Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

— Сорг, подключи его нормально или отключи вовсе. От этих перебоев хуже только…

Сорг не реагирует. Его неживое лицо не дрогнуло, взгляд замер слабым просветом посреди окружающей нас мглы… Он сосредоточенно и терпеливо продолжает настройку. Хорн только рукой махнул и одарил нас, не покидающей его, открытой улыбкой. Он по привычке еще нашаривает клинок за голенищем, но его там уже нет — Унхай забрал… Теперь Хорну руки занять будет нечем… Скоро и он сцепит окоченелые отмороженные пальцы покрепче, как мы с Владом…

— Терпи, Герф… Нас с Соргом этот мрак грызет сильней.

— Не скажи… Похоже, излучатель — хранилище моей души.

— Да мы все будто с душами расстались. Но это не так уж и плохо, Герф.

— Если учесть, что временно…

— Если учесть, что наши души остались при нас. Знаешь, я как-то Айнеру торжественно заявил — «Мы — это наше оружие, наше оружие — это мы». Он мне с ходу отрезал — «Нет, оно без нас не оружие, мы — оружие и без него».

Влад еще стоит на ногах, но уже не твердо… Мы все старались простоять как можно дольше, чтоб уменьшить площадь соприкосновения с промерзшими плитами, только одним упорством долго не продержались. Теперь и Лесовский бросил искать блуждающим впотьмах взглядом стыки сомкнутых дверей, подошел к нам ближе — подальше от холодных стен — и припал на колено перед дохлым фонарем. Он замкнул наш тесный круг в центре этой пустоты…

— А что, Хорн, так и есть. Но привыкнуть к этому надо — и осознать.

— Ну, Лесовский, начинай сейчас — потом ни времени, ни возможности не будет. Этот навык полезен. Помнить о том, что наш разум сильнее, чем наши руки, следующие за ним, и чем наше оружие, вышедшее из него, должен каждый.

— Нужна поправка — разум, накаченный информацией…

— С этим ты пожалуй прав. От тупого ума проку не больше, чем от тупого клинка.

Хорну с руками делать нечего — он, чтоб вконец не продрогнуть, перекидывает свои посаженные фонари «с лезвия на рукоять», как ножи. Наши — разбиты и брошены на побоище. Работает — один. Но Сорг что-то долго эту единственную надежду на свет мучает… Слишком долго…

— Сорг! Если ты живой — значит, твой чертов фонарь концы отдал…

Наконец хрупкий свет замерцал ровней… Сорг установил прожектор на полу, и мы расселись вокруг него, как у костра. Но этот огонь не греет — меркнет в углах, скрывает там скребущую стены опасность.

— Там есть что-то…

Сорг сцепил руками прижатые к груди колени и неподвижно застыл… как будто он уже давно замерз где-то на леднике. О том, что Сорг еще жив, говорит только неизреченно глубокая тоска в его запавших глазах…

— Это крысы, Герф, — «наши вечные спутники». Если они не очень голодны, подпустим их ближе — так теплее будет.

— Ты как хочешь, но я их не подпущу.

— Еще звать будешь. Не то скоро инеем затянет. Здесь крысы — наша группа поддержки, дружинники из бригады попутной подмоги.

— Поэтому вы их кормите?..

— Если мы помогаем им — они помогают нам.

— Как?..

— Как обогреватели. За еду нам тепло дают. А убежище у нас с ними по жизни общее. Но ты смотри в оба. Следи за ними — если кто из них с голоду нападать решит, сшибай насмерть. Они твари смелые, быстро бегают и «летают» далеко — ты у них на прицеле.

Жалею, что ничего съедобного нет, что им дать можно… А в тишине все стучат когти и зубы, из углов поблескивают расширенные глаза… Я перестал думать о стычке — крысы теперь из головы не идут. Сожрут нас тут, безоружных, — нам против их орды и получасу не выстоять… Никогда не думал, что буду серьезно озабочен угрозой с их стороны. Понять не могу, откуда они лезут… Отовсюду… А кругом лишь стенные панели и сомкнутые двери — никаких щелей… Кажется, что эти крысы сквозь стены проходят — прибывают прямиком через перекрытия, через обшивку…

— После успешно проведенных операций мне приходилось получать хороший ужин и сон, но чтобы сидеть голодному с голодными крысами…

Хорн перевел лучистые глаза на теснящиеся по углам полчища крыс… Подставил руку подобравшемуся к нему зверю… И, признаться честно, оскал желтых крысиных зубов затмил его белоснежную улыбку…

— Так оно тут и бывает, Герф.

— А Нор того стоит?

— Не стоил бы, мы бы здесь не сидели. И Унхай ему бы мозги вправлять не стал, и Норвальд давно бы передал его, кому следует.

— Скару?..

