Порочная красота - Кэти Роберт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я не ранен слишком сильно, но и не иду на поводу у своих желаний.
– Тебе стоит как-нибудь попробовать. Это весело.
– Как ты можешь думать о веселье в такой момент? – Но он сам сказал, что он делает. Ахиллес не ведет себя безрассудно, он заботится о нас своим особым способом. Он человек действия и прав, что следующие несколько часов я буду все обдумывать, вспоминать события минувшего дня и гадать, мог ли сделать иначе, а еще заглядывать в будущее и беспокоиться.
Он всегда использовал секс, чтобы помочь мне перестать себя накручивать. И это срабатывало.
Теперь он проделывает это и с Еленой.
Как бы сильно мысль о нас с ней ни беспокоила его раньше, он отбросил ее, когда сам больше не остается в стороне. Когда нарисовал в голове будущее с нами троими. Будь я смелее, спросил бы у него, каковы его намерения, но не уверен, что готов услышать ответ.
Ахиллес пожимает плечами.
– Вам обоим нужно выспаться. Пара оргазмов в этом поможет. А я с радостью их вам предоставлю.
Вся ситуация здорово раздражала бы, не будь она в духе Ахиллеса. Он способен улавливать полутона, но предпочитает видеть мир в черно-белом цвете. То, что служит его целям и может быть использовано, довлеет над всем остальным.
По его мнению, мы ничего не можем сделать до следующего испытания. Елена с нами, поэтому до тех пор мы будем обеспечивать ей безопасность. Он будет трахать нас, пока не заснем, а потом заступит на дежурство, наверное, до самого утра, если не ошибаюсь в догадках. Я вздыхаю.
– Ты же состязался сегодня. Ты наверняка очень устал.
– Тебе ли не знать. У меня отличная выносливость. – Он кивает Елене. – Ты все еще одета.
– Тебе это и правда так просто дается? – В ее словах слышно восхищение. – Я думала, что умею отделять одно от другого, но это какой-то совершенно иной уровень.
– Принцесса, ты что, влюбляешься в меня?
Она слегка краснеет, но качает головой.
– Нет, конечно. Ты мне даже не нравишься.
– Врунишка. Я очень тебе нравлюсь. – Ахиллес быстро раздевается. Я провел с ним почти половину жизни, но у меня всякий раз перехватывает дыхание при виде его загорелой кожи и обещаний, которые таит его сильное тело. Он образец совершенства и всегда был им, сколько себя помню. В восемнадцать я был неуклюжим и неуверенным в своем теле. Но у Ахиллеса, похоже, никогда не было такой проблемы. Он всегда знал, кто он и куда направляется.
На самый верх.
Он идет в душ, чтобы включить воду. Спустя несколько мгновений к нам устремляются клубы пара. Я отворачиваюсь. Вынужден это сделать, потому что наблюдать за Ахиллесом в душе – один из моих любимых пороков. Если не возьму себя в руки, тут же разденусь и окажусь вместе с ним под струями воды. Сейчас не время. Я должен помнить об этом. Должен…
Елена осторожно прижимает ладони к моей груди. Взгляд у нее слегка ранимый, но в остальном ее, похоже, совсем не беспокоит, что Ахиллес… ведет себя как Ахиллес.
– Он всегда такой?
– Да.
Ее губы изгибаются в улыбке.
– У тебя давление, наверное, зашкаливает. Ты такой рациональный, а он… такой, какой есть.
– Ты не обязана соглашаться, – выпаливаю я. – Ни на что. Он напорист, но с уважением относится к отказу. – Это одна из многих черт, которые люблю в Ахиллесе. В жизни он готов преодолеть все препятствия на своем пути, а не искать обходной, но в спальне он заинтересован, чтобы всем было хорошо. Если это не так, все прекращается.
– Знаю. – Она нежно улыбается, встает на цыпочки и оставляет нежный поцелуй на моих губах. – Но, как ты сказал, он по-своему заботится о нас обоих?
Ахиллес с Еленой совсем не такие, как я. Не могу понять, как ссоры и секс могут принести больше утешения, чем поиск решения. Мне нравится препираться с Ахиллесом, особенно когда он заводится и все заканчивается особенно жестким сексом. И не могу отрицать, что секс всегда помогает остановить нескончаемый поток моих мыслей. Но секс ничего не исправит и не упростит. Он лишь временная мера, пластырь, краткосрочный обходной путь.
А поиск решения? Он принесет долгосрочное облегчение.
Можно заняться и тем и другим, и каждый удовлетворит свои потребности, потому что мы очень разные. Кажется, Елена уже увереннее стоит на ногах и больше похожа на саму себя. Я медленно киваю.
– Да, он по-своему заботится о нас. – Это он сейчас и делает.
Елена тянет меня за майку.
– Пойдем, поиграй с нами, Патрокл. Мы будем нежны. А когда устанем, можешь рассказать, что происходит у тебя в голове.
Мне очень этого хочется, но, что бы они оба ни говорили, секс все меняет. Уже изменил. Я надеюсь, что после этого мы сумеем найти выход. Мне так отчаянно хочется в это верить, что я рискую оставить без внимания все свидетельства, говорящие об обратном.
– Все это закончится разбитым сердцем. Либо он станет Аресом, разрушив твои мечты, или ты станешь им и разрушишь его. Или победит кто-то другой, и это сломит вас обоих. – Вдвойне, потому что в случае победы Ахиллеса или Елены, по крайней мере, остается маленький шанс все исправить и достичь будущего, которого внезапно хочу больше всего на свете. Мы втроем.
Этому не бывать, если Елена выйдет за другого.
– Патрокл… – Она тянется и целует меня снова, на сей раз дольше. – Мы можем без конца беспокоиться о будущем, пока не дойдем до того, что будем готовы свернуть друг другу шею. Это не изменит того, что будет в следующем испытании, как не изменит и того, что случится после. Или… мы можем пойти за Ахиллесом и насладиться оставшимся у нас временем.
– Но…
– Мы можем продолжить этот спор позже, если хочешь, – говорит она, приникнув к моим губам. – Когда твоя жизнь – это череда плохих событий, учишься получать удовольствие и радость при любой возможности. Я устала, меня всю трясет, и сердце болит. Я могу ошибаться, но мне кажется, ты чувствуешь то же самое, хотя и по другим причинам.
Я вздрагиваю.
– Почему ты так говоришь?
– Считай это обоснованным предположением. – Она отстраняется и смотрит на меня. – Не знаю, что между вами происходит, но сожалею, если это как-то
