовать тебя на вкус. Твоя сладенькая маленькая киска — это все, о чем я могу думать.

Я благодарю Вселенную, Бога и все святое, что сейчас темно. Мое сердце колотится, как поршень, когда я ложусь на холодный, твердый пол. Пальцы Рэна впиваются в мои бедра, раздвигая их, а затем он нападает на меня, как демон. У него было гораздо больше практики, чем у меня, что он довольно красноречиво доказал в ту ночь, когда заставил меня кончить своим ртом. Но я все еще не готова к тому, как хорошо это ощущается, когда он скользит по мне своим языком. Я напрягаюсь, мое дыхание со свистом вырывается сквозь зубы, когда я пытаюсь расслабиться в интенсивном ощущении, нарастающем внутри меня.