— Ну… Скару… или Айнеру… Отдать кого-то Айнеру, считай — отдать Скару… Меж ними разницы почти нет. Им обоим ничего не стоит растерзать кого-то, переданного им в безраздельное властвование, бесследно.

Сорг откинул склоненную голову… От засохшей и рассыпанной по ресницам крови его блеклые глаза затенены опавшей багровой пылью… Кровь, запекшись на бледном лице, подчеркивает чернотой его худобу сильнее обычных теней — сейчас его скулы очерчены резче, чем под силу сделать это слабому свету. Он зовет крыс — они, взъершись и щерясь, ставя торчком отливающую сталью гладкую шерсть, подходят к нему ближе… осторожно и тихо… Они, цепляясь за его ремни, начинают восхождение… Одна из этих тварей уже победоносно топорщит подшерсток, взобравшись ему на плечо по его сложенным и сжатым на груди обожженным рукам…

При виде этого меня как-то невольно передернуло… «Мертвец»… Хантэрхайм приложил к нему руку беспощадно, как смерть. Но Сорг смотрит на прожекторный свет так, словно берет его навсегда и никогда не отдаст…

— Зря ты так, Хорн… Айнер справедливо судит — разве что резко бывает. И Скар неповинным не страшен.

— Один другого стоит — недаром они старые товарищи. Нору нужно будет последние силы напрячь, чтоб к одному из них на клинки не налететь и не попасть следом под карающую руку к другому.

— Он уже попал под разбор к обоим. Общую задачу перед ними нарушением поставил. И тому, и другому дорогу перешел — и не по переходу — по принципу. Теперь оба его близко к стенке поставили с холодным железом у глотки. И стоит он на лезвии — острие системной безопасности… Нору больше с него не сойти…

— Сорг, да не об этом речь… Пригрозить покрепче, так чтоб напрочь не добить — к тому ж полностью согласованно с двух сторон… Это их общий офицерский стандарт. И к бойцу по процессу у них одно общее стандартное требование — молчание. Точные вопросы — точные ответы. После — электронные отчеты, протоколы… И командиры, кем бы они ни были, ставят точку. А Нор ни одному офицеру ничего не оставит, кроме как поставить у него на деле крест.

— Нет. К Нору «крест» еще не применим — сейчас этого не сделают…

— Его у них на стольких допросах вконец переклинить может от какой-то брошенной ему напоследок жесткой формальности.

— Это может… А клин клином вышибают, знаю…

— Значит знаешь и то, что нарвет его скоро на клин строгих указаний.

— Это тоже может…

— Не жди его, Сорг.

— Этого не могу…

— Если не Скар, то Айнер его…

— Нет. Айнер его, скорей, отпустит — войне вернет… А решит вернуть — и у «теней» заберет…

— Неизвестно еще, кто ему жестче приговор пропишет… Скару Нор нервы без тщательных стараний не закоротит. У него и коротить почти нечему…

— Этим он и опасен. Ему Нор ни живым, ни мертвым не нужен.

— Скар страшен. Только опасней — Айнер. То, что не будет разрушено морозом, будет уничтожено льдом и пламенем.

— Хорн, от перебойных систем еще есть чего ждать — от стабильных ждать нечего.

— Хоть трех шкур им обоим с него не спустить — и то хорошо.

— Третью шкуру Нор и без них обдерет…

— Сорг, не жди… Его участь решить предстоит тому, кого он разозлит сильней. И решить предстоит — отпустить его со щитом или на щите. То, что один безразличен до беспощадности, — плохо. То, что другой реактивным злом страдает, — еще хуже. Нор дерзок — без реакции его выходки ни один офицер не оставит. Но кто-то по ним больней бить будет. А этому больше Айнер подвержен. Он точно вопросы жестко поставит и покарает сурово — и ошибки, и проступки… И никто ему не помешает… Борг… Он и на расстрел подтверждение даст, ждать не придется…

— Похоже, так и будет… Только, Хорн, Айнер — S9. Не от злобы он сурово карает… Он так страховку крепит бойцам, которых не намерен целиком и полностью под усмотрение «теней» передать — Скару поле действий сужает…

— Думаешь?

— Знаю. Айнер Нору когти обломает, и Скару не придется ему эти когти вместе с руками ломать. После этого Нор перед Скаром тихим, как снег, предстанет — при допросе от него ни Скар, ни его офицеры ничего лишнего не получат, как бы строго вопросы ни ставили. И после того, как Айнер Нору наказание назначит, ни Скар, ни его офицеры не пробьют его ни одной, применимой к нему, карой. После обратимой смерти, бойцу и пытки не страшны… Скар его не покалечит и не поломает. Айнер его защитит.

— Только дефектный он — от него ждешь чего-то, но не знаешь чего